Black

      Вокруг столько всего происходит, но в голове у Чонгука сейчас крутился только один вопрос:       «Как это могло произойти?!»       Как на самую охраняемую территорию штаба могли проникнуть враги? Но ответ тут же пришел в голову.       «Предатель…»       Повернув голову, Гук округляет глаза и застывает. Из-за спины Тэхёна и его шайки выходит Намджун. Всё с таким же ничего не выражающим лицом он смотрит на Гука неотрывно и с небольшим сожалением во взгляде. А может Чону так только показалось и этому ублюдку всё равно, что он натворил? — Урод… — вырывается тихое из уст Чона, а пальцы на пистолете сжимаются крепче. — У меня были причины, — проговорил Намджун не громко, но так, чтобы брюнет услышал и отвел взгляд. — У меня должен был быть свой человек. Уж прости Чонгук-и, — издевается Тэхён, но, получив в ответ молчание и полный ненависти взгляд, только хмыкает и снова переводит всё своё внимание на Чимина, который начал как-то странно улыбаться. — Ну что, Чимин? Как будем разруливать ситуацию? — У меня есть план, — тихо отвечает тот и сдавливает горло девушки. Вся его кожа до локтя была сплошь серого цвета, а вены с каждой секундой темнели, так же как и кожа на шее Боми. Эта зараза будто передавалась ей, и девушка со временем начала задыхаться. — Боми… — Юджин уже трясло. — Ваша подружка может пострадать, если не следовать моим правилам, — все присутствующие видели, что Чимин был настроен решительно. Он всё сильнее сдавливал горло бедной девушки, заставляя ту сдавленно хрипеть. Юджин уже просто-напросто не могла смотреть на это, поэтому, не сдержавшись, рванула в сторону с мыслью, что обязана помочь подруге во что бы то ни стало, даже ценой своей жизни. И в этот самый миг Пак, будто предвидя действия Юджин (на самом деле он спровоцировал эти действия нарочно), отталкивает от себя Боми. Та обессилено падает на пол, а он в это время хватает подлетевшую Юджин и точно так же прижимает спиной к себе, хватая за горло и сдавливая его.       Почти все присутствующие в зале в тот же миг напряглись. Особенно просвещенные. Гук и Юнги тут же хотели дернуться, но в тот же миг остановились, понимая, что сейчас нужно вести себя крайне осторожно. Никто не знал, что на уме у Пака. А в этот момент состояние Юджин начало ухудшаться и без вмешательства Чимина. — А теперь играем по моим правилам, — громко заявляет Чимин. — Она умрет, если камень не будет у меня. Все всё поняли?! — Тебе его не видать, чертов инкуб! — в зал к удивлению всех заявляется господин Чхве. Он становится впереди всех просвещенных, но оружие в руках не держит. — Отпусти мою дочь. — О, становится веселее, — заулыбался Пак. — Всем нам что-то нужно верно? Мои требования вы уже знаете. Камень. Живо.       Просвещенные были в растерянности, ведь камня у них не было, зато они знали, у кого он был. Все перевели взгляды на Тэхёна. — А как же машина? Она уже не нужна? — ухмыляется тот, будто бы и вовсе не был напряжен. — Конечно нужна, но обстоятельства вынуждают меня поспешить, поэтому пока только кулон. Давай, Тэхён, я знаю, что он у тебя. Не вынуждай меня придушить твою маленькую принцессу. Мне этого вовсе не хочется. Она мне симпатизирует, — Чимин продолжал издевки, надеясь таким образом задеть Кима, но тот никак этого не показывал, наоборот был полностью расслаблен. Юджин смотрела на него и с каждой секундой всё больше изумлялась, а как только Ким, пожав плечами, вынул из кармана кулон и протянул Паку, и вовсе разочаровалась. — Нет, Тэхён! — зашипел Чонгук, но его будто никто не услышал. — Бери свой камушек и проваливай. Ты мне уже надоел.       Чимин жадно улыбнулся и кивнул своему человеку, который тут же по приказу вышел вперед и взял вещь у Тэхёна. — Сделка прошла успешно. Всем спасибо! А теперь разрешите удалиться, — наигранно поклонился тот и демонам, и просвещенным радуясь тому, что оставил и тех, и других ни с чем. Чимин всё ещё удерживал Юджин рядом, таким образом последовав прямиком к лифту, и как только двери стали закрываться перед ним, вытолкал Чхве из кабинки, и та, не удержавшись на ногах, упала на пол, ослабев окончательно и понимая, что, скорее всего, это её последние минуты.       Первым делом, после ухода Чимина и его людей, в зале воцарилась тишина, которую прервал рык разъяренного Чонгука, который, подлетев к Киму, со всей ненавистью ударил того по лицу. — Я собираюсь тебя убить, ублюдок! — лежа на полу, Тэхён вовсю скалился Чону и вытирал кровь с разбитой губы. — Ну попробуй…       В это время Хосок, убрав пистолет, быстро подбежал к лежащей Ли. — Боми, я здесь, — парень обнял обессиленную девушку и прижал к себе. Ли вздрогнула и чуть отстранилась. — Нет, лучше уходи. Я боюсь, что причиню тебе вред. Боюсь убить… Как всех тех людей… — шептала в немой истерике девушка, стараясь даже не смотреть на парня. — Нет, такого больше не повторится, обещаю. Милая, я помогу тебе, помогу, — всё шептал Чон, уже сам весь дрожа, гладил девушку по волосам и крепче прижимал к себе, до сих пор не веря, что это действительно происходит с его любимой Боми. — Юджин! Милая! Черт! Ей нужна помощь! — господин Чхве подлетел к дочери, привлекая своими криками внимание всех остальных, включая Чонгука. Тот чуть успокоился и тут же забыл о Тэхёне, переключая внимание на Чхве. Он присел рядом с телом девушки, потрогал её горящие щеки и пощупал пульс. — Очень слабый… Она может… — Чонгук осекся, даже не осмеливаясь произносить это в слух. Господин Чхве с ужасом посмотрел на него. — Не говори мне, что мы опоздали… Пожалуйста, сделай что-нибудь…       Гук и сам не знал, что делать. В голове всё смешалось, голоса, крики, уже ничего не слышал. Он смотрел на бледное лицо девушки, видел в ней ту двенадцатилетнюю маленькую Юджин, которую всегда защищал словно родную сестру, которую сейчас теряет. События семилетней давности начали всплывать в голове. Отрывки воспоминаний возникают вновь и вновь. — Зачем ты взобралась туда?! Прыгай! Ну же! Ты трусишка! — смеялся парень, поглядывая на девчушку, стоявшую на толстой ветке дерева, испуганно моргая глазками глядя вниз. — Я не трусиха! — обиженно тянет та, крепче вцепившись ручками в дерево. — Хотела показать, какая крутая и бесстрашная, а в итоге не можешь слезть. Ты такая забавная! Давай, прыгай, я поймаю! — Не могу-у, — уже чуть не плача хнычет девушка, поджимая губы и с неуверенностью глядя на друга. — Юджин, — твердо проговаривает брюнет, — верь мне. Я не дам тебе упасть.

Так же как и тогда, верь мне, я не дам тебе погибнуть.

      Глухо зарычав, Чонгук пришел в себя и подхватил девушку на руки, поворачиваясь к стоявшему всё там же Тэхёну. — Никогда бы этого не попросил у такого, как ты, но обстоятельства вынуждают. Я прошу только ради Юджин. Спаси её, Тэхён.       Ким пару секунд молча смотрит на брюнета, без доли насмешки. По его взгляду невозможно понять, о чем он думает, но вполне понятно, что он тоже напряжен не менее. — И как же я по-твоему сделаю это? — спустя минуту негромко выдает он, опуская руки в карманы, и переминается с ноги на ногу, пытаясь притвориться вполне спокойным. — Да мне плевать! Ты это сделал с ней! Ты впустил в неё эту дрянь! Верни всё обратно! Она умирает! — не выдержав, кричит Гук, опуская голову и с ужасом замечая, как светлая бархатная кожа девушки превращается в болезненно серую. Снова поднимает голову к Киму и уже шепотом добавляет: — Прошу.       Тэхён видит отчаяние в глазах Чона, и это, как ни странно, подкупает его и подталкивает к действиям. Демон шумно выдыхает, задумчиво потирает подбородок, неотрывно глядя на девушку, и в конце концов кивает куда-то в сторону. — К машине её. — Что? — не сразу понял Чон. — К машине. Если хочешь, чтобы выжила, должна полностью принять тьму и стать одной из нас. Что? Передумал? — видя неуверенность на лице Чона, ухмыляется Тэхён. — Как знаешь. Решай, у тебя есть пять минут, либо она умрет… либо станет одной из самых сильных существ в мире.       Чонгук впервые, казалось, встал перед таким тяжелым выбором. И он не знает, что делать. С одной стороны он не может рискнуть, но с другой понимает, что если не рискнет, потеряет нечто ценное.       Он поворачивается к отцу, к Хосоку, что приобнимает обессиленную Боми, и на всех остальных. Наконец господин положительно кивает, и Гук тут же кидается в сторону дверей и входит в другой зал. Подходит к широкому стулу и усаживает на него бессознательную Юджин. — Что дальше? — спрашивает у вошедшего в зал Тэхёна. — Без камня нам не запустить машину. — Без этого? — подходя ближе, Ким достает из-за пазухи тот самый черный камень и ухмыляется. Чонгук впадает в недоумение. — Как… Ты же отдал его… — Я схитрил. Видишь, как иногда полезно быть демоном? Все верят в твою ложь, а Чимин слишком глупый и наивный. Пусть теперь возится с подделкой, — Тэхён подходит к машине, надевает на голову Юджин специальный шлем и подсоединяет к её телу бесчисленные провода, втыкая мелкие иголки под уже серую кожу. Затем вставляет камень в специальную выемку, тем самым запуская машину. — Ты уверен, что всё делаешь правильно? — строго обращается к черноглазому господин Чхве, обеспокоено наблюдая за процессом. — Хуже уже не станет, поверьте. Я проделывал то же самое с Тэёном полчаса назад. Как видите, результат стопроцентный, — Ким кивает на стоящего позади Тэёна, который тут же ухмыльнулся Гуку, демонстрируя свои черные глаза.       Последние две иголки Тэхён оставляет для себя, втыкая их в руки, прямо под вены. — А это ещё зачем? — хмурится Юнги, недоверчиво косясь на Тэхёна. — Чтобы результат был действительно стопроцентный, нужна связь. Таковая у нас с куколкой имеется, если вы ещё не забыли. Мы связаны ритуальным браком. Должно помочь, — продолжая возиться с машиной, всё объяснял Тэхён. — Невероятно. Мне это не снится? Ты и правда решил помочь… — в неверии хмыкает Мин. — Не хочу, чтобы моя невеста умерла сразу же после свадьбы. Как-то печально это всё, не находите? — едва ухмыльнулся Ким и, встав позади Чхве, взглянул на всех просвещенных, заставляя тех замереть. — Ну что ж… Начнем?

***

Flashback

10 лет назад

— Мама, я ужасный… Сегодня я напугал одноклассников своими глазами. Я… не хотел. Я хочу быть таким, как ты. Эти глаза пугают всех, — хныкал мальчик лет тринадцати сидя на руках у матери, которая улыбалась и гладила плаксу по голове. — Такова твоя сущность, милый. Ты должен смириться с ней, но запомни, ты не ужасный. — Отец говорил, что я должен идти по его стопам. Но он словно монстр, а я не хочу этого, — замотал головой мальчик, поджав губы, и умоляюще глянул на мать. Женщина натянуто улыбнулась и на минуту замолчала. Она не знала, что ответить сыну, чтобы успокоить его. Она знала, что это действительно случится, но она больше всего на свете не хотела, чтобы её единственный сын стал монстром, каким иногда и правда бывал его отец. — Это не так. Монстром тебя никто не сделает, запомни это, сынок. Монстр сидит внутри нас, это да, — женщина указала на сердце ребенка, — и если ты будешь питать его, он проснется, а если будешь пытаться побороть — он исчезнет. Всё зависит только от нас самих. Ты должен всегда помнить это, и когда придет момент, не слушай монстра, слушай только свое сердце. Что оно тебе подсказывает, то ты и должен делать. — Джин говорил, что у таких как мы нет сердца, и сострадания у нас тоже быть не должно, — чуть успокоившись, мальчик шмыгнул носом. — И это тоже вранье, — тут же замотала головой женщина. — Знай, нет такого существа на земле, который бы не мог любить.

***

      Мальчик осторожно спускался по широкой лестнице. Услышав подозрительный шум и крики, доносившиеся из гостиной, он остановился и замер, чуть нахмурившись. Он привык к скандалам в семье, но на этот раз между пьяным отцом и матерью должно быть произошло что-то действительно ужасное, ведь звуки разбитой посуды и прочих вещей не внушали ничего хорошего. — Это мой сын! Наследник! Не тебе решать, кем ему быть! — в ярости кричал отец. — Ты не должен направлять его по этому пути! Добром это не закончится! Так и знай, я заберу его от тебя, если это продолжится! Он не демон как ты и твоя шайка, понятно?! Он не станет убивать! — Заткнись! Ты не посмеешь его отнять у меня! Он должен быть рядом! Всегда! А если попытаешься, я тебя убью! — Тогда сделай это прямо сейчас! Потому что я не собираюсь находиться здесь и минуты!       После раздавшегося крика матери всё стихло, а мальчик ужаснувшись сбежал с лестницы и помчался в гостиную. Распахнув двери, он замер.       Отец в шоковом состоянии стоял над обездвиженным телом мамы, из виска которой текла кровь. В его руке была большая и тяжелая статуэтка, которую он по-видимому схватил со стола и ударил женщину по голове, тем самым убив её.       Маленькое хрупкое сердце мальчика пропустило удар, дыхание перехватило, а по спине пробежался холодок. Его мамы больше нет. Её нет. Единственный человек, который мог успокоить его, который мог убедить его в том, что он не такой, каким другие пытаются его сделать… Её больше не существует.       Мальчик поднял полные ненависти и слез глаза на отца, который в этот момент вообще не понимал, что произошло. Он выпустил из рук статуэтку, и та с грохотом упала на пол. Затем взглянул на сына и что-то неразборчиво прошептал.       Всхлипнув и зарычав, мальчик рванул обратно. Выбежал из дома и побежал, куда глаза глядят. Казалось, что смысла жить дальше уже не было. Родного ему человека уже не существует в этом мире. Он остался один, а его отец, которому он и без того не доверял и боялся, сейчас и вовсе сошел с ума. Он никогда не простит его за то, что он совершил, он будет ненавидеть его так же, как и возненавидел отныне и себя за то, что не уберег свою маму от смерти.       Уже не сдерживаясь мальчик заплакал во весь голос. На улице лил дождь, и он уже промок до нитки, но не чувствовал, казалось, ничего. Ни ледяного ветра, ни крупных капель, ни пронизывающего до костей холода. Он присел под первое попавшееся дерево и зарылся руками в волосы, продолжая уже беззвучно плакать.       Девочка лет семи, что бегала по лужицам и игралась под дождем неподалеку, заметила мальчика и, заинтересовавшись, что же он там делает, подошла ближе. — Привет, а почему ты плачешь? — удивилась она, вертя в руках зонт и с интересом осматривая промокшего до нитки незнакомца. — Уйди… — заплетающимся языком ответил тот. — Ты не заболеешь? Ты весь промок. У тебя нет зонта? — продолжала сыпать вопросами та, не обратив внимание на грубый ответ мальчугана. — Я сказал уйди… — уже чуть громче выдал тот и шмыгнул носом. — Хочешь я дам тебе свой зонтик? Машина моего папы неподалеку, я могу добежать, а ты промокнешь… — Уходи! — не выдержав, закричал мальчик и, подняв голову, продемонстрировал девчушке свои черные глаза, которые он так ненавидел с уверенностью в том, что это напугает её и та убежит, как, впрочем, и все дети, с которыми ему приходилось когда-либо играть, но не на сей раз. Девочка только испугано вздрогнула, но кричать или плакать или убегать даже не собиралась. Она округлила глазки, пару секунд стояла так, а затем восторженно вздохнула. — Ва-ау! А я так не умею! Научи-и! — запищала та, подпрыгнув на месте. Мальчик впал в легкий ступор. — Т-ты… не боишься меня? — он впервые встретил такую храбрую девочку, которую не то что бы не испугали, а даже привлекли его демонские глаза. — Нет, — тут же замотала головой та, широко улыбнувшись. — Ты очень крутой. Прям как в фильмах ужасов! Вот, возьми мой зонт, — девочка протянула ярко-желтый зонтик мальчику и снова широко улыбнулась. — Но… ты промокнешь… — Нет, я быстро побегу в машину и не промокну! — Милая, беги сюда! Мы опаздываем в аэропорт! — позвала дочь мама, которая подошла к машине, что стояла неподалеку. — Бегу, мам! А! Кстати! Меня зовут Юджин! А тебя как?       Помешкав немного, мальчик вновь шмыгает и всё же нехотя отвечает. — Ким Тэхён… — Не грусти, Тэхён! Улыбайся чаще! Пока! — помахав рукой, новая и уж слишком жизнерадостная знакомая Тэ убежала к машине, куда села вместе с мамой и уехала в незнакомом направлении.       Скорее всего, это было последним хорошим воспоминанием в детстве маленького Тэхёна.

***

Наше время

      Боми лежала на кровати не двигалась. По щекам текли соленые слезы, а губы дрожали. Её руку сжимал Хосок, лежавший рядом, он всматривался в её заплаканные глаза и гладил по волосам, заправляя прядки волос за ухо. — Я обещаю, что помогу. Обещаю… — Хоби, я монстр, — шептала пересохшими губами девушка, не сводя с парня каменного взгляда. — Я убила всех тех людей. — Это была не ты. Просто знай, что это была другая ты, — тут же перебил её парень, пытаясь доказать, что ещё не всё потеряно. — Это было так… Так сложно. Я не могу контролировать себя. Каждый… Каждый раз, когда голод просыпается. Ничего не может его утолить кроме человеческого сердца, — вспоминая те жуткие картинки прошлого, кровь и все те убитые ею же люди, Боми плакала ещё сильнее, уже не выдерживая. — Я… Я просто не знала, что мне делать, каждый раз возвращаясь домой вся в крови я молила бога о том, чтобы родители не вернулись из командировки. Если бы я причинила им вред, я бы никогда себе не простила. Так же как и не могу простить за то, что убила всех тех невинных людей. Хосок, как мне пережить это, — уткнувшись головой в подушку, девушка громко всхлипывала, сжимая ладонь парня в своей всё крепче. Едва сдерживая слезы, Чон прижал к себе девушку, утыкаясь носом в затылок. — Мы переживем это вместе. Даю слово. Этого больше не повторится.

***

      Стоя у окна и наблюдая за стекающими по гладкой поверхности каплями дождя, девушка держала в руках горячую кружку с теплым напитком. Неподалеку в камине потрескивали дрова, создавая уютную атмосферу, на плечах был накинут плед. Сейчас они находились в доме Хосока, и здесь было действительно уютно.       Брюнетка видела своё отражение в стекле, но тут же отводила взгляд, не желая видеть своё будто совершенно новое лицо. Не то что бы она чувствовала отвращение к самой себе, скорее это было просто от непривычки, осознание того, что ты стала той, на кого твоя семья охотится многими столетиями… Всё же принять такое сложно.       Хоть она и не чувствовала в себе сильных перемен, её слишком хорошее самочувствие её немного настораживало. Она будто возродилась заново. Старые болячки прошли, она стала чувствовать себя намного лучше и не только физически, но и морально. Ей и правда подарили новую жизнь, но она не была уверена, хотела ли она такую.       Позади послышался скрип половиц, и Чхве повернулась. Кинув хмурый взгляд на стоявшего у порога Чонгука, девушка отвернулась. — Как Боми? — Уснула. Хосок всё ещё с ней. Боится и на шаг от неё отойти. Не удивительно… Юджин, ты… Как себя чувствуешь? — чуть насторожено спросил парень и сделал пару неуверенных шагов вперед. — Превосходно, — выдает безэмоциональное, делая ещё один глоток теплого чая. — Жаль вот только зря готовилась к смерти… Творила полную хрень… — Это последнее, что тебя сейчас должно волновать. — Да? И что же меня ещё должно волновать? — тут же повернулась. — То, что из-за меня пострадала подруга? То, что из-за меня Вакуум разрушен, а половина посвящённых пострадало? Или может быть то, что у Тэхёна теперь мой камень? А-а, нет, наверное из-за того, что я стала одной из тех, кого ты ненавидишь больше всего в этом мире! — сорвавшись на крик, Юджин с грохотом опустила кружку на стол и опять отвернулась к окну, до боли кусая нижнюю губу. Нет, в ней сейчас не плескалась обида, наоборот — ярость. И это ещё одно изменение. — Сейчас твой гнев, ярость и ненависть острее, чем раньше, — аккуратно дотронувшись до плеч девушки, прошептал Чонгук. — Тебе придется научиться контролировать это, и я тебе помогу, — бережно поцеловав затылок, Гук и правда помог брюнетке унять бушующую злость. Девушка прикрыла глаза, чувствуя приятные прикосновения и объятья со спины. — И ты должна знать, что я никогда не возненавижу тебя. Даже в таком облике ты для меня всегда останешься той самой Юджин.       Судорожно выдохнув, Чхве поворачивается и, всё же не выдержав, крепко обнимает парня, прижимаясь к груди. — Я не хотел этого делать, но я не мог тебя потерять. Прости… — прошептал Чон. — Нет, ты не должен извиняться.       Молодые люди простояли так ещё некоторое время, а после отстранились, так как в комнату вошел Хосок.       Увидев, насколько парень был разбитым, Чхве тут же подошла к нему и без слов обняла. — Хоби, как ты? — отстранившись, спросила девушка. — Как я? — переспросил тот, хмыкнув. — Я узнал, что моя девушка существо, которое я должен убить. Каково, по-твоему, мне сейчас?       Юджин даже не знала, что сказать в ответ, чтобы приободрить друга. Она взглянула на Чонгука, которому также было нелегко сейчас. Никто не знал, как в этой ситуации стоит поступить. — Она рассказала, что это началось совсем недавно. Она даже не поняла, как это произошло, — тихо рассказывал Хосок, усевшись на диван и зарывшись руками в волосы. — На неё просто напал какой-то мужик в переулке, укусил, и всё, пошло заражение. После этого всё и началось… Как мы вообще могли не замечать этих изменений в ней. Ещё друзья называются…       Юджин опустилась на диван рядом и с горечью вздохнула. — Что теперь делать… — Ничего. Я научу её сдерживать голод, — вдруг выдал Чон, что заставило Чонгука нахмуриться, а Чхве удивленно округлить глаза. — Хосок, ты же знаешь, как оборотням сложно контролировать себя. Нужна нереальная выдержка. На это может уйти очень много времени, — говорил Чонгук. — Мне плевать. Хоть полжизни готов потратить, лишь бы ей было хорошо. Я помогу ей. Я хочу помочь ей, — с полной уверенностью в голосе твердо говорил Чон. Было понятно, что он и правда не собирался оставлять это просто так. — Как знаешь, но в штабе это вряд ли оценят, — цокнул Чонгук, облокотившись о подоконник. — Гук, что ты хочешь сказать? Что нам стоит убить её? Убить нашу подругу? Ты понимаешь, о чем говоришь? — не выдержав, вмешалась Юджин, грозно воззрившись на Гука. — Ты знаешь, что она натворила, Юджин. — Ты же видел, она раскаивается. Она просто не умеет управлять этим. Ей сложно, невыносимо больно. Она винит себя в смерти всех этих людей, она нуждается в помощи! — Я понимаю, но и не позволю никому больше пострадать. — Мы не допустим этого, верно? — с надеждой спросила Чхве. — Ты знаешь, что мы делаем с такими, как она. Тут выход только один, — но Чонгук был непоколебим. Хосок только хмыкнул, начиная разочаровываться в друге. — Как ты можешь быть таким жестоким? — изумилась Чхве. — Господи, теперь я понимаю, как я ошибалась в тебе… — Отлично, может тогда тебя не разочарует твой новоиспеченный супруг? Давай, иди к нему! А вообще, слушай, Юджин, лучше не вмешивайся в это, понятно? У тебя сейчас другие заботы. Приглядывать за своим здоровьем и своим муженьком, например. — Да пошел ты! Придурок! — фыркнув, Юджин отвернулась и скрестила руки на груди. Её глаза налились черным цветом, а дыхание участилось. — Мы все напряжены сейчас, но вы блин нашли время сраться! Задолбали! — рявкнув, Хосок поднялся на ноги и ушел прочь, громко хлопнув дверью. Его примеру тут же последовала Юджин, смерив Гука напоследок злым взглядом. — Тронешь её, и между нами всё кончено. Так и знай, Чон Чонгук.