Пути героя неисповедимы

У героя никак не получалось оторвать взгляд от остервенело бьющейся на чужом виске венке. Тук-тук-тук — все быстрее короткие удары пульсируют под тонкой прозрачной кожей, отбивают безумный ритм. Вторят бьющемуся живому сердцу, разгоняющему ядовитую кровь. Да, у него всё-таки есть сердце. Оно в груди, вздымающейся так часто, словно Джокер, спасаясь от погони, нёсся через весь город, не жалея сил, петлял по тёмным улицам, видя перед собой красно-синие отблески огней полицейских машин. Но в камере два на три метра разбежаться было негде. Брюс не приближался к нему, стоя на расстоянии вытянутой руки. Каждый раз, когда приходил сюда, он мысленно выстраивал перед собой невидимую черту, преграду, пересечение которой в его сознании равнялось поражению. Белые стены камеры и коридора, белая больничная пижама на бледном исхудавшем теле, свет единственной висящей на потолке лампы, создающей своим белым светом неровный полукруг с размытыми краями. И только Рыцарь Готема осквернял эту белизну, зияя в ней, как какая-то тёмная брешь. Чёрные слои кевлара покрывали его тело с ног до головы, скрывая абсолютно всё от посторонних глаз. Но от зелёных прятать было уже нечего. Герой подался вперёд, отодвигая несуществующую преграду. Снова. Теперь, Джокер при желании может коснуться его всеми кончиками пальцев. Брюс не хотел думать о том дне, когда приблизится вплотную. А этот день произойдёт, он не сомневался. Джокер прижался полуоголённой грудью к железным прутьям. Молча, без улыбки. Он улыбался всегда, но для этих посещений он делал исключения. Словно это уже стало их привычным ритуалом. Тонкие пальцы отбросили со лба прядь зелёных волос. Они уже сильно отросли с начала пребывания здесь. А по шее Брюса потекли капельки пота, чертя длинные влажные дорожки. Он бы сказал, что это из-за жары, но на острове, окружённом ледяной водой Готэм-ривер, всегда было прохладно. Тем более, этой ночью. В декабре. Персонал Аркхема уже разошёлся: кто по домам, кто по уголкам больницы, и вокруг было тихо, за исключением частого дыхания двух собеседников, пока не произнёсших ни единого слова. Разрушать тишину пока ни один из них не решался. А преграда будто бы растворялась, подталкивая ещё ближе. Теперь злодей мог коснуться его всей ладонью, и он это понимал. Но с места не сдвинулся, продолжая сжимать железные прутья. Под тканью рукава что-то ощутимо завибрировало: устройство известило о том, что над городом загорелся Бэт-сигнал. Уэйну нужно явиться на зов, он же герой, Тёмный Рыцарь, защитник Готэма. Но пальцы другой его руки нервно перебирают маленький железный ключик, который он достал ещё две недели назад, но так и не решался взять собой. Брюс хочет сделать то, о чём поклялся на могиле родителей: отправиться на помощь полиции для борьбы с преступностью, защитой мирного населения. А Бэтмен считает, что его миссия уже давным-давно выполнена и пусть всё в мире этой ночью катится к чертям, и этой мысли невидимые стены окончательно рушатся в одно мгновение, а крохотный ключ находит замочную скважину. Два безумных зелёных огонька загораются ещё ярче, когда Джокер отступает назад настолько, насколько может и натыкается на мягкую стену. Герой закрывает дверь изнутри. А на лице злодея всё же появляется улыбка.