you me at six — give
Это очень классно — встречаться с мальчиком, думает Эмбер, но только не тогда, когда тебя принимают за парня тоже. — Как у тебя дела с Генри? — как бы невзначай спрашивает Виктория, когда они с Эмбер сидят в кофейне напротив их колледжа. Все не так плохо, как казалось бы, точнее, наоборот, все хорошо. Они дружат, веселятся вместе, ходят в кино и в торговые центры, чтобы по дешевке купить парные тёплые толстовки к осени. Пьют из одного стаканчика из старбакса, потому что денег на два латте с миндальным сиропом не хватает и приходится покупать только один, и дело даже не в том, что в итоге пьёт этот латте только одна Эмбер, потому что Генри, к слову, ненавидит миндаль. — Всё хорошо. — отвечает Эмбер и переводит тему, потому что она ненавидит, когда онни начинает говорить об этом. У Эмбер к Генри поистине тёплые чувства, например, она приносит в колледж сэндвичи на ланч для себя с сыром и зеленью и делает ещё пару с тунцом, для Генри, потому что тот по-любому спустил всю свою стипендию на новые кроссовки или навороченные струны для гитары. Эмбер читает книги, которые ей советует Генри, и никогда не пропускает новинки музыки, которые он ей кидает, но только не аудио-подборки от Солли. Та слушает что-то крайне непонятное. — Завтра выходной, чем планируешь заняться? — Виктория шумно постукивает ложечкой по вазочке с клубничным мороженым и такое ощущение, что ей, как бы, немного все равно. Просто, в отличие от Кристал, она старается всегда поддержать разговор, даже если тот окончательно зашёл в тупик. — Думаю пройтись по магазинам. А ты? — Чжоу Ми пригласил на выставку, а потом в кино. У нас будет культурная программа. — А ночью ваша культурная программа не превратится в поношенные кеды? Эмбер видит, как мгновенно вспыхивает лицо Виктории. — Не говори так, — она легонько хлопает Эмбер по руке, — Это личное. — Да ладно тебе. Как насчёт колы? Кожа Виктории становится в тон её bb- крема, и она возвращается снова к немного серьёзной и грациозной Виктории, которую знает большая половина их колледжа. — Только если лайт. — Заметно! Ещё Генри очень рассеянный, это заключается в его забывчивости, он с легкостью может перепутать аудитории или приехать в совершенно другое место, даже на другой конец города и ведь не переспросит. Он лёгкий на подъем, его не составит труда куда-то позвать, потому что Генри всегда «за» за что-то интересное. Эмбер удивляется ему, даже обычный поход за продуктами он превращает в несколько часовой марафон с шутками и плясками. Генри тот, кто постоянно заставляет Эмбер смеяться, чисто и искренне. Эмбер считает это самым что ни на есть важным качеством. Генри правда классный друг, на него всегда можно положиться и даже не переживать, что тот кинет. Это как фортуна, только тут постоянно выпадает что-то очень хорошее и выгодное. Нет и намека на обман. Поэтому Эмбер ненавидит, когда Генри пользуются. Он наивный и до дрожи в коленях добрый, иногда кажется, что тот достанет из кармана толстовки библию и пойдёт разбираться с хулиганами. Это, если честно, не даёт спокойно жить, вечно переживания выходят на передний план. «Твои чувства отнюдь не дружеские» — однажды говорит Солли, пока Эмбер выбирает книгу по политологии и старается её не слушать, вспоминая список покупок, в который входят кокосовые конфеты для Генри, потому что тот заболел, и с самого утра ноет в какао, как ему грустно и одиноко, и что все свое имущество он завещает Кюхёну с параллельной группы и Эмбер. Она вздыхает, какая невиданная щедрость. Эмбер только отмахивается от одногруппницы, потому что та права, её чувства не дружеские, они лучшедружеские, как бы отстойно это слово не звучало, но это правда так. Они — лучшие друзья, а разве бест френдс форева так себя не ведут? Позвольте с вами поспорить. Они никогда не говорили о чувствах друг к другу, и им даже плевать на то, что их родители давно держат у сердца номер телефона какого-то слишком крутого свадебного салона. Ага, не дождетесь. Почему все вокруг уверены, что настоящей дружбы между мальчиком и девочкой не бывает? Это какой-то глупый стереотип, в котором погрязла большая часть человечества, и Эмбер считает, что она тут для того, чтобы раз и навсегда разрушить этот миф, поэтому скорее натягивает темно-бордовые старые вансы и, прихватив кошелёк, выбегает из квартиры, потому что они с Генри договорились встретиться возле торгового центра, чтобы купить тому джинсы. Чисто по-дружески, разумеется. Иногда Эмбер чисто женской интуицией понимает, что все это не просто так. Например, как сейчас, когда купленные джинсы покоятся в пакете юникло, а вместе с ними и тёмно-синий вязаный свитер для нее самой, Генри перестает шумно высасывать из стаканчика колу, Эмбер непонятно почему напрягается. Ее рука находится в миллиметре от руки Генри, Эмбер чувствует, как сердце задает очень странный рваный ритм (тудум-тудум), и она вздрагивает, когда Генри указывает пальцем на девушку за витриной косметического магазина. — Ну не знаю я, мне такие не очень нравятся. Эмбер нервно усмехается. — А какие тебе нравятся? — Мне? — Генри задумывается, — Ну такие, простые, что ли, свои девчонки. А-а-а, джисус крайст, все это очень сложно. День с самого начала не сулил ничего классного, все как-то изначально не хотело идти так, как надо: хлопья сыпались мимо тарелки, складки на футболке не хотели разглаживаться, а наушники решили отказать прямо в вагоне метро, именно в тот момент, когда очередной шарлотан пытался донести до пассажиров о грешности нашего мира, и что мы все сдохнем, вот это да. И сейчас это совершенно необоснованное волнение, ладони потеют, а внутри поселилось ранее не известное чувство. — А если конкретнее?! — Эмбер как-то слишком громко и нервно задает этот вопрос, что ее голос к концу предложения срывается чуть ли не на ультразвук. Генри в недоумении смотрит на нее своими оленьими глазами, и все вокруг как будто потеряло четкость, даже сползшая лямка спортивного топика под футболкой уже не мешает. Эмбер боится. Даже сама точно не знает, чего именно: что Генри скажет, что именно она, Эмбер, его идеальный тип, и он давно в нее влюблен, или отказа. Встанет со своего места, посмеется, расставит руки в разные стороны шире, чтобы потом пропищать «вооооот с такими ногами», хлопнет Эмбер по плечу и пойдет, пританцовывая, к выходу из торгового центра. Эмбер понимает, что второго она просто-напросто не переживет. — Ну ты мне нравишься. Генри говорит это так просто и непринужденно, что никакого слоумо, как в фильмах, не происходит. Время не останавливается, и как четырехлетний малыш пытался залезть в фонтан неподалеку, так он и не оставляет своих попыток, из косметического напротив до сих пор доносится песня бибера, а Генри продолжает болтать ногой, развязывая тем самым шнурок на поношенном кроссовке еще больше. Ничего не меняется. — Ну, знаешь, — он добавляет, — Не как бро. По-настоящему, что ли. Эмбер пялится на вывеску с какой-то пацанской группой, и не может повернуть головы. Парни рекламируют прослушивание в своем агенстве, и Эмбер приходится прищуриться, чтобы прочитать название агнества. «SM ENTERTAINMENT» может, сходить? Как-нибудь потом. — Только не говори своё «бро», как ты обычно делаешь. — Генри усмехается и берет руку Эмбер в свою, — Это разобьет мне сердце. Девушка набирается смелости посмотреть на него, она чувствует, как мелко подрагивает ее нижняя губа, а ладони тут же становятся влажными. Это должно быть неприятно — держать ее такую за руку. И, скорее всего, все сейчас думают, что Генри держится за руку с парнем, потому что она, Эмбер, ничуть не женственная, на ней футболка, рубашка, вансы и кепка, на ней ни грамма косметики, и голос даже для девочки грубоват. Она скорее походит на мужеподобную лесбиянку, нежели на девушку мечты. Не-е-е-т, парням нравятся не такие, но Эмбер не знает, ч т о правильно думать в такой ситуации. Но странно осознавать, что страх постепенно уходит. — Нет, — отвечает она. Эмбер видит, как вздрагивает Генри, но руку не отпускает. — Что нет? — Не скажу. И подается вперед, чтобы первой коснуться губ Генри. И это, тут такое деломам, никакие номера не выкидывай, всё-таки, мало ли что.