Обреченным людям надо держаться вместе

Это мимолетно. Быстро. Так странно и волнительно. Покрывает белую кожу мелкими пупырышками, заставляет юное сердце биться чаще, ритмичней, страстнее. Это наслаждение, негодование, растерянность. Его черствые губы мягко и плавно накрыли её, и она даже не заметила, как резко мир вокруг перевернулся. Смешался в кашу эмоций. Радость, стыд, гнев — всё это застряло в ней и взорвало её сердце. Она очнулась только тогда, когда на его щеке появился красный след от её же ладони. — Прости! — она испуганно прикрыла ладонями губы, которые горели от недавнего прикосновения к его, и виновато посмотрела на алый след. — Я не хотела! «Хотела, ведь какого чёрта он лапает тебя посреди бела дня?!» — ворчал внутренний голос. И её мысли подчинялись ему. Да, да, всё это сейчас было не правильно! Ужасно! Ужасно! Сейчас только зарыться бы в землю и сгореть от стыда… — Прости, я не должен был, — он смотрел ей прямо в глаза. Тоже виновато. «Но ты этого хотел», — нашептывал ему тот же внутренний голос. — Яна! Его вопль раздался потом, когда она уже спешила прочь из комнаты. Он разыскивал её по всем улочкам Цхинвала. «Что ты так переживаешь? Настрадается и вернётся », — голос не утихал. Однако Он продолжал проходить эти серые закоулки, где не обнаруживал ни единого следа её присутствия. — Яна! — кричал он в полный голос. — Яна, прости! И словно никто его не замечал. Время подходило к вечеру. Массивный солнечный диск заканчивал свой путь по небосводу и опускался на восток, разливая рекой по небу розоватую дымку. Под таким закатом бы идти вместе. В обнимку. «Ты всё испортил! Где теперь твоя девочка? Вдруг её уже съели демоны?!» — выслушивал он, сидя на одном из камней. Он закрыл лицо руками, думая. Нет, нет, нет! Демонов здесь не будет. Он их всех отогнал от себя на лет сто вперёд. «Вот именно, от себя, — шептал голос. — Но она всё равно курьер и осталась для них лакомым кусочком». А, может быть, и не стоило убегать из гостиницы? Может, Яна вернулась бы, осталась бы там, если бы он не побежал за ней вдогонку, как придурок? Он сплюнул. И всё равно побрел дальше по городу. Надо вернуть её до наступления темноты, пока ничего плохого не случилось. «Он мужчина, такой же, как и все! Никакого уважения!» — всю дорогу твердил ей голос. Она не знала, куда она шла. Она шла просто, желая избавиться от гнева внутри неё. Хотя это был даже не гнев. А злость на себя. Не на Данилу. «Как ты только могла поддаться на его взгляд? По нему же сразу видно, чего он хочет!» — голос кричал ей в уши, заставляя девушку сомневаться в своей адекватности. И она с ним соглашалась. Не сразу, правда. Она ещё полагала, что возможно на свете искреннее чувство, и у них это вышло действительно спонтанно, без каких-то грязных желаний. «Он взрослый, здоровый дядька, но мозгов от того не больше! Он же вояка… давно не видел девушку…» Яна пнула камушек, отколовшийся от асфальта. Он взлетел, описал маленькую дугу в воздухе и упал в лужу. В этой грязной воде она увидела все свои запертые воспоминания. Паутина, Баффорт-Ракшор, Часовой. И почему это воспоминание она так часто вытаскивала из потаенных мест своего разума? Потому что оно было светлее, чем все остальные. В смешении с болью там было и светлое — это поддержка этого человека. «Яна, если ты меня слышишь, мы выберемся отсюда» — твердил не этот неприятный внутренний голос, а тот спокойный, мягкий, добрый. «Он хороший человек», — решила она. «Опять ты за своё?! Хочешь быть для него простушкой, которая на одно только и годится?!.» — голос вопил. Она сжала руки в кулаки. Взглянула на небо. За редкими кронами парковых деревьев мелькали яркие вспышки заката. Нежного, чувственного. Как-то ощущение, что билось в груди. «Он единственный, кто спас меня», — она увидела первую едва заметную звездочку на небе и улыбнулась. «Единственный, кто спасает тебя, это я!» — пробурчал голос. Он всё ещё не желал сдаваться. «Глупая девчонка, ты ничему не учишься!» — твердил он своё. Горный воздух, переполненный кислородом, действовал успокоительно, расслабляюще. Она дышала им полной грудью и делала вид, что не замечает голоса. Сердце стучало громко, но не от нервов. Оно билось от какой-то радости. Нет, голос ошибался. Она быстро училась всему. Она преодолевала себя и шла напролом. Казалось бы, какой пустяк — магические знаки! Ан нет. С каждым разом всё сложнее и сложнее, но она шла вперёд, забывая о трудностях. И сейчас пойдёт. Невдалеке играло радио. Ненавязчиво, негромко. Яна шла в гостиницу, где они решили задержаться. Уже темнело. «Аккуратней,» — напевал ей на ухо голос. Ветер поднялся. Она, обняв себя, топала быстрее, даже не оглядываясь по сторонам. Фонари горели тускло. Улицы больше освещали луна и звёзды, открывшиеся теперь полностью, чем искусственные источники света. Она дрожала. Не от холода. Фонари жужжали резко и тихо, создавая пугающую атмосферу. Раздавались шорохи. Но она не смотрела, откуда они исходили. — Яна! — вдруг послышался голос Данилы. Тогда она подняла взгляд. Он стоял в нескольких метрах от неё, которые девушка весьма быстро преодолела. — За тобой что, кто-то гонится? — заботливо спросил он и улыбнулся. Наконец-то он не надел свой капюшон. Яна отрицательно мотнула головой. — Пойдем домой, — он повернулся и двинулся вперёд. Яна за ним. Напоследок она обернулась. В ста метрах от них, в том месте, где фонари освещали плохо, у здания магазина, стояла высокая мужская фигура. Стояла, стояла. Потом медленно повернулась назад и ушла дальше в тень. Яна дрогнула и схватила руку Данилы. Он растерялся, но не отпустил. — Ян, извини меня… — начал было он, как Яна его прервала: — Знаешь. Я не сказала тебе одного тогда, после всей этой истории в паутине… — Что? Они остановились. — Спасибо, — она поднявшись на носочки, еле дотянулась до его шеи, зацепилась руками, чтобы не упасть и хоть на немного приблизить его к себе. Приблизившись, она робко коснулась его губ своими. Данила приобнял её за талию и взял инициативу поцелуя в свои руки, слегка продлив этот момент. — Яна, я… — опять вдруг заговорил он, как снова она прервала его уже более резким и чувственным поцелуем. «Ну да, обреченным людям держаться надо вместе», — хмыкнул рядом голос и исчез. На несколько мгновений. Как и весь мир для этих людей.