Судьба гондона

Капитан с доктором заседали в медотсеке. Станислав просто отдыхал, удобно расположившись на кушетке с кружкой чаю, а Венька рылся в шкафу, проводя очередную инвентаризацию. После недавнего визита на Старк запасы медикаментов существенно поусохли, и доктор выяснял, что необходимо докупить, когда они вернутся в лоно цивилизации. — Нет, ну что это такое! — досадливо цокнул языком Вениамин. — Ведь буквально месяц назад взял пятьдесят штук — и вот опять! Едят они их, что ли? — Витамины? — лениво поинтересовался Стас. — Да если бы! — доктор выразительно помахал жалким огрызком из трех характерных упаковок. — А то презервативы! А я-то еще думал — ну зачем столько брать, они же у нас и не расходуются совсем… На складе просто пачки были только по пятьдесят штук. И на тебе: извели! Капитан гневно нахмурился. В дурные приметы он верил, а за последний месяц они всего раза три побывали в местах, где у членов экипажа была возможность найти кого-то на стороне. Это подталкивало к неутешительным выводам… Весь экипаж (за исключением Вениамина, конопли и самого капитана) был в сборе в пультогостиной. Тед пек блинчики, Котька норовила ему «помочь», Михалыч возился с забарахлившей посудомойкой, Дэн с Полиной просто страдали фигней. И вот посреди этой идиллии раздался грозный глас капитана. — Теодор, — осведомился он, потрясая тремя жалкими презиками, — где остальные? Ты их перевел в ходе полета?! Капитан логично рассудил, что кто бы ни был вторым соучастником, без пилота тут обойтись никак не могло. Тед, почуяв грозу, завис с половником в руке, но осознав, в чем именно его обвиняют, отвис и возмутился. — Я?! — переспросил он с благородным негодованием, причем явно искренним, а не «Да как вы могли подумать?!.. А откуда вы знаете?!» — Чтобы я — и вот с этим?! Я что, по-вашему, своих купить не могу? Пилот вынул из кармана и предъявил капитану исполненную в благородных, сдержанных сине-серебристых тонах упаковку дорогих презервативов нью-эдемского производства. Початую. Станислав осознал свою ошибку. В Галактике водились дешевые презервативы двух разновидностей. Шоаррские: восхитительно тонкие и мягкие, разноцветные, ребристые, с пупырышками, с тентаклями, чуть ли не ста разных вкусов и запахов, рвущиеся от любого неосторожного чиха. И новобобруйские: трех стандартных размеров, толстые и прочные, как гидрокостюм, щедро обсыпанные тальком и слегка корявенькие на ощупь. Заниматься сексом в них мог только махровый садомазохист, но никак не человек, рассчитывающий получить удовольствие от процесса и доставить удовольствие партнерше (или партнеру). Но, разумеется, доктора, заботящиеся в первую очередь о здоровье и безопасности экипажа, для корабельных аптечек закупали именно новобобруйские. Тем более что они продавались не иначе, как оптом: пулеметными лентами по двадцать, пятьдесят и сто штук. По всей видимости, производители рассчитывали на маньяков, желающих компенсировать недостающее качество количеством. Тед если и был маньяком, то явно не этого сорта. Стас смущенно кашлянул, извинился и обернулся к второстепенным подозреваемым. — Ну, а чьих тогда рук это дело? — Моих, — невозмутимо ответил Дэн. Он явно не видел за собой никакой вины и вообще не понимал, в чем проблема. — Дъкэтъя, — буркнул Михалыч. Полина ничего не ответила, но так смутилась и покраснела, что сделалось ясно: без зоолога тут тоже не обошлось. — Станислав Федотович, вы же сами распорядились оставить на Тиране маячок, помните? — сказал навигатор. — Ну да, и что? — Ну вот, а там атмосфера агрессивная, любой защитный корпус проест за полгода максимум. Я так прикинул — и запаковал маячок в три презерватива. Хоть какая-то гарантия. Люди в армии все время так делали, я видел. Стас кивнул. Ни в одной инструкции этого не говорилось, но безотказный метод передавался из уст в уста, из поколения в поколение. — Ну ладно, это три. А остальные? — Ну, еще штук пятнадцать мы извели, когда Вадим с ребенком в гости приходили, — продолжал Дэн. — Зачем? — изумился Стас. — Надували. Вместо шариков, — пояснил киборг. — Это Тед придумал. — Ой, да! — спохватился пилот. — А я и забыл совсем! Малому очень понравилось их лопать. Догонит, поймает, ткнет пальцем, презик — бабах! А он ржет, как придурок. Жалко, гелия не было, — вздохнул Тед. — Надули бы ему воздушных презиков, я бы посмотрел, как он по стенкам ползает! — Он не может, — возразил Дэн. — А вот я в этом не уверен, — сказал Тед. Капитан перевел взгляд на Михалыча, и механик, жестикулируя паяльником, принялся бурно что-то объяснять. Когда Михалыч говорил в таком темпе, его не понимал даже киборг. Стасу удалось разобрать только, что речь, кажется, шла о какой-то изоляции и о каких-то пассиках. Капитан поспешно закивал и обернулся к Полине. — Ну? — Станислав Федотови-ич! — немедленно заныла девушка. — И? — Ну это же экспериме-ент! — Эксперимент? — зловеще-ласково осведомился капитан. Полина кивнула с несчастным видом. — У меня на корабле? Без моего ведома? Повисла неприятная пауза. — Ну давай, показывай. Полина вздохнула и побрела к каюте. Стас направился следом. За ними потянулись остальные — кроме Михалыча. Тед в последний момент спохватился, выругался, бегом вернулся к плите и снял с нее сковороду с дымящимся блином. Войдя в каюту, Станислав сразу понял, почему в последнее время девушка протискивается в дверь боком, никого к себе не водит и открытой каюту не оставляет. Весь пол вдоль стены был заставлен гордо эрегированными банками. Капитан с Теодором, не сговариваясь, вспомнили молодость, общагу и подпольное производство самогона. — Бражку поставила? — поинтересовался Тед. — Спиваешься втихомолку? Не держи в себе, подруга, сознайся во всем! В наши дни это прекрасно лечится. — Дурак, что ли? — обиделась Полина. — Это не бражка! Это эксперимент! Выращивание мальков Cercea maxima в домашних условиях! Они, в принципе, неприхотливые, только для них атмосферный кислород ядовит. Но это тоже не проблема — главное, перекрыть свободный доступ воздуха, а питательный раствор сам по себе производит достаточно газов, чтобы… — Ясно, — перебил Стас. — И что из этих мальков должно вырасти? — Рыбки, — ответила Полина. — Ну, точнее, не совсем рыбки. Они летучие и двоякодышащие. После метаморфозы они уже могут дышать обычным воздухом, и их можно спокойно дома держать. Но вот разводить их раньше удавалось только в специально оборудованных камерах… Капитан тяжко вздохнул. Полинина зоофилия приобретала все больший размах: банок было десятка полтора, не меньше.