Autumn melancholy

      Этот осенний день отличался от остальных своей особенной серостью и унылостью. На небе с самого утра держались грязные, противные облака, закрывающие своими тяжелыми тушками солнце. Погода была на грани дождя: когда, казалось бы, вот-вот польет как из ведра, а ливень все не начинается. В воздухе витает сырость, пахнет землей. Да еще и коричневые, смешанные с грязью листья и голые стволы деревьев прибавляли атмосферу грусти.       И как, спрашивается, в такой день оставаться веселым?       Вот и Хельга, уже восемнадцатилетняя Хельга Патаки не смогла спрятаться от депрессии и позволила себе погрустить хотя бы один день. А потому после школы она не пошла обычным маршрутом к дому, а направилась медленным шагом в сторону пляжа. Она шла размерено, наслаждаясь такой приятной минутной слабостью, когда можно не бояться быть собой и просто отдаться приятной и легкой печали.       Люди, что встречались младшей Патаки на пути, спешили куда-то и были весьма озабочены. На их лицах было напряжение, злоба, раздраженность. А блондинка шла и украдкой посмеивалась над ними. Ведь ей-то никуда не надо, у нее полно свободного времени для осенней меланхолии.       Добравшись, наконец, до долгожданного побережья, Хельга посильнее укуталась в легкую ветровку и оперлась о старые и заржавелые перила. Море, несмотря на суету, что творилась в городе, оставалось загадочно-спокойным. Правда легкая рябь от ветра все же прошлась по синим водам.       Достав из кармана пачку сигарет, Хельга сделала первую затяжку.       В такие дни она всегда вспоминала свою сестру. Примерную, красивую и добрую Ольгу, которую все в округе обожали. Которой уделяли больше внимания, чем ее младшей сестре-сорванце. И правда, кто захочет общаться с грубой, не приятной на внешность Хельгой, если рядом есть мисс совершенство и женственность, как Ольга?       Вторая, более глубокая и долгая затяжка.       Родители даже имени ее не помнят. Все их мысли заняты старшей, более правильной и послушной дочерью. А что, спрашивается, делать Хельге? Хельге Дж. Патаки, пацанке до мозга костей, грубой, злой, никому не нужной? Разве она не является дочерью Большого Боба и Мириам тоже? Разве ей не нужно уделять хоть немного внимания?       Третий поток никотина поступает прямо в легкие.       Но, признаться, младшая Патаки уже давно привыкла к такому поведению со стороны родных. Как и привыкла быть в тени старшей сестры, у которой в жизни все есть: хорошая работа, любящий молодой человек, понимающие и заботящиеся о ней родители. Хельга давно привыкла, что ей достаются лишь остатки внимания.       Четвертой затяжке не суждено случиться, так как из тонких и болезненно-бледных пальцев блондинки грубым образом вырывают сигарету и бросают на серый асфальт. Рядом с Хельгой стоит никто иной, как Арнольд собственной персоной, смотрящий на девушку с неким укором.       — Хельга, ты хоть понимаешь, что отравляешь себя этой… — парень на секунду запнулся. — Дрянью. Разве так можно? — возмущенно добавляет он, все еще с раздражением поглядывая на девушку. — И что ты вообще здесь делаешь в такой тонкой куртке? Смотри, да ты же вся дрожишь! Все, пошли к нам, я тебя чаем отогрею. — проворчал парень и, заметив слегка удивленный взгляд Хельги, с улыбкой добавил. — И да, возражения не принимаются.       Да, у Ольги есть все, о чем даже не мечтала Хельга: забота родителей, успешная работа, множество друзей и поклонников. Но у нее нет одного, самого дорогого и особенного, теплого и родного, такого, чего младшая Патаки никогда и никому не отдаст. У нее нет такого человека, как Арнольд. Доброго, понимающего, заботливого и верного человека, который никогда и ни при каких условиях тебя не бросит. А Хельге большего и не нужно, лишь бы этот мальчик (уже давно как совершеннолетний) со странной формой головы и неизменной голубой кепкой был рядом.       Арнольд, успевший уже отойти на несколько шагов, понял, что Хельга не идет следом, и вопросительно взглянул на девушку. Девушка же вздохнула и наигранно-раздраженным голосом проговорила.       — Да иду я уже, иду… Репоголовый.