Не верь улыбке джедая...

— Мы ведь еще когда-нибудь увидимся? — со слезами в глазах спросил Энакин. — А что говорит твое сердце? — ответила Шми. Энакин задумался. — Я надеюсь. Да. Наверное… — Значит, мы обязательно увидимся, — улыбнулась женщина, пряча боль. — Я скоро вернусь и освобожу тебя, мама. Я обещаю, — прошептал Энакин и кинулся матери на шею. — Ну, будь молодцом… и не оглядывайся… Не оглядывайся. Энакин кивнул, повернулся и пошел за Квай-Гоном. Он шел, уткнувшись взглядом в землю. И он не оглянулся. Ни разу. *** — Энакин, нам надо поторопиться, — сказал Джинн, огибая группу разнорабочих, коротавших время за распитием какой-то мутноватой жидкости. — Можно свернуть и пройти через тот рынок, — ответил мальчик, слегка подпрыгнув, так, чтобы рюкзачок поудобнее лежал и не давил на спину. — Хорошо. Ты тут все знаешь, так что веди, — джедай посторонился, пропуская ребенка вперед. Энакин хорошо знал этот рынок — мальчик часто приходил сюда, когда Уотто бывал в духе и выделял своему работнику несколько лишних трагатов (1), чтобы купить что-нибудь вкусное. Временами тут появлялись уличные артисты, разыгрывающие всякие представления, музыканты и певцы. Энакин уверенно расталкивал прохожих, активно крутя головой, стараясь запомнить все, что он видел — ведь не исключено, что больше он этого не увидит… Острой болью кольнуло где-то в груди — он уезжает, оставляя маму в одиночестве, без какой-либо помощи. Ведь нельзя же считать недоделанного дроида, который, сказать по справедливости, только говорить умел, помощником… — Энакин, подожди минутку, — окликнул его Квай-Гон, к которому прицепился какой-то тви'лек, предлагающий купить непонятную вещь, «с самого Коррибана». Энакин в очередной раз подивился мягкости Джинна. Девяносто девять людей из ста просто отшвырнули бы надоеду с дороги, в то время как джедай принялся что-то втолковывать приставале. — Юноша, у вас плохое настроение, как мне кажется? — мягкий добрый голос слегка напугал Энакина, и мальчик вздрогнул, резко разворачиваясь к источнику голоса. — Простите, я не хотел вас напугать, — продолжил говорить незнакомец. — А… а как вы узнали?.. — Энакин не договорил, увидев лицо собеседника — обветренное ветрами татуинских пустынь, с парой шрамов. И полностью белые глаза, без зрачков. — Вы же не видите! — Я таким родился, — человек показал на свои глаза, — и, по словам многих врачей, не смогу никогда увидеть этот мир. Но взамен я получил нечто большее, чем простое зрение — я могу иногда видеть сокрытое и даже читать в душах некоторых разумных. Твой друг, болтающий с Ларсима, назвал бы это «Силой», — слепец изобразил пальцами кавычки. Энакин снова поразился — откуда слепой человек знал, что Квай-Гон идет именно с Энакином и что Квай-Гон все никак не может отвязаться от надоедливого торгаша? — И в чем же причина вашего плохого настроения? Не поделитесь со слепым музыкантом? Может быть, я смогу развеять ваши дурные мысли? — Я вчера выиграл гонки, а джедаи поставили на мою победу. Им нужен был новый гипердвигатель. И вот теперь я улетаю, а мама остается, и ей будет тяжело одной… А Уотто и так недоволен, что джедаи забирают меня — он хоть и тот еще bantha poodo, но он никогда не избивал меня и маму и всегда относился к нам нормально… Ну, насколько вообще можно нормально относиться к рабам. А теперь его доходы упадут, и он может во всем обвинить маму… — сбивчиво начал говорить Энакин. — Так ты — тот мальчик, выигравший Бунта Ив? — удивился слепец. — Да… — со вздохом сказал Энакин. — Мне сначала показалось, что мы с мамой будем свободны, а потом мастер Джинн сказал, что они сыграли с Уотто и заключили пари на то, что освободят только меня… Лицо слепого на мгновение исказила гримаса отвращения. Энакин не заметил этого, снова оглянувшись на Квай-Гона, который все так же продолжал увлеченно спорить с тви'леком. — Пока ты ждешь своего спутника — не хочешь послушать одну песню? Я ее написал совсем недавно и еще ни разу не пел, — предложил музыкант. — Да, конечно, — кивнул мальчик, откровенно заскучавший. — Хорошо, — улыбнулся незрячий певец и достал из небольшого футляра странный струнный инструмент, какого Энакин ни разу не видел. Слепой пару раз дотронулся до струн, отчего они тихо зазвенели, подкрутил непонятные белые колышки в начале инструмента, а потом заиграл, одновременно с этим начиная петь… Не верь улыбке джедая, зовущего за собой, Не верь улыбке джедая, зовущего за собой. Он ведь выиграл тебя, как раба, И не стал выкупать твою мать, Потому что ему не нужна Способность ее понимать. И она, умирая в песках, Не посмеет его проклянуть, И ее обессилевший прах В твоем сердце поднимет муть. Энакин вздрогнул. Слепец будто заранее знал о том, что творилось в душе Энакина последние сутки: радость, эйфория… и смятение, грусть расставания и боль разлуки. А потом… А потом время замедлилось так, как не замедлялось даже во время гонки Бунта Ив, и Энакин увидел странные и страшные картины. Одиночество Шми, ее постоянные оклики «Энакин», словно женщина забывала о том, что сына уже нет дома, и не осознавала этого. Ее грусть и слезы… Ее постоянные разговоры с отсутствующим сыном — словно Шми пыталась хоть как-то компенсировать свое одиночество. Чувство стыда и ненависти к самому себе охватили Энакина. Мать всегда старалась побаловать его, покупала редкие сладости, что-то даже заказывала у прилетающих контрабандистов и торговцев, а он, едва с него сняли поводок, сразу же вознамерился сбежать, оставив маму… Потом картина изменилась, и мальчик увидел самого себя — только старше и со световым мечом. Тот, другой Энакин, безжалостно вырезал тускенов, в его глазах полыхала ослепительная желтизна, сиявшая ярче двух солнц Татуина, а в палатке лежала мама — со страшными ранами, умирающая… И Энакин ничем не мог ей помочь. Ему оставалось только бессильно смотреть, как его мать, Шми Скайуокер, умирает среди пустыни… Энакин, задыхаясь, вырвался из кошмарных видений, порожденных песней слепого. А слепец продолжал петь: Не верь улыбке джедая, зовущего за собой, Не верь улыбке джедая, зовущего за собой. Ты ночами смотрел на звезды И мечтал их все навестить, Но не знал, как холоден космос, И что тебе придется там жить. Сколько звездных дорог оборвется На планете Альдераан? Сколько рыцарей в Храм не вернется? Да и где он, Джедайский храм? И Энакина снова захлестнул шквал видений. Постоянные перелеты. Поля битвы, сменяющиеся одно за другим. Жизнь в космосе на огромных кораблях. И нет ни одного места, которое бы он мог назвать своим домом. Снова видение — он, взрослый, рыцарь-джедай, поднимается по ступеням величественного белого здания. Это и есть Храм Джедаев? А следом за взрослым Энакином мерной поступью идут десятки солдат. Сотни. Тысячи. В одинаковой бело-синей броне. «501-й легион, — откуда-то приходит знание. — Мой легион». Солдаты расстреливают гуманоидов со световыми мечами, выполняя Приказ 66. Да, джедай может увернуться от выстрела или отразить его мечом. Но что, если в джедая будет стрелять не один солдат, а несколько? Снова видение — Храм Джедаев. Заброшенный, покрытый копотью, полуразрушенный… Огромная шарообразная боевая станция, похожая на небольшую луну, выпустила из недр ярко-зеленый луч, разнесший планету на мириады осколков. И невыносимая боль, выворачивающая наизнанку всю сущность, охватила великана в черных доспехах, стоящего на обзорном мостике. Оглушающие крики миллионов умирающих существ, разрывающие Силу, от которых нельзя закрыться.... Энакина затрясло, и он упал на колени, точно придавленный грузом. А песня все так же звенела в воздухе: Не верь улыбке джедая, зовущего за собой, Не верь улыбке джедая, зовущего за собой. Он сказал, что ты избран Силой, Равновесие в мире вернуть, Но цена — твой отказ от любимой Или темный запретный путь. Человек или полумашина? Свет и Тьма поселились в душе. Так зачем не проходишь ты мимо? Или выбор твой сделан уже? «Ты Избранный, Энакин», — говорит ему Квай-Гон. «Страх мы в тебе ощущаем», — говорит ему зеленый коротышка, а все остальные рассматривают его так, словно он — гоночный под, выставленный на продажу. И от этого становится мерзко и противно. «Я вижу в нем Тьму», — говорит лысый чернокожий мужчина. Посмотрел бы он на себя — думается Энакину. Сам весь словно окутан темной паутиной. «Джедаям запрещено иметь семьи, — читает повзрослевший Энакин, сидя в архивах Храма. — Семья — это привязанность, а у джедая не должно быть привязанностей». И в душе подростка просыпается возмущение, спустя много лет переросшее в гнев и зависть. Зависть к тем, кто может не скрывать свои чувства и привязанности. «Когда я стану взрослым — я женюсь на тебе», — несколько дней назад сказал Энакин красивой девушке, зашедшей в лавку Уотто. А теперь Энакин видит свою свадьбу с этой девушкой — он взрослый, держит ее руку своей рукой. Точнее, протезом, который даже еще не успели обтянуть синтеплотью. Появляется необходимость скрывать свой брак. Приходит страх. Страх за свою жену, боязнь быть раскрытым и выгнанным из Ордена. А страх, как постоянно повторяет зеленый коротышка, ведет на Темную Сторону. Планета, покрытая лавой, на которой нет жизни — только заводы с механизированными работниками. «Мустафар», — снова откуда-то приходит название планеты. Взрослый Энакин, с полыхающими желтизной глазами, вырезает неймодианцев и других лидеров КНС. Последний из них, Нут Ганрей, успевает только в ужасе проговорить "Влад'ика Сидиус обещал нам мир!", а Энакин, разрубая ему грудную клетку световым мечом, говорит: «Передача шла с искажениями. Владыка Сидиус сказал, что вы упокоитесь в мире». Бой с Оби-Ваном, который тайно (а тайно ли?) пробрался на корабль Падме. Друг против друга. Учитель против ученика. Джедай против ситха. Свет против Тьмы. И тот, взрослый Энакин, сползает в лаву, сгорая заживо… Смерть Падме. Смерть его Ангела… Сложнейшая операция, удаление обгоревшей кожи и плоти, установка самых совершенных протезов и систем жизнеобеспечения. Закованный в черные доспехи великан душит подчиненных за малейшую оплошность. Его имя становится синонимом слова «смерть». Лава сожгла не только его кожу и плоть — она выжгла в нем всю человечность. Но по ночам сидящему в стерильной камере великану снятся две женщины — умершая мать и умершая жена. И бесчувственный ситх, на первый взгляд лишенный любого подобия эмоций, готовый убивать по одному слову своего повелителя, просыпается из-за того, что соленая влага разъедает обгоревшую кожу на лице… Это случилось? Это случится. Это случится? Или, благодаря этому странному певцу, все можно изменить? Не верь улыбке джедая, зовущего за собой… Не верь улыбке джедая, зовущего за собой… Энакина вырвало. Он словно наяву ощутил запах паленой плоти и горячий воздух Мустафара. — Это… это будущее? Это произойдет с мамой? И со мной? — прохрипел мальчик, пытаясь встать на ноги и утирая рот. — Кто знает? — флегматично пожал плечами слепой певец. — Это неважно. Важно другое — что ты предпримешь теперь? — Энакин! Энакин, с тобой все в порядке? — раздался голос приближающегося Квай-Гона. Джедай поднял Энакина на ноги. — Что случилось? Энакин обернулся, желая показать слепого, но на том месте уже никого не было. Мальчик посмотрел налево, направо — с этого места нельзя было исчезнуть незамеченным. Но уличного певца уже не было видно. — Ничего, мастер. Просто… Наверное, это из-за жары. Пойдемте, тут уже недолго осталось. Квай-Гон постоянно оборачивался и смотрел на Энакина. Тот снова шел за джедаем, механически переставляя ноги, но его мысли витали где-то далеко отсюда. По лицу было видно, что подросток пытается что-то решить. ***** Окраина Мос-Эспа. — Джерод, тут проблема, — наемник в доспехах активировал комлинк. — Рядом с целью идет какой-то мальчишка. Что с ним делать? Ликвидировать? — Никак нет. Джедай мог просто нанять проводника за плату. Мальчишка может быть чьим-нибудь рабом. Я не намерен встревать в разборки с каким-нибудь хаттом и объяснять, почему мой подчиненный решил пристрелить мальчишку-раба. Продолжать наблюдение. — Понял, — наемник отключил комлинк и снова припал к окуляру визора. ***** До корабля оставалось не более двух кликов (2), как Энакин вдруг остановился. — Мастер Джинн, простите меня, но я не смогу улететь с Татуина, — промолвил мальчик. — Энакин? — удивленно поднял бровь джедай. — Простите, я не полечу с вами. Я очень хочу улететь, но я не могу оставить маму. Это неправильно. Так не должно быть. Я остаюсь. Я теперь свободный человек и смогу накопить денег, чтобы выкупить маму из рабства. — Энакин, а как же твое желание побывать на всех планетах? Ты же так хотел увидеть космос, и теперь, когда ты свободен — ты отказываешься от своей мечты? — Мне всего лишь десять лет. Я еще успею достичь желаемого. — Но ведь мы помогли тебе освободиться, — Квай-Гон неподдельно возмутился. — А я помог вам получить гипердрайв, — парировал Энакин. — И моя помощь для вас была куда как большей, чем ваша для меня. Ведь я и будучи рабом, особо ни в чем не нуждался — у нас с мамой есть дом, пища, работа. А вам нужен был гипердрайв — и очень срочно. Квай-Гон понимал, что Энакин прав. Прикоснувшись к разуму Энакина, Квай-Гон отшатнулся — в Силе отчетливо проявлялось недавнее воздействие очень сильного консула (3) на разум ребенка. Откуда на этой убогой планете взяться консулу? И уж не из-за этого ли Энакин поменял свое решение? — Мне очень жаль, Энакин, — вздохнул Квай-Гон. Он и правда сожалел. — И мне тоже, мастер Джинн. Простите. Если я вам действительно так нужен — то прилетайте снова и выкупайте мою маму из рабства. — Джедаи не выкупают рабов, — тихо, с сожалением проговорил Джинн. — Я понимаю… В любом случае, желаю вам удачно долететь до Корусанта, — улыбнулся Энакин и, развернувшись, отправился обратно в город. Вслед за ним, попискивая и жужжа, направился и маленький бело-синий астромех, не реагирующий на оклик Квай-Гона. ***** — Джерод, мальчишка идет обратно в Мос-Эспа. Ты был прав, джедай, скорее всего, нанял пацана как проводника, — наемник снова вышел на связь. — Где сейчас джедай? — спросил лидер команды. — В трех кликах к западу. Направляется в пустыню, наверняка там его ждет корабль. — Принял. Сворачивайтесь, я получил оплату от заказчика, жду вас на корабле. — Понял, — наемник отключил комлинк, сел на гравицикл и направился в пустыню. ***** Энакин бежал так быстро, как только ему позволял вес рюкзака и жаркий воздух, разрывающий легкие. Рубашка была насквозь мокрой от пота. Следом за Энакином катился астромех, так быстро, как ему позволяли его приводы. — Энакин, осторожнее! — отшатнулась пожилая женщина, увидев мчащегося мальчика. — Простите, миссис Пальери, — прокричал Энакин. Шми не могла найти себе места. Энакина не было дома всего пятнадцать минут. Раньше женщина не обратила бы на это внимания — сын или торчит в лавке Уотто, или пропадает на улице, если Уотто отпустил с работы. Но сейчас, когда Энакина забрал джедай и Шми знала, что сын уже не вернется, женщине не было покоя. Она то садилась на стул, то вставала и подходила к окну, всматриваясь в конец улицы, то возвращалась в комнату сына и пыталась сдержать слезы. — Мама! — вдруг раздался крик Энакина, и Шми вздрогнула, прислушиваясь — вдруг ей показалось? На мгновение повисла тишина. А потом крик повторился. — Мама! Мама! — дверь распахнулась, и в дом влетел Энакин. Рюкзак упал на пол, и мальчик кинулся в объятия матери. Мать и сын стояли, обнимая друг друга и плача. — Я не брошу тебя, мама, — шептал Энакин. — Я снова буду работать в лавке Уотто и ездить на поде. Я снова выиграю и выкуплю тебя. И тогда мы уедем отсюда вместе. — Хорошо, Энакин. Мой сынок, моё сокровище, как я рада, как я счастлива, что ты остался… — сказала Шми, украдкой вытирая слезы, бегущие по ее лицу. 15 лет спустя. «— Великая Армия Республики одержала окончательную победу в тяжелой войне с сепаратистами. Неделю назад лидеры КНС, среди которых были Дуку, наследный граф Серенно, робот Гривус, а также герцог Поггль-младший и Нут Ганрей, были казнены путем приведения в действие приказа «База Дельта Ноль» на планете, название которой строго засекречено. Верховный канцлер Палпатин был подвергнут резкому осуждению со стороны джедаев за этот поступок. Также многие сенаторы, в числе которых были сенаторы Бейл и Падме Органа, возмутились действиями Верховного канцлера, заявив, что демократия не приемлет применения смертной казни. В ответ Верховный канцлер заявил, что это вынужденная мера, предпринятая для того, чтобы окончательно подавить восстание КНС. Также Верховный Канцлер выступил с предложением реформировать Орден джедаев в Инквизиторий, чьей задачей будет выслеживание и ликвидация тех, кто, по словам Верховного канцлера, «будет представлять угрозу дестабилизации мирной жизни Республики». В скором времени Кос Палпатин вынесет на голосование Сената новый документ по преобразованию Галактической Республики в Галактическую Империю. По словам Канцлера, Республика изжила себя и реформы необходимы. Цитируя канцлера, «как к стоячему озеру подводят русло реки, чтобы вода в озере не застоялась, так и Республике нужны перемены». Уже начали ходить слухи о том, что Канцлер Палпатин намеревается стать императором — если закон о преобразовании будет принят. Но канцлер Палпатин пока что отказывается комментировать данную ситуацию. С вами была Джетана Олеес с репортажем из Галактического Сената». Энакин махнул рукой, и экран широкого головизора потух. — Энакин, мы дома, — в комнату зашла жена Энакина, Асока — молодая симпатичная тогрута среднего роста, несущая на руках мальчика по имени Люк, следом за Асокой вошла Шми Скайуокер. «А как же Падме?» — мог бы спросить кто-нибудь, кто помнил бы слова десятилетнего мальчика. Когда Энакину было восемнадцать, он решил, что пора приступить к поискам той девушки, что зашла в лавку Уотто. Поиск в голонете по имени «Падме» дал огромное количество ссылок на записи с выступлениями сенатора сектора Чоммел Падме Амидалы Наберрие. Каждый раз, слушая выступления Падме, Энакин приходил в шок — большей идеалистки он еще не встречал. Каждая речь была переполнена пафосными оборотами, восклицаниями о демократии, о свободе… Похоже, увиденное на Татуине ничему не научило юную набуанку или же она постаралась как можно скорее это забыть. С течением времени Энакин смог избавиться от навязчивого стремления жениться на этой девушке. Тем более что рядом с ним с четырнадцати лет была верная и надежная подруга… *Флешбэк* В тот день Энакин отправился в Мос-Эйсли — знакомый контрабандист обещал привезти набор деталей, с помощью которых Скайуокер собирался немного модернизировать свой гоночный под и одержать очередную победу в Бунта Ив. Ожидая прибытия «Звездного ветра», Энакин заметил сидящую около стены кантины девочку-тогруту лет одиннадцати-двенадцати, которая голодным взглядом смотрела на открытые окна заведения, откуда нет-нет да и доносились запахи съестного. — Ты голодная? — обратился Энакин к девочке. Тогрута вздрогнула и затравленно посмотрела на светловолосого подростка. — Не бойся, — мягко сказал Энакин, — я не сделаю тебе ничего плохого. Как тебя зовут? — Асока… Асока Тано. — Я рад знакомству, Асока. Меня зовут Энакин Скайуокер. Если ты голодная — идем, я куплю тебе что-нибудь поесть. Тогрута недоверчиво посмотрела на человека. — Почему ты так добр ко мне? — с подозрением спросила девочка, готовясь в любое мгновение вскочить и бежать. — Потому что я знаю, каково это — быть голодным, — ответил Энакин и, повернувшись, показал ей шрам на шее, где когда-то был вмонтирован рабский чип. — Я раньше был рабом вместе с мамой, и у нас не всегда была еда на столе. Ну так что? Ты идешь? — спросил Скайуокер, направляясь в сторону небольшого скопления прилавков, за одним из которых худощавый тви'лек продавал сушеное и вяленое мясо крайт-дракона, а также лепешки, испеченные из злаковых культур (4). Девочка все еще недоверчиво последовала вслед за Энакином, но увидев его открытый и добрый взгляд, взяла протянутую пищу и с жадностью набросилась на нее. — Как ты сюда попала? Откуда ты? — спросил Энакин у своей новой знакомой, когда та утолила голод. — Я — юнлинг. Из Храма Джедаев, — ответила Асока. — И как же ты попала на Татуин? Я не знал, что сюда прилетали джедаи с учениками. - Они и не прилетали… — прошептала девочка, вновь опуская глаза. Из рассказа Асоки Энакин узнал, что ее, как юнлинга, которого не взял на обучение ни один мастер-джедай, отправили в Сельскохозяйственный Корпус вместе с еще двумя десятками таких же юнлингов. Группу подростков послали на Бендомир — помогать восстанавливать экосистему. Но при выходе из гипера неподалеку от Суллуста на их корабль напали пираты. Часть детей была захвачена пиратами с расчетом получить выкуп, пятеро юнлингов, попытавшихся оказать сопротивление, были убиты. Асоке удалось спрятаться в вентиляционном коробе пиратского корабля, применив Силу. В дальнейшем девочка несколько раз меняла корабли, прячась то в трюме, то в ящике, надеясь при этом попасть ближе к Центральным Мирам, но Сила словно в шутку направляла все корабли все дальше и дальше на окраины. … — и теперь я не знаю, что делать, — сказала Асока. — Вряд ли из-за одного юнлинга джедаи прилетят сюда. А мне некуда идти. Я за эти дни уже поняла, что в любой момент меня могут поймать и продать в рабство. — Идем со мной, — ответил Энакин. — Поживешь пока у нас с мамой. Я поговорю с людьми, если вдруг тут появится какой-нибудь джедай — нам сообщат, и я передам тебя ему, а он вернет тебя обратно в Храм. — А твоя мама не будет против? — спросила девочка. — Ведь я ничего не умею делать… — Ты можешь помогать маме по хозяйству, если хочешь, — улыбнулся Энакин. — Я покажу тебе моих дроидов, и ты можешь помогать мне собирать одного из них. А еще у меня есть гоночный под, но вряд ли тебе понравится с ним возиться… — Я с удовольствием! — с робкой улыбкой ответила Асока, понимая, что у нее только что появился друг и место, где она может пожить какое-то время… *Конец флешбэка* Когда Асоке исполнилось восемнадцать лет, Энакин, уже давно влюбленный в тогруту, предложил ей стать его женой, на что девушка ответила согласием. Еще через год семья Скайуокеров, продав свой дом на Татуине, перебралась на Куат, где Энакин за небольшой период поднялся в должности от простого техника до летчика-испытателя. ***** На окраине галактики, на планете, которая не имела названия и была занесена в реестр под длинной комбинацией букв и цифр, около небольшой хижины сидел слепой человек и довольно улыбался, перебирая струны гитары. __________ 1) Во время событий «Скрытой угрозы» Татуин официально не входит в состав Республики. «Здесь не действуют законы Республики», — говорит Шми, подразумевая именно это. Это — мир хаттов, и поэтому на Татуине используется хаттская валюта. Основной денежной единицей является пеггат (peggat). В одном пеггате — четыре трагата (trugut) или 64 вупиупи (64 wupiupi). Четверичная система счета связана с тем, что у хаттов на руках по четыре пальца. Один пеггат стоит приблизительно 40 республиканских кредитов. (http://starwars.wikia.com/wiki/Peggat) 2) Если не ошибаюсь, «клик» — это сокращение от «километр» в ЗВ. 3) Если мне не изменяет память — консулы могли смотреть в будущее. 4) Аффтарский махровый произвол. Мне пофигу, что такого быть не могло. Но в вукипедии написано, что на Татуине есть оазисы, значит, чисто теоретически, что-то там растет.