По бледной коже

Монстр, дешёвка, двойник. И все, что было с этим связано. Его называли по-разному. Кто-то - "мудаком","неблагодарным","глупцом". Другие - "пустышкой","больным". Хотя что скрывать? Он и правда был болен. Правда "болезнь" имела что-то вроде материальной формы. Когда-то. Более того, у этой болезни была душа, цели, голос, чувства. Она поражала его изнутри. Его легкие, сердце, разум. Его сущность. Может, именно поэтому с ним ходила только не от мира сего девушка? Может, поэтому многие его боялись? Ненавидели? И так было до тех пор, пока он не встретил однажды девочку. Чистую и невинную, как первый снег, который тут же растаял в его руках. Или же это он растаял? Никто не мог ему помочь, даже она. Никто, кроме него самого. И это его жутко бесило. Бесило то, как подозрительно на него смотрят люди. Как с опаской перешептываются. Как его узнают всякие отмороженные личности. И как ему страшно от мысли, что он может однажды потерять свое тело. Но больше всего его бесило то, что он подвергает опасности ее. Такую светлую, искреннюю. Храбрую. Много, наверное, нужно смелости, чтобы находиться рядом с тем, кто может в любой момент убить, сойти с ума, уничтожить все вокруг. Он ведь однажды не смог уже ее защитить. Потерял. На долгое время. И нашел только спустя пять лет, когда из маленькой девочки она превратилась в девушку. О, черт, как же его бесило то, что даже теперь она приняла его. Но так тяжело смотреть на нее, как на маленькую подругу. — Ты правда думаешь, что это хорошая идея? Юноша смотрит на задумчивую эльфийку, которая, в свою очередь, смотрит на пол. — Не знаю. — Господи, Юй. Только не говори, что теперь и у тебя эта ужасная привычка. Вуфат вздыхает, наблюдая, как девушка в недоумении поднимает глаза. — О чем ты? Ах, да. Она же не знает про Лунарию. Знает лишь про Морока. И даже после этого всегда следует за своим другом. Точнее, он следует за ней. "Друг". Какое хорошее слово, не правда ли? Вот только сейчас оно ни к месту. Ни с ее стороны, ни с его. Юйриши не отрывает взгляда лиловых глаз. Серьезного, пронзительного взгляда. Она будто хочет что-то вытащить из ассасина, залезть в его голову, переворошить там все. Это такая новая форма пытки? Вуфат не выдерживает, опускает взор на простыню. И чего она пришла посреди ночи? Он и забыл уже причину столь важного визита. Вроде лучница что-то говорила про "Ты болеешь, посижу с тобой". Вот приставучая. Он взрослый парень, не откинет ноги из-за температуры. — Знаешь, я не помню, чтобы просил тебя ухаживать за мной. — Отказы не принимаются, Вуфат. Лицо все такое же строгое, но голос, почему-то, показался брюнету мягче. Он опять вздыхает, положив голову на подушку и уставившись на сидящую рядом девушку. Видно, что ее клонит в сон, но если уж она решила - ее не переубедишь. — А тебе спать не полагается? — легкий смешок. Девушка встрепенулась, пытаясь казаться бодрой. — Нет. А вот тебе полагается молчать. Вуфат прикрыл глаза, грустно улыбаясь. Перед глазами вновь возникает маленькая Юйриши с бинтами в руках, которая перевязывает ему кровоточащую рану. Может, не совсем удачная ассоциация, но... Эта забота в глазах. С возрастом никуда не исчезла. Да, она уже не похожа на ту, кем была раньше, как и сам парень не похож на прежнего себя. Но все же те черты, к которым брюнет привязался тогда, заставляли его улыбаться сейчас. Ну вот зачем она сидит сейчас с ним? Ее присутствие лишь воспоминания навевают. Юйриши долго не могла вспомнить. Чувствовала, что рядом кто-то родной, но не понимала, что происходит. Не понимала, почему тянет именно к этому балбесу. С самой первой встречи, с самых первых его слов. А сейчас... Зная, что их связывает, сама невольно погружается в пучину прошлого. Его задорный смех, хулиганская улыбка, игры в прядки, его детские глаза. Все это Юйриши теперь помнит так четко, что аж самой страшно. Будто ей поставили старый немой фильм о дружбе эльфийки и проклятого мальчика. И вдруг желудок сжался. Больно, противно. Чувствует, что сейчас заплачет, но держится. И Вуфат это видит. Но все, что может сделать - положить руку на ее ладонь. И когда его кожа стала такой холодной и бледной? Словно он и не живой вовсе. Ходячий мертвец. Но ведь не могут мертвецы так улыбаться, верно? — Вуфат... — В горле все пересохло, а сердце затрепетало. От сна ничего не осталось, разве что веки до сих пор тяжелели. Юноша привстает, очень удивляясь быстрой сменой настроения эльфийки. — Что не так? Эй, ты чего? Ответа он так и не получил. Юйриши резко прижалась к нему, обнимая за шею, тем самым повергнув брюнета в немой шок. Что на нее нашло? Она никогда так не делала. Она пьяна? Тоже заболела? Но отстраняться он не стал, сжав дрожащую светловолосую в своих руках. Гробовая тишина. Вуфат уж думал, что они так всю ночь просидят, но не тут то было. — Могу ли я остаться с тобой? Эти слова. Пронзили его будто холодный металлический нож. Несколько ударов сразу. Парень тут же оттолкнул ее от себя. — О чем ты говоришь? Ты ведь сама говорила, что... — Я помню. И правда, говорила. Что им нельзя быть вдвоем, что она не сможет его убить, если они перейдут черту. Что она, черт возьми, привяжется тогда к нему еще сильнее, чувства станут глубже. А потом что? А если Морок захватит его разум? Юйриши думала, что в ответе за это только она. Даже не сам Морок, и уж тем более не Вуфат. Но когда она поняла, что их ничего уже не спасет - все осознал Вуфат. Стал сторониться, избегать взглядом, убегать. Дошло даже до драки, слез, истерики. Дошло до того, что оба наконец поняли, что их ничего не спасет, кроме них самих. — Ну вот. Не спрашивай меня об этом больше. — Почему хоть раз нельзя себе это позволить? Юйриши, кажется, начала злиться. Но не показывала этого. — Потому что тогда назад пути не будет, дура. Нервный выдох. Вуфат постарался вновь отодвинуть от себя эльфийку, но почему-то не смог даже отвернуться. — Уйди. Ты заразишься. — Не будь идиотом. Эльфы не так восприимчивы к болезням. — Сама идиотка. Он опустил голову так, чтобы челка закрывала глаза. Юйриши почувствовала, как по его телу пробежала дрожь. Плачет, что ли? Она никогда не видела, как Вуфат плачет. Но знала, что он попросту не может себе этого позволить. Одинокий, сломанный судьбой, беспомощный, нуждающийся. Умоляю, не отвергай меня сейчас... Дотрагивается пальцами до бледной щеки, приподнимает его голову за подбородок. Нет, не плачет. А видно, что хочет. Ох, ты так сейчас похож на прежнего себя. Эльфийка зарывается пальцами в его волосы, а ему будто все равно. Неужели и правда мертвец? — Я люблю тебя — Глупая девчонка. Неужели не понимаешь, что сейчас творишь? Я не хочу снова сделать тебе больно. — Но именно это ты сейчас и делаешь. Вуфат приоткрыл рот, явно пытаясь сказать что-то еще, возразить, но язык будто заморозили. С губ сорвался тихий, даже слегка раздраженный смех, какой обычно бывает у людей с психическими отклонениями. И он утыкается в ее плечо. — У тебя горячее дыхание. — Юй, ради Богини.... Она улыбается. Обреченно. Словно сейчас настанет неизбежный конец всему. Но. Больше он не кажется ей таким мертвым и холодным.