Прощение

      Так порой тяжело сказать «извини» и, просто признать свою ошибку порой становится просто не возможно. Особенно для такого человека как босс Варии…       Он с детства привык к все общему подчинению и власти. Таким образом, он вырос властолюбивым и эгоистичным человеком, которого интересуют лишь свои желания и цели. Для него не важно, какими путями он их добьется, какими грязными и нечестными тропами будит до них добираться, лишь бы урвать свое.       И вот в один миг все его стремления, желания и выстроенная к ним дорога рухнули как карточный домик. В тот момент его ослепила все поглощающей ярость и ущемленная гордость, из-за чего он все-таки пошел на крайности, не зная, что это за собой повлечет. Но как бы он не грешил, сколько бы людей не убил факт остается фактом, кольца его не приняли, он проиграл эту войну…       Занзас задумчиво, глядел на мелькающее пейзажи смутно видные из-за мешающих облаков. Завтра он должен, встретится с Девятым и от этой встречи зависит все. Умрет ли он, потянет ли за собой в могилу всю Варию. А может Тимоте просто распустит организацию? Все зависит от завтрашнего дня…       Должен ли Занзас признать свою вину перед отцом? Он ее сейчас попросту не видит. Скариани не может и не хочет признавать факт своей вины. Только лишь где-то в нутрии остается противное и вязкое понимание того, что он был не прав.       Младший Скариани некогда не ностальгировал, считая это бесполезным и пустым занятием, но сейчас спокойно попивая слегка обжигающую горло жидкость, в голову сами забирались детские годы. Когда старик, мягко улыбаясь, смотрел на его первые достижения.       Когда Девятый босс Ванголы забрал Занзаса к себе тому было всего семь. Тогда он еще не был искушен всей этой властью, обманут напрасными надеждами и целями. Он рос, как и все дети, принадлежащие к мафии. Окруженным, вседозволенностью, и безнаказанностью, он творил что хотел, и если в детстве это были всего-то детские безобидные шалости, то в подростковом возрасте это переросло в откровенное хамство, и издевательство над прислугой.       И если бы в тот момент Тимотео не был таким мягким, и поставил борзого мальчишку на место, много чего можно было избежать…       Младший Скариани рос, видя смерти многих людей, ощущая липкую и вязкую кровь на своих руках. Для него постепенно человеческие жизни перестали иметь цену, люди вокруг стали обыкновенным мусором, которого в мире бесчисленное количество и на место одного всегда найдется сотню таких же. И только единицы из этого мусора могут стоять вблизи от него. Те, кто некогда не проиграют и всегда урвут победу, они подобные ему голодные до жажды убивать волки, которые только перед ним готовы стать на колени… И почему имея это все, он проиграл чертовому школьнику?!       Стакан в руке брюнета, не выдержав, лопнул, давая о себе знать, впиваясь в руку осколками и тем самым ненадолго выводя мужчину из мыслей. Он тряхнул рукой, практически одним махом сбрасывая все осколки. Для него пережившего настоящий ад виде восьми летней «Колыбели» это не боль…       И как такой человек мог проиграть? Но факт остается фактом. Так все и случилось, он проиграл дважды, сначала старику, а потом Саваде. И в этом позоре он все также винил старика. Из-за своей слепой ярости он не видел то, что на самом деле Тимоте никогда не готовил его к месту десятого, он всего лишь его растил как сына… ***       Огромные парадные двери с грохотом распахиваются, и на пороге стоит не большая кучка людей, а впереди всех смуглый брюнет. Ждать долго, что бы на них обратили внимания, вовсе не пришлось, к ним на встречу вышел ураган Девятого поколения.       Остановившись напротив приемного сына своего босса, он посмотрел ему в глаза, в ответ, получая холодный, озлобленный взгляд алых глаз. Койот прекрасно помнит этот взгляд, которым на него еще лет 10 назад смотрел совсем еще мальчишка. Занзас давно стал недолюбливать хранителей отца, ведь именно они могли его в чем-то ущемить или же обвинить. Они те, кто мог подставить под сомнения его власть. -Я, пожалуй, не буду ждать от тебя излишней вежливости виде приветствия, и сразу провожу в кабинет к Девятому,- холодно сказал ураган.- Только тебя одного. Твои хранители не могут пойти с тобой. -Я сам это знаю,- тихо рыкнул Занзас, пройдя вперед.- И провожать не надо сам разберусь.       Койот на это лишь с легкой грустью в глубине глаз посмотрел на того, кто вырос на его глазах. Ведь просто не возможно не привязаться к тому, кто рос у тебя под боком. Так же как и нельзя простить ему всего того, что он натворил…       Тяжелые шаги отдавались эхом подлинным коридором особняка. Заслышав их, вся прислуга тут же разбегалась с дороги не жилая попасться на глаза этому человеку. А Занзас в свою очередь просто целенаправленно шел по давно изученным коридорам в кабинет отца.       Наверно впервые в жизни у него не была не какого плана, он не знал, что же будет делать, когда, наконец, столкнется с Тимотео, и это его сильно напрягало. Он проиграл и до сих пор не мог принять своей вины, да именно принять. Его гордость и самолюбия этого не могут допустить, но крупицы здравого разуму не затуманенного слепым гневом упорно твердили о его вине.       Сделав глубокий, не ровный вдох Скариани открыл нужную ему дверь.       С последнего раза в этой залитой светом комнате совершенно нечего не изменилось, даже старик сидит на том же самом месте, у себя в кресле. Завидев приемного сына, дон Тимоте мягко с долей грусти улыбнулся, и жестом предложил ему сесть. Босс Варии закрыл дверь, и медленно пройдя вглубь кабинета сел, прямо напротив отца. Какое-то время они молчали, не зная с чего начать разговор, и первым не выдержал Тимотео: - Занзас, я рад, что ты все-таки приехал… -Старик давай без этого, мы оба знаем, что у меня не было выбора,- перебив отца, холодно сказал Скариани младший. -Занзас… послушай, я не собираюсь распускать Варию,- серьезно сказал Ноно, стараясь максимально привлечь сына к разговору, убирая весь его внешний фарс, и это у него получилось. Брюнет посмотрел на него с легким непониманием, после чего тихо и злобно засмеялся. -Ты опять это делаешь. И как такой мягкотелый отброс, как ты мог вообще столько лет управлять Вонголай. -Это еще не все,- не обращая внимания на комментарий сына, продолжил дон Тимотео.- В обмен на это я хочу, что бы ты помог Тсуне после его назначения боссом Ванголы стать по-настоящему сильным, и хорошим боссом для семьи. В этот момент брюнет подавился воздухом. -Старик ты думаешь что несешь?! Что бы я возился с этим щенком? -Не забывай этот «щенок» честно тебя одолел,- холодно сказал девятый, смотря на то, как Занзас вскочил с места. На смуглой коже стали проявляться шрамы, а кулаки сами сжимались до побеления костяшек. - Занзас, таков мой приказ, и уже с этим нечего не поделаешь…       Босс Варии прикрыл глаза, честно пытаясь, успокоится сейчас действительно не место и не время. И тут перед глазами стала картина та самая, когда перед ним стоял тогда еще неизвестный ему мужчин, который всего за пару мгновений признал его сыном и после растил и был рядом последующие восемь лет…       В это время старший Скариани с интересом рассматривал медленно исчезающие шрамы. После чего столкнулся с взглядом алых глаз, в которых все также читался гнев и холодная ярость, но было что-то еще… -Я все понял,- холодно ответил Занзас, развернувшись, пошел к двери. Не задерживаясь ни на секунду в дверном проеме в надежде, что отец его все-таки не услышит, сказал: -Спасибо…       Да, извинения не для него. Босс Варии не умеет просить прощения, но в тот момент он осознал, что благодарен этому жутко бесящему его человеку, который смог дать ему этот толчок, что бы он стал таким, каким он есть сейчас. Самолюбивым, безжалостным, властолюбивым, гордым, такой он есть, и его это в полнее устраивает…