before love you have to die

Меня зовут Луи Томлинсон. Мне 17 лет. И я расскажу историю о том, как я относительно недавно ошибочно решил, что моя жизнь окончательно разрушена. Это был тихий вечер, который совершенно не предвещал беды. Я сидел в своей комнате предаваясь чтению произведения «Игра в бисер» Германа Гессе. Но прекрасному тёплому вечеру суждено было оборваться. Мама зашла медленно, и по её лицу аля «я несу плохие новости» сразу все было понято. Мне сообщили что родители хотят развестись, это ударило меня прямо под дых. Я конечно видел, что в моей семье уже давно все не так как хорошо, как хотелось бы, но старался это игнорировать. Так что когда мама подтвердила мои опасения, я был просто не в состоянии воспринимать остальные её слова и не особо слушал, пока не последовала ещё одна «замечательная новость» которая была сравнима в пулей в висок. Переехать в Хэмпшир было идеей мамы. Оставить сестёр в Донкастере, пока мы с мамой обустроим все в Хэмпшире тоже было её идеей. А что я? Я не мог не поехать с ней. Я видел как ей тяжело, понимал, что одна она поехать не сможет, тут оставаться ей тоже нельзя, а перевозить девочек посреди учебного года было бы неразумно. И поэтому, я как старший ребёнок в семье, обязан был отправиться черти куда. Я поступил в школу на Юг-Лодж-авеню. Меня без проблем взяли почти по середине учебного года, за месяц до Рождества, в виду моих хороших оценок. Стоит ли говорить, что я был расстроен? Хотя даже нет, не так. Я был не просто расстроен. Я впал в ад великой депрессии. Меня даже почти не волновало то, что это случилось прямо перед днем моего рождения, и я проведу его в болезненном одиночестве. А то, что я оставил свой город, своих друзей, сестёр, все свои занятия, любимый футбол, я оставил там жизнерадостного, весёлого и беззаботного парня, который любил свою жизнь. В школе я совершенно ни с кем не общался. Я приходил, отсиживал уроки и шёл домой. Из дома почти не выходил, только иногда, что б посмотреть на снегопад, пролить парочку одиноких слезинок, таких одиноких как и я сам. Все люди в школе казались мне недалекими и скучными. Я часто ловил на себе взгляды, значения которых понять я не мог, да и не пытался особо. Меня не прельщало общение со своими одноклассниками, я не испытывал ни к кому симпатии и не хотел заводить дружбы. Ладно, кому я вру? Осложнилось все тем, что человек не может жить без чувства влюбленности. И это правило меня подводило. Объектом моих «воздыханий» был кудрявый парень с длинными, до плеч волосами, и такими же длинными, модельными, километровыми ногами. Гарри Стайлс был предметом обожания почти половины школы, хотя я думаю что остальная просто не хотела сознаваться. Причинами его очарования были не только вышеупомянутые волосы и ноги, но ещё и зеленые яркие глаза, до боли прекрасная улыбка с ямочками, живой, заразительный смех и глубокий, низкий, хрипловатый голос. Гарри выглядел прекрасно всегда. Если я видел его только зимой, и уже был покорен его красотой, даже с красным от холода носом, то я не представляю какой он когда на улице лето. Я часто задавался вопросом есть ли что-нибудь, что может его испортить? Ему шло все: его шапки, многочисленные рубашки расстегнутые на несколько верхних пуговиц, черные узкие джинсы, футболки с V-образным вырезом, обшарпанные ботики и кеды, толстовки и физкультурные шорты с глупой повязкой на голове, банданы завязанные на запястье, перстни, и просто какие-то украшения, небольшой растрёпанный пучок на голове. Это и был Гарри Стайлс, такой до безобразия необыкновенный и прекрасный. Этот парень, конечно же, знал себе цену и бесстыже этим пользовался. От него млели даже учителя, прощая ему его не сделанное домашнее задание и смех на уроках. По сравнению с этим совершенством, вальяжно ходящим и крутящим задницей, я чувствовал себя ничтожеством. Я похудел, имел сильно торчащие рёбра, а не 8 идеальных кубиков как у сами знаете кого. У меня были синяки под глазами темнее сливы, не красивые острые скулы, которые слишком сильно выпирали. Я помню своё спортивное тело, и сейчас меня воротит от того, каким я стал. Все кости выпирали, а в ключицы можно было наливать воду. Я носил безразмерные свитера и толстовки, даже мои узкие джинсы стали мне велики. Такой вот и была моя жизнь, если конечно то, что со мной происходило можно вообще было назвать жизнью. Я уже смирился со своим тяжелым одиночеством, со своей новой внешностью, с тем что я живу в гребаном Хэмпшире, и с тем, что счастье меня жестоко бросило. В ту пятницу я как обычно пошёл в школу, измученный, почти не спавший (я почти не спал с того времени как переехал) и отчаявшийся. После последнего урока я зашёл в туалет, помыть руки испачканные в ручке. Стоял, смотрел на свои костлявые пальцы и отвратительное отражение в зеркале. Скрип двери меня совершенно не испугал, поворачиваться тоже не заставил, я по прежнему стоял у раковины и смывал мыло с рук. Но отсутствие шагов и открытия кабинок сзади меня, немного настораживало. Я поднял усталый взгляд в запачканное зеркало. У меня перехватило дыхание, и резкий удар сердца немного затуманил мозг. -Здравствуй Луи, -голос был тихий, знакомый и привычно хриплый. Стайлс стоял облокотившись на стену и сверкал своими зелёными глазами. Он был в чёрной, полу-прозрачной рубашке, на шее висел серебряный крестик, кольца на длинных пальцах немного блестели. Черт бы его побрал. -Привет Гарри Я еле выдавил из себя приветствие, я почти забыл какого это, говорить. Я отошёл оторвать себе бумажное полотенце, и услышал шаги, медленный стук каблуков за моей спиной. Я не поворачивался, нервно вытирая руки, старался ровно дышать. Когда я почувствовал горячее дыхание на шее и нежный шёпот в ухо «Как дела?», ноги стали ватными и колени подогнулись, но сильные руки на талии помогли устоять на ногах, и не упасть на холодную плитку. Влажные губы коснулись шеи, и я решил что как бы прекрасно это не было, это все же не правильно, и одноразовый трах в туалете мне не нужен. Я отвернул голову, шагнул в сторону, оставляя горячие руки висеть в воздухе, выкинул мятую салфетку и собрался было уйти, но не дали. -Ты куда это? -Стайлс, мне не нужен трах в туалете на один раз, -сказал я в пол оборота, на ощупь находя дверную ручку. -Кто сказал тебе, что это на один раз, а? -Он преодолел расстояние между нами, вплотную прижимаясь ко мне, -Ты же знаешь, что о тебе говорят, да? Знаешь как поделил школу на два воюющих лагеря? М? Знаешь? Горячее дыхание на скуле и шее сводило с ума, но его слова не давали разуму отключиться, я лишь немного прикрыл глаза. -О чем ты говоришь? -Не притворяйся, что не знаешь, -моя попытка отойти хотя бы на шаг, не увенчалась успехом, снова цепкая рука на талии и лопатки прижатые к стене.- Неужели ты не заметил что у нас тут междоусобная война за тебя, сладкий? -его острая коленка немного отодвинула моё бедро и он просунул свою ногу между моих.-Половина школы хочет ухаживать за тобой, дарить тебе слюнявую чушь, окружать вниманием, и заниматься с тобой «любовью», а вторая же, -он прикусил мочку уха и невесомо поцеловал в шею, -а вторая жестоко вдалбливать в кровать не жалея твоего хрупкого тела. А милый? Что ты думаешь об этом? А я не думаю, я совершенно потерялся в своих мыслями ощущениях. Его медленные и напористые толчки в мой нарастающий стояк, влага на шее от его поцелуев которые перешли уже в покусывающие и зализывание. Он мучал меня, и прекрасно это понимал. Все чего мне сейчас хотелось это поцеловать его, но вместо этого я до боли кусал свои обветренные губы. -Я думаю.Ах.Думаю, что ты преувеличиваешь, — щекотная ухмылка и смешок пустили стаю мурашек вниз по спине. -Преувеличиваю? Ты превратил даже абсолютных натуралов в псов, которые лишь отчаянно хотят целовать твою шею, как я сейчас.-Укус в шею и горячий, мокрый язык зализывающий чувствительное место, -Хотят чуть ли не вылизать твои до того прекрасные, острые скулы.-Его губы и мягкий язык уже перешли на мою скулу, попутно оставляя маленькие поцелуи на подбородке. -Они мечтают целовать твои красные губы, которые ты вечно прикусываешь когда задумываешься.-Он мучительно медленно оторвался от скулы, приблизился к губам и невесомо касаясь их, обдавая горячим дыханием тихо прошептал, -Можно. Можно я? -Пожалуйста… Влажный, тягучий поцелуй со вкусом вишневого эклипса сорвал мне крышу. Мне казалось, что я падаю и лишь сильные руки, и язык просящий входа в мой рот оставляли меня в этой реальности. -Какой же ты красивый Лу, такой прекрасный милый мальчик. Я сошёл с ума когда ты пришёл к нам, такой грустный и до одурения красивый. Где-то в подсознании я понимал, что им движет только страсть и возбуждение, что его слова ничего не значат, но мне было так хорошо, когда его руки блуждали по моему телу, когда губы то целовали меня, то шептали непристойности. -Только давай ты не будешь врать, просто потому что тебе так хочется отыметь меня? -Врать? Детка, я не вру, я даже помню во что ты был одет.-тёплые руки залезли под свитер, гладили спину и лопатки. Немного прохладные кольца жутко контрастировали с жаром тел. Неужели ему не противно трогать мои выпирающие кости? -Это не так уж и сложно. -А если я скажу, что могу оторваться о тебя сейчас? Мне придётся собрать все силы в себе, которых может не хватить, но я перестану целовать тебя, что б ты поверил, что это не просто слова.А? — он чмокнул меня в подбородок, руки покинули мою талию, расстояние между нами увеличилось на два небольших шага. Он с надеждой смотрел на мои тяжело поднимающиеся веки, а я на его возбужденный растрёпанный вид. -Нет, пожалуйста вернись, -я еле-еле протянул руку вперёд и зацепился за его рубашку, немного потянул на себя и пустота окутавшая на несколько секунд моментально испарилась. -Слава богу, черт.-Большой палец гладил мою скулу, он смотрел мне в глаза, и увидел там моё волнение, страх и не желание делать это просто так, на один раз, и медленно прошептал мне в губы, — Не бойся ладно? Моего кивка и тихого «хорошо» вполне хватило. Он снова начал целовать меня, покусывать мои губы и вжимать меня в стену. -Ты не представляешь как я тебя хочу. Всего. Всего тебя. Как же давно я мечтал об этом. -Я тоже. -Правда? -он заглянул мне в глаза и понял что я не вру -Правда… -Черт. И это было последней каплей. Он щелкнул замком за моей спиной, подхватил меня за ноги и отнёс к противоположной стене, не прерывая поцелуи. Поставив меня на ноги резко развернул и прижал к стене лицом так сильно, что я приглушённо застонал, на что он отреагировал матом. Штаны волшебным образом свалились, он спустил мои боксеры и вставил в тугое колечко мышц два смоченных слюной пыльца. Его движения были медленными и аккуратными, рука поперёк груди крепко сдавливала, помогая держаться на ногах, а нежные слова успокаивающими. Третий палец вошёл так же аккуратно, не желая приносить боль. Длинные пальцы нащупали комочек нервов, и начали давить на него, заставляя громко стонать. Я чувствовал, как у Гарри дрожит все тело, как ему сложно держаться, не он это делал. Он ждал, пока я буду как следует растянут, потому что я был настолько узким, что это было необходимо. Когда я был вообщем-то готов, я услышал звук расстегивающейся ширинки и почувствовал твёрдую головку упирающуюся во вход -Готов? -Угу Он начал входит медленно, это приносило просто дикую боль, которая не давала двигаться. Когда наконец-то он вошёл до конца, остановился. По щекам текли соленые слезы, которые он убирал, целуя мокрые щёки -Тише маленький, тшшш. Сейчас отпустит, потерпи. Это «отпустит» катастрофически затянулось и даже медленные движения на моем члене не помогали расслабится. -Детка, эй, хочешь я не буду? Мы мо.... -Нет, двигайся -Уверен? -Да, да Гарри начал медленно двигаться, целуя шею и крепко держа моё обмякшее тело. Спустя какое-то время меня отпустило, слезы перестали течь, и я начал бесстыдно стонать. -Как же ты стонешь, я бы душу продал что б слушать это каждый гребаный день, всю свою жизнь И в момент когда было запредельно хорошо, и я уже просто висел на нем ожидая долгожданной развязки, он решил, что так просто я не отделаюсь. Он неожиданно вышел, снял штаны с щиколоток, опять подхватил меня, так что б я обернул свои ноги вокруг его бёдер и кусая мою ключицу, посадил меня на ледяной стол с раковиной. -Хочу видеть, видеть как ты кончаешь. Ощущения холодной плитки, того как он снова входит, постепенно наращивая темп, движение пальцев на болящем члене просто выкинули меня из этой реальности, и я излился с громким гортанным стоном себе на живот. Буквально через секунду он вышел и так же бурно кончил держась за раковину. Потом он поцеловал меня, так влажно, притягивая моё уставшее тело к себе и оставляя множество поцелуев на искусанных плечах. -Ты невероятный, Лу. Просто неземной.-А я глупо улыбался, пытаясь придти в себя. Мы смыли с себя липкую сперму, и с трудом, дрожащими руками натягивали джинсы. У меня было множество вопросов в голове, но один мучал меня больше всего -Слушай, Гарри? -М? -он оторвался от зеркала в которое очень забавно смотрелся, пытаясь привести волосы в порядок. -Ты сказал что, ну…-Я немного прокашлялся, и он заметил что мне неловко, -Ну что школа делится на два «лагеря». -Да. И что? -он подошёл ко мне и нежно притянул за талию, утыкаясь носом в шею. Я чувствовал его улыбку и понимал, что он догадался о моем вопросе. -К какому, ну, к какому относишься ты? Он поднял голову, положил руку мне на щеку и смотря мне в глаза говорил -Ни к какому.-Я нахмурил брови ожидая, что он продолжит.-Я хочу с тобой всего. Ходить на свидания, нежно любить тебя, просыпаться с тобой по утрам, но и трахать тебя, так что б ты не мог ходить я тоже хочу. Именно поэтому я и выиграл эту войну. -Это игра для тебя? -моя бровь игриво выгнулась и он уткнулся носом мне в шеку. -Нет, просто я иначе отношусь к тебе, -мягкий поцелуй в губы заставил меня невольно улыбаться -Я... Я.... Резкая муть в голове не дала закончить, и я начал падать. Обморок в моем то состоянии не удивителен. Я ничего не ем, не сплю, не мудрено. -Эй эй, ты чего? Лу? Детка, что такое? -Ничего, я в порядке -Идём. -Куда? -Я должен тебя накормить, ты на ногах не стоишь. И он потянул меня за руку, замечая мою улыбку и оставляя тёплый, нежный поцелуй на виске. Так все и началось. В маленьком кафе, лёжа на его плече, я слушал о том, почему именно я понравился ему. Все что мне оставалось, когда он говорил, что я невероятно милый и очаровательный, красивый и нежный, это прятать счастливую улыбку у него на груди. Он говорил что, готов был начистить рожу каждому, кто просто говорил обо мне, и что однажды чуть не подрался, и его успокаивал лучший друг Зейн, потому что он бы просто убил этого парня за фразу «Я б его выебал». Он вгонял меня в краску. Сказал, что не выдержит, если хоть кто-то просто подойдёт ко мне. Говорил, что одновременно был рад, что у меня не было друзей, потому что так у него не было поводов ревновать, но так же ему было меня жалко. Он боялся подходить ко мне, думал что отвергну, хотя очень мечтал. Это мучало его и он решился, и не капли не жалеет. Он проводил меня до дома, долго смотрел на свои ботинки, и после моего поцелуя прошептал «Ты будешь поим парнем Лу?» И я конечно же сказал «Да» Он долго прыгал, кричал, что не верит своему счастью, целовал все моё лицо. Этой ночью он уснул в моей маленькой комнате (как и все последующие). На утро мы пришли в школу вместе, держась за руку. Он постоянно меня обнимал, целовал и не отпускал никуда от себя. Знакомил с друзьями, и испепелял взглядом всех, кто просто смотрел на меня, или подходил поздороваться. Я влюбился в него каждый день. Когда это существо которое так преподносило себя в школе, неуклюже падало на задницу, или билось коленом об тумбы. Он валялся в сугробах, тянул меня к себе и целовал. И нас совершено не волновал снег зашивротом. У меня никогда не было дня рождения лучше чем этот, никогда не было такого волшебного Рождества. Раньше оно было семейное и уютное, а это принесло первые тихие и такие нежные «Я люблю тебя». В Новый год я напился, как и он вообще-то, но даже пьяный он следил за мной. Не давал много пить, и чуть ли не перегрызал глотки пьяным людям, которые подходили ко мне. У нас был новогодний поцелуй, от которого наверное даже таял снег. И после поцелуя секс в который мы вложили всю свою любовь. Он так сильно волновался и ревновал, что постоянно говорил «Лу, ты мой, только мой, не отдам». А я бы и не ушёл. Потому что до безумия его полюбил. Когда сестры переехали они были очарованы им, а он ими. Он играл с ними, пока я читал. Мама приняла Гарри, и была рада, что он привёл её сына в порядок. И конечно же были ссоры. Мелкие, крупные, из-за ревности, из-за страха друг друга потерять, из-за невероятной любви. Но каждый раз мы встречались на дороге по пути от моего дома к его, и долго просили прощения, а потом приятно примиряясь. Через год переезд в Лондон, в колледж. Маленькая квартира, которую мы снимали пополам. И я рад, рад что переехал в Хэмпшир. Потому что я ошибался, именно тут я нашёл счастье. Моё счастье. Моего Гарри Стайлcа.