Заменитель сахара

Георгий уткнулся носом в затылок своего нынешнего и попытался уснуть. Режим дня слишком важен, без нормального сна он не сможет нормально тренироваться, а кофе много нельзя. Змеиная улыбка на пухлых губах Анны мерещилась ему до сих пор. Её шоколадные, тяжёлые волосы будто до сих пор мешали уснуть, щекоча лицо. Он и не пытался скрывать, что все же, несмотря на бисексуальность, предпочитает девушек. Да и парней выбирает таких же хрупких, бледных, с тонкими ключицами… В одном он точно обошел Виктора. Русская фея и злая ведьма могли бы стать идеальным дуэтом, будь Юра Юлей и лет на пять постарше. Хотя, так тоже неплохо. — Виктор, — бормочет фея сонно, обнимая крепче, но не просыпаясь, и эти слова как нож в промерзшее сердце. Ну конечно. Ему никогда не стать кем-то, кто затмит проклятого Виктора. Даже для Юрия он будет просто заменой. И на льду он будет всегда не лучший фигурист России, а просто Георгий Попович. Злой и одинокий колдун. Замена Никифорова. Хотя, может, у него есть право на своё персональное счастье. Вот только это проклятое счастье тихо зовет по ночам того, кто всегда будет первым. Особенно в своей ублюдочности и манере предавать. Жора привык. Ведь Юрий привык, что по утрам его иногда называют Анечкой, а потом долго чертыхаются, оправдываясь кошмарами, привычкой и чем угодно ещё, и в конце долго-долго обнимают со спины, шепча что-то в макушку. Юра, конечно, не изящная леди, а просто костлявый наглый пацан, который совратил человека старше на почти одиннадцать лет. Пусть и не того, которого хотел бы. Но ведь бывает у людей и хуже? Юрий не любит заменители, но сам становится им для Георгия, позволяя ставить засосы на шее и ключицах, и забивает на мнение людей, выкладывая дурацкие совместные фото на фоне дивана или разведённых мостов. И получает свою дозу эндорфинов от заменителя. Они постепенно привыкают, что не будут самыми главными друг для друга. Что Юра — просто заменитель сахара, а Жора — растворимый кофе, подобие бодрости. А Георгий понимает, что потихоньку влюбляется и в заменитель. Ведь без него все гораздо хуже. Заменитель сахара Поповичу можно. А обычный тренер запретил. И это довольно неплохо, несмотря на легкое, уже привычное отвращение от сладковатой таблетки в кофе. Только Юрий такого отвращения не вызывает совсем. И Георгию хочется верить, что если он скажет ему о любви, тот буркнет хотя бы «взаимно». Но Попович решил молчать. Просто любуясь своей маленькой феей, для которой он и принцем бы стал, и всем, кем угодно. Бессонница проходит сама, когда он опять слышит голос Плисецкого ночью. — Жор, люблю, — и от этого сонного бормотания с души словно спадает камень. И Георгий обещает сам себе разбудить его признанием в любви. Потому что заменитель сахара начинает нравиться намного сильнее рафинада.