Пластмассовая жизнь

— Убей меня, — на выдохе ослабевшим голосом просит Грелль кого-то незримого. Он смотрит в потолок, лежа на новом роскошном диване; недокуренная сигарета падает из слабых пальцев на красный ковер. Воздух в комнате отравлен табачным дымом. Дышать нечем, но Сатклифф упрямо хватает ртом ядовитые клубы, кашляет, всхлипывает, давится ими. Но даже этого воздуха не хватает. Он один в этой вычурно-дорогой клетке. Ждет своего хозяина. Грелль — чужая кукла, которую без ее согласия поселили в пластмассовом домике. С той поры все в его мире стало ненатуральным. Пластмассовое солнце. Пластмассовое небо. Пластмассовый Грелль. Его жизнь превратилась в кусок податливого пластика, из которого хозяин лепил свою мечту. Он не может жить, чувствовать, любить. Задыхаясь от дыма в кукольном домике, Сатклифф все еще пытается понять, жив ли он, снова и снова разрезая кожу на запястье тонким острым лезвием. Растекшаяся косметика, порезанные руки. Но боли нет. Ничего нет. — Так больше нельзя, — кусая губу, шепчет он. Нет сил, чтобы подняться с дивана; Грелль приподнимается и падает на ковер. Он бьет по нему руками, что-то крича севшим голосом. Он разрывается от желания выжить и от желания умереть. — Убей меня, — с надрывом просит он еще раз, поднимая заплаканные глаза на фото двух счастливых людей. Когда-то любимых и любящих… Сейчас чужих друг другу. Зачем он здесь? В этом доме, по привычке ждущий того, кто возвращается к нему по той же причине? Грелль поднимается на ноги, стараясь как-то удержаться. Тело не слушается, сопротивляясь каждому движению. Но Сатклифф доходит до стены, прислоняется к ней лбом и снова просит: «Убей меня… За то, что я к тебе давно остыл». И сползая вниз, царапая спину о шершавую поверхность, Грелль рыдает —невидимыми слезами, разъедающими остатки его души.