Шалость на ночь.

— Чёрт, я снова мокрый. Почему меня так легко завести? — Потому что ты похотливый пупсик. Иди к папочке на коленки. Еврей встал с полу, отряхнулся и потопал к папе, залезая к нему на колени. Хвостик обвил ногу самого мальчика, а ушки подняты, настроены серьёзно, готовы слушать. Кайл поднял голову и посмотрел на Эрика, хлопая ресницами. Брюнет приобнял мальчика за талию одной рукой, другой поглаживая его по внутренней части бедра. — Извини, малыш. Сегодня я тебе любовь не покажу.. Могу лишь показать, как приятно бывает проводить время вдвоем, в полном уединении, — кареглазый повел ладонью вверх, потирая пах мальчика. После душа он бегал в одних трусиках, поэтому проблем с одеждой не возникало. Эрик осторожно поглаживал крохотный животик, потихоньку забираясь ладошкой под трусики. Все такое миниатюрное и это безумно заводило брюнета. Он осторожно начал тереть двумя пальчиками половой орган котенка, постепенно охватывая его целой ладонью, ведь он начинал реагировать на поглаживания и твердеть, хоть сам мальчик и не особо понимал, что происходит. Ребёнок, поначалу, испугался новых ощущений, разлившихся по всему телу горячим, приятным чувством, бросающим в дрожь. Кайл, по своей неволе, издал первый стон, сладкий для ушей Эрика, тихий и, в то же время, звонкий. У самого мальчика и так голос был звонким, поэтому, даже если он говорил тихо, все слова, каждую букву, то его голос, как звон колокольчика – незначительно бил по ушам. Рыжеволосый выпрямился, всхлипнул и зажмурился, не скрывая своего красного и вспотевшего личика. Он с неуверенностью открыл глазки, посмотрел вниз и стал наблюдать за рукой отца, водившей по половому органу малыша. У Кайла текли слюнки, ушки встали дыбом, как и хвостик. Он совершенно не контролировал себя, целиком поддавался ощущениям, эмоциям и чувствам, накрывшим его с головой. Эрик тихонько нашептывал мальчику разные милости, качая его у себя на коленках из стороны в сторону. Член начинал постепенно приобретать нужные размеры и надрачивать котенку становилось значительно легче. Брюнет приспустил трусики крошки до колен, поглаживая его маленькие яички, хватая их в ладонь, слабо оттягивая и вновь возвращая свое внимание на возбужденную плоть Кайла. — Тебе хорошо, родной? — Второй ладонью кареглазый блуждал по груди мальчика, потирая пальчиком его розовые бусинки, прижимая еврейку к себе. — П-папа, что это? — Кайл едва ли внятно говорил, заглушая каждый звук своим пыхтением. Он пристально смотрел в родные, карие глаза, жмурился и выдавливал из себя стоны. Его крохотные ручонки схватились за руку Эрика, поглаживающую сосочки. Малышу так нравилось, но он по-прежнему не понимал, что такого делал его папа, из-за чего крошка чувствует себя столь комфортно. Брюнет был нежен и груб в меру в своих действиях. Он надавливал там, где так приятно мальчику, он идеально подбирал те точки, на которые стоит лишь надавить, и еврей забудет обо всём. — Что именно, малыш? Весь процесс? Это я так тебя радую.., — Эрик улыбнулся наивному мальчику, закусывая нижнюю губу, ускоряясь в своих движениях между ножек малыша. — Тебе нравится то, что с тобой происходит?, — брюнет сам уже был возбужден, но старался не показывать этого. Ему хотелось отдать все свои силы котенку, все для него и ничего для себя. Картман тер большим пальчиком по головке члена Кайла, размазывая то, что из нее вытекало по всему половому органу, не переставая потирать сосочки ребенка. Пухлые, теплые губы легли на шею еврея, горячее дыхание его папочки опаляло нежную кожу. Эрик наслаждался тихими стонами, которые становились все громче, но больше всего мужчину радовал и одновременно возбуждал тот факт, что ребенок ничего не понимает. Просто поддается ощущениям. — Д-да, — еврей счастливо заулыбался, — мне очень нравится, — малыш прикрыл глазки и просто наслаждался тем, как радовал его папочка, выдавая своё наслаждение стонами, нервными вздохами и всхлипами. Юное тельце дрожало, а Кайл выпрямлялся так, чтобы спинка болела ещё очень долгое время. Он вспотел, капельки пота стекают по личику, бегут по шее и застывают на плечах. Ещё немножко, ещё чуть-чуть, и он выплёскивает свою семенную жидкость в ладонь брюнета, выдавая самый громкий стон, самый чувственный, самый сладкий, обессиленно падая на грудь мужчины. Крошка чувствует, как холод заменяет тот жар, созданный во время процесса, облегчённо выдыхает и вслушивается в своё бешеное сердцебиение. — Мой маленький, — Эрик взял ладошку с семенной жидкостью котенка в ротик, посасывая, потираясь носиком об его шейку. Малыш совершенно без сил. Брюнет натянул на него трусишки, поднимаясь с кресла, неся еврея в спальню, укладывая в кроватку. Нет, он еще не спал. Он устало смотрел на своего папочку с приоткрытым ротиком, стараясь привести дыхание в порядок. — Детка, сладких снов тебе.. Малышам давно пора спать.. — Картман укрыл родное создание одеялом и лег рядом, поглаживая его по щечке, волосикам и лобику. Такой крошечный, такой желанный. Эрик не мог утихомирить свои мысли, но ребенку утром рано вставать. Нужно и правда ложиться.