Близко

      Первые аккорды полуночного танго взвиваются над залом и опадают, проникая под кожу, воспламеняя кровь в венах. Но никто не увидит подрагивающих кончиков пальцев у самого Дьявола, никто не заметит плотно сжатых губ, которые боятся вымолвить имя королевы.       И он вскидывает руку в повелительном жесте, глядя прямо в колдовские глаза напротив. Слишком далеко, но это ненадолго. Ведь разгорающееся пламя уже захватывает их в свой плен. И остается лишь поддаться ему, повторяя движения огненных лепестков.       Резкие движения не помогают сбросить напряжение, скапливающееся во всем теле. Лишь усиливают это ирреальное желание прижать хрупкое тело еще ближе к себе. От этого больно. И тонкие губы кривятся в усмешке, когда Маргарита пытается вырваться из его объятий.       Ее движения — опасливые, сопротивляющиеся, страстные — заставляют его забыть обо всем. Заставляют чувствовать себя живым, отчаянно нуждающимся, жаждущим, желанным и отвергаемым. Это так внезапно, что даже не удивляет.       Воланд чувствует, как тонкая ладонь упирается в его нагрудник, и жар от этого прикосновения проникает сквозь металл, прожигает плоть, достает до, казалось бы, вечно ледяного сердца.       Он смотрит ей прямо в глаза, не отрываясь, не желая пропустить ни одного трепетания темных ресниц. Королева не подчиняется ему, лишь признает равным. Ее гордо вскинутая голова словно обозначает тот вызов, что она решается бросить ему в лицо. Но стоит только привлечь ее ближе, медленно лаская белоснежные плечи, как вся эта холодность тает.       Пальцы Маргариты путаются в волосах мессира, точно так, как и она сама путается в сетях его чувств. Но стоит ли вырываться им обоим? Лицом к лицу всего один миг — и снова ритм танго врывается в их мир, заставляет тела двигаться в едином порыве.       Дыхание сбивается, когда она, удерживаемая сильными руками, выгибается дугой и вскидывает руки — словно хочет дотянуться до прохлады ночи, чтобы остудить этот жар. Но небо слишком недосягаемо, а в глазах Воланда сверкают почти звезды. И Марго очерчивает контур его лица, боясь прикоснуться и отчаянно желая этого.       Она скользит вниз по его телу, вызывая бурю чувств внутри. Мессир чувствует каждый изгиб ее тела, каждую складочку тонкой ткани. И когда их глаза снова оказываются на одном уровне, он сжимает ее ладонь в своей, не желая отпускать, не желая увеличивать расстояние.       Так близко, что они не понимают, как могло быть иначе. Так необходимо, что сделать шаг назад неимоверно больно. Так неправильно, что она уходит. Снова надменно глядя на Дьявола, принуждая его отпустить. И не желая слышать хриплый окрик:       — Марго!