За кадром

В этих тесных комнатах всегда так жарко. Обычно это не чувствуется — двери вечно раскрыты настежь, но теперь, когда они плотно заперты, а пространство заполнено спёртым воздухом, остаётся только судорожно вдыхать остатки кислорода и пытаться не обжечься о тело, прижимающее тебя к стене. — Чёрт, Виктор. Внутри меня бушевало что-то неведомое мне ранее. Я думаю, мы оба с Виктором чувствовали себя словно сорвавшимися с цепи. Это элементарно читалось в наших быстрых и нечётких действиях. Он был невероятно хорош. Ну, а я был девственником. Понятно чего ожидать. — Точно никто не войдёт? — Я запер дверь изнутри. А здесь вообще запираются двери изнутри? Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не застонать на полную, когда Виктор переместил свои губы на мою шею, вцепившись ладонью в мои волосы на затылке. Всё, чего мне хотелось — прижаться к нему сильнее, и я поддался желанию, параллельно закусив губу от приятных ощущений. — А если кто-нибудь увидит? — не унимался я. — Я только что прилюдно поцеловал тебя, так что расслабься, Юри. Ах, да. Верно. После моего выступления, Виктор налетел на меня и вцепился в мои губы прямо на виду у всех. Когда я говорю «у всех», то имею в виду и миллионы людей, смотрящих прямую трансляцию по телевизору. Просто великолепно. В паху уже чертовски ныло, поэтому мне пришлось прижаться к Виктору ещё сильнее, пока молния на моей ширинке с характерным звоном не потёрлась о его ремень, стоило мне только встать на носочки. Я шумно выдохнул. Руки с силой сжимали край рубашки Виктора, пока он стягивал с меня штаны, внезапно вновь вернувшись к моим губам. Одним движением мои ноги оголились, открывая обзор на чёрные боксёры с огромным, чёрт возьми, стояком в них. Облизнувшись, он скинул с меня куртку и снова прижал к стене. — Будь хорошим мальчиком, Юри, и не шуми тут сильно. А дома, я обещаю, мы оторвёмся на полную. Кажется, мои щёки феерически покраснели, потому что внезапно моя голова закружилась, и я получше прижался к стене, чтобы точно устоять на ногах. Виктор вздумал поразвлечься: обхватил мой член через ткань трусов, провёл по нему языком и довольно ухмыльнулся, наблюдая за тем, как я зажимаю себе рот двумя руками. Он оставил ещё пару поцелуев около моего пупка, прежде чем полностью стянул с меня боксёры. И вот он я, стою перед Виктором во всей красе, а он оценивающим взглядом смотрит на картину перед собой, а потом с гадко довольным выражением лица приступает к делу, поднимая голову и устремляя свой взор на меня. Я невнятно мычу, пытаюсь втянуть в себя воздух, краснею. Казалось, температура в этом помещении достигла небывалых высот, а воздух превратился в раскалённую лаву. Он проводит языком вдоль моего члена, уделяя особо внимание головке, заглатывает полностью. Помогает себе рукой, опускается ниже к мошонке, лишь на секунду опустив взгляд, чтобы потом снова вернуться им к моему лицу. Виктор всё начинает медленно. Он нежно проводит языком по моей разгорячённой плоти, постепенно увеличивая темп, позволяя мне помогать ему бёдрами, которые двигаются сами по себе, автоматически. Господи, это мой лучший минет. Не то чтобы мне ещё когда-нибудь в жизни делали минет, но… Вы ведь понимаете, правда? Феерическое удовольствие. Сам не ведая того, что творю, я проникаю пальцами в пепельные волосы Виктора, позволяя мягко пощекотать кожу на моей руке, а затем властно сжимаю их и отдёргиваю за кончики вверх. Он вопросительно отдёргивает бровь, но я знаю, что он не против, поэтому не останавливаюсь и неотрывно смотрю в его глаза. Напряжение невольно требовало, буквально, погружаться в рот Виктора, и контролировать это было довольно тяжело, но жестом показав, что всё окей, Виктор продолжил принимать мой член в свой рот, иногда заглатывая его полностью. Трахать рот того, кто делает тебе минет немного грубо, разве нет? Но с другой стороны, кажется, в этом и есть вся суть минета. — Виктор, — невольно вырвалось у меня прежде, чем я осознал, что действительно вслух простонал его имя. Виктор и не думал отрывать от меня глаз. Его имя, сорвавшееся с моих губ, только поддало дров в огонь, и он решительно кивнул головой, позволив мне полностью овладеть его ртом. Пальцы снова сжали его волосы на затылке, а я продолжал стонать его имя, только теперь совершенно осознанно. Как же здесь горячо. Какой же ты чертовски горячий. — Боже мой, я сейчас кончу. Я уже хотел было отодвинуться, но Виктор вцепился руками мне в ягодицы и остался в прежнем положении, давая мне кончить ему прямо в рот, что произошло совершенно неожиданно и совершенно без моего согласия. — Чёрт, прости? Я хотел… Он слизал остатки спермы со своих губ и проглотил их, облизнувшись. — Вкусно. Нет, знаете что, вот сейчас я действительно покраснел. Просто, мать его, чертовски. — Поздравляю с проходом на Гран-при. Когда выиграешь в финале, сюрприз будет покруче, — Виктор провёл по своей нижней губе большим пальцем и подмигнул. Не знаю, что больше обескураживает меня: то, как Виктор довёл меня до слёз, как поцеловал у всех на виду или как, чёрт возьми, только что отсосал мне. Сумасшедший день. В буквальном смысле. Да уж, такого после выступлений у меня точно раньше не было. Обычно всё заканчивалось слезами и горечью после неудач, но такой расклад мне нравится намного больше. К этому даже можно привыкнуть. В мои губы снова впились, прижимая обратно к стене. — Штаны надень. Второй раунд будет позже.