Тепло

Картина была великолепна : мёл снег, некоторые сугробы достигали его роста ; это явно была та зона, куда солдаты Бриггса заглядывали очень редко, или же не заходили совсем. Правда радостью было то, что Эд так до сих пор не наткнулся на медведя, коих здесь водилось довольно-таки завидное количество. Но, несмотря на всё это, Эдвард продолжал идти, уже и сам не зная, зачем и куда. Просто идти, подальше от всех проблем, военных интриг, Уинри, которая приехала туда, где ей быть не положено, но где её хотела видеть армия, и в конце-концов, он хотел сбежать даже от брата, чтобы хотя бы на некоторое время забыть о их главной цели : поиске возможности возвращения их тел. Эд сейчас просто хотел почувствовать себя человеком, этаким первопроходцем в этих снегах Бриггса, идти без помощи алхимии, без слежки, без чувства, что у тебя нет некоторых собственных конечностей. Стальной впервые хотел не чувствовать себя армейским псом. Раньше он воспринимал это как должное, что это лишь обстоятельство, которое позволяет ему делать маленькие шажки к своей цели. Но теперь алхимик знал, насколько прогнила армия, хотя нет, прогнила не армия, а целая страна. Целая страна создавалась лишь для того, чтобы стать жертвой в будущем. А будущее было уже пугающе близко, оно дышало в затылок смрадом прогнивших тел и как бы говорило : " Я неизбежно. Ты со своими друзьями-недогероями не успеете меня изменить. Вам не хватит сил. " И это пугало Стального. Он действительно боялся, что они не успеют. Не смогут, не хватит сил. И он решил сбежать на время от этого в буйную стихию, чтобы этот порывистый ветер и этот кристально чистый снег смогли вымыть из него все сомнения и прочую грязь, что мешает добиваться своей цели. Эдвард шёл уже достаточно долго и увидел смутные очертания некоего домика. Что-то по типу охотничьего, вероятнее всего так и было и алхимик уже вышел за пределы военных территорий ; из трубы домика шёл дым и это несколько насторожило Стального. Там могли быть враги, там могли быть друзья, которые думали, как бы подать ему сигнал, чтобы он их нашёл или как его найти им самим. А ещё там могли быть нейтральные военные, которые были не в курсе всего, что происходило, но были в курсе, что Элрику выходить за стены Бриггса без сопровождения нельзя. И это напрягало. После некоторых раздумий и осознания, что и где у него уже отмёрзло и может скоро отвалиться, он начал приближаться к домику. Внутри он ожидал увидеть что и кого-угодно, но никак не Кимбли. Багровый сидел прямо на полу напротив камина, поднеся руки опасно близко к огню. Пальто было расстёгнуто и его длинные белоснежные пола лежали на коричнево-пыльном полу ; алхимик не обратил никакого внимания на пришедшего - он был слишком увлечён согреванием собственных конечностей и млел от тепла. Всё-таки строить лишь два типа масок довольно сложно, особенно, когда нужно выглядеть дружелюбно и улыбаться определённому человеку, но на самом деле температура на улице более - 40 градусов и ты просто хочешь устроить под этим человеком взрыв, чтобы он попал в самые глубины ада. Поскольку Кимбли сидел полубоком ко входу, но с закрытыми глазами, то Элрик мог спокойно наблюдать поразительное зрелище : Зольф умел улыбаться искренне. Не лживо-дружелюбно, чтобы все верили, а искренне приподнимать уголки губ в удовольствии от тепла и возможности хоть немного не прятать свою сущность. Эдвард даже с удивлением отметил то, что когда на лице Багрового нет маски, то он выглядит очень даже симпатичным мужчиной. Хищные черты лица будто бы смягчались ; тонкие, обычно незаметные губы складывались в красивую тонкую линию и становились не просто полоской рта. Нос с небольшой горбинкой не выглядел острым, как клюв орла, как когда Зольф был серьёзным или находился в крайней степени злобы, но не переходящей в гнев - восхитительное чувство самоконтроля. Вообще профиль мужчины сейчас был красиво обведён огнём ; длинный хвост, лежащий на плече, отливал не синевой как обычно, а медными всполохами. Как только Эдвард решился вновь поднять взгляд на лицо, ему стало немного нехорошо : старший алхимик всё-таки его заметил и внимательно-насмешливым взглядом, всё с той же мягкой полуулыбкой смотрел на него. Но заметил Багровый не только присутствие Стального, но и его заинтересованный взгляд. Было забавно наблюдать, как на лице мальчика проскальзывает испуг, потом сменяется смущением, причём настолько ярким, что мужчина даже задумался на секунду, что же такого увидел или заметил мальчишка, что его так смутило. В конечном итоге Эд попытался нацепить на себя привычную серьёзно-высокомерную мину, но румянец на щеках не позволил ему сделать это как следует. В итоге Кимбли не выдержал и прыснул в кулак. Элрик продолжал недоумённо стоять в дверном проёме : в помещение уже успел залететь снег и ветер выгонял последние крохи тепла. - И как долго ты планируешь там стоять и вымораживать помещение? - Зольф решил дать себе немного вольности опустить все эти официальные расшаркивания. Да и обращаться к мальчишке на "Вы" было просто лень. Стальной же, наконец отмерев и забыв про своё выражение лица, с растерянным видом закрыл дверь. Возникло неловкое молчание. Но неловкое оно было только для Эдварда, мужчина же решил рассмотреть Эда, но ничего нового не увидел : всё те же чёрные блестящие брюки, тяжёлые ботинки на толстой подошве, основной задачей которых было увеличение роста их обладателя, но справлялись они с этой задачей на троечку ; красное пальто с белым промокшим мехом на капюшоне было застёгнуто лишь наполовину - пять верхних крючков были нещадно выдраны, ибо не хотели цепляться за петли ; под пальто находилась уже знакомая чёрная короткая куртёнка, под которой, вероятнее всего находилась чёрная майка...а ещё мальчишка дрожал как осиновый лист. На этом осмотр закончился, ибо Кимбли надоело смотреть, как жмётся этот взрослый ребёнок к двери и пытается придумать оправдание, как бы поскорее уйти. Багровый же просто встал, схватил Стального на живую руку, которая была ледяная - он в спешке забыл надеть перчатки - и просто усадил перед камином. Элрик хотел было возмутиться, когда с него в наглую содрали пальто, которое начало промокать от таявшего снега и накинули белое, которое можно было назвать одеялом, ибо Стальной смог спокойно в него завернуться, что он, собственно, и сделал. Сверху раздался смешок, который тщетно пытались выдать за кашель. - Мне просто холодно и я ничего не хочу отморозить, так что хорош ржать! - сказанное не очень соотносилось с действительностью, ибо парень выглядел как кот, которому понравилась вещь и он не хочет её отдавать и поэтому злится. - Конечно, я так и подумал, - Багровый же на время вновь включил свою вежливость, но весёлые нотки в голосе скрыть не пытался. Эдвард же зарылся уже с головой в пальто и грелся. "Тепло...прямо как в детстве, когда в Ризенбурге впервые выпал снег, мы тогда сильно замёрзли и сидели около камина. Нас тогда ещё мама чаем отпаивала..." На этом воспоминании стало несколько горько, ибо оно вырвало Элрика в реальность. Реальность была такова, что он сидел в чужом пальто, а человек, который это пальто дал, сейчас сидел на корточках рядом и мёрз. Это было заметно по вновь сосредоточенному выражению лица, даже скорее несколько недовольному. Конечно, кто будет рад мёрзнуть в горах Бриггса в метель и с одним тёплым предметом на двух человек. Эдвард думал не долго : он скинул с себя пальто и отдал Багровому, который по началу долго не понимал, с чего вдруг такое действие. - Надевай пальто и садись. Я сяду спиной перед тобой и накроюсь полами пальто. Так теплообмен сильнее будет, - Стальной говорил это с такой недовольной миной, что Кимбли резко подумал о том, что лучше умереть от обморожения. Но потом резко передумал, ему ведь ещё было интересно, что же будет с этим миром. Как только все требования Элрика были выполнены, он всё-таки сел и прижался спиной к Багровому. Зольф же решил потрепать нервы юному алхимику и, обняв руками блондина, положил голову ему на макушку. Эд же хотел возмутиться, что это очередной намёк на его рост, но передумал. Сейчас это действительно напоминало тот снежный вечер в Ризенбурге. - А теперь выкладывай, что ты здесь делаешь, а, Стальной? - Мужчина говорил это несколько заискивающим тоном, что явно давало понять юному дарованию, что молчание о его дислокации будет не безвозмездным. - Прогуляться захотелось, - голос у Элрика был полон пофигизма, ибо предъявить старшему по званию ему было совершенно нечего. - А вы что здесь делали? - Чисто по идее, я отправился вслед за тобой, но, как видишь, потерял... Договорить Кимбли не позволили - обладатель блондинистого затылка не выдержал двух непреднамеренных намёков на свой рост и заехал этим самым затылком в челюсть подполковника. В последствии данных событий Кимбли прикусил язык и чуть было не выплюнул Филосовский камень. Иными словами, удар был силён и предельно точен. - Вот ж ведь вредный ребёнок, - лицо Багрового перекосило, - и чего ты злобный-то такой? Даже я в твоём возрасте добрее был. Хотя...да, мне не приходилось трансмутировать человека ни разу и у меня брат не ходячий доспех. Хоть в чём-то повезло. - Зольф ухмыльнулся, а вот Эдварду захотелось съездить железным кулаком по этой роже. Во взгляде Багрового Элрик увидел жалость. То, что он не позволял по отношению к себе и по отношению к другим. Жалость унижает. Она показывает, насколько ты ничтожен и несчастен. А потом произошло то, чего Стальной не мог ожидать даже от Багрового алхимика, совершенно не понятого этим миром человека. Подрывник просто взял и обнял его. А Эд не смог ничего сделать. Не смог оттолкнуть, потому что не испытывал объятий живого тёплого человека очень давно. Это была та самая роскошь, которую Стальной не мог себе позволить. Он боялся привязываться к людям, так как эта привязанность могла сбить его с выбранного им пути. Сейчас Эдвард позволил себе слабость, но с Кимбли это было не так страшно. Подполковник тоже солдат, хоть они и находятся по разные стороны. Да и всё, что происходило в этой хижине, эти объятия, разговоры двух абсолютно разных людей, один из которых был ещё совсем юным, но уже испытал всю жестокость жизни и нашёл свою цель, а другой был еретиком для всего этого мира. Как только они вернутся в крепость Бриггс, они вновь будут подчинённым и старшим по званию, но оба навсегда запомнят, перед кем смогли скинуть оковы хладнокровия и маски непринуждённости. А на вопрос Уинри и Альфонса, откуда у него этот белый шарф, он ответит лишь " От одного очень тёплого человека."