Похищенное сердце.

      Ночь. Горящий лес. Вокруг всё полыхает и тлеет, рассыпаясь на ветру и утекая с потоками ветра. На поляне стояли люди… и нелюди. Огромный магический круг на всю поляну, который использовали только для самых сильных заклинаний. Посреди этого круга сидел на коленях, связанный печатями парень. Светлые волосы цвета серебра и глаза цвета свежей зелени. Голова опущена вниз. Он поблекшим взглядом смотрел на землю, и из глаз стекали крупные слёзы, падая на землю, что была окрашена кровью. Его кровью. Парень был в прекрасном, чёрном кимоно с рисунками алых, как эта самая кровь, камелиями. Светлая кожа запятнана грязью и кровью.       Над ним возвышался мужчина – высокий, статный, с тёмными волосами. Его глаз скрывала печать. Такая знакомая печать. Он был одет в стандартное чёрное хаори. Он стоял за пределами круга и шептал заклинание. Заклинание, которое активировало круг. - За что…? – прошептал беловолосый и вскинул голову, смотря на мужчину глазами, полными слёз и отчаянного непонимания – За что, скажите мне, Матоба-сан! – парень сорвался на крик. Он не понимал, почему с ним так поступают? Почему…? Ведь всё было хорошо, ведь он… он ничего не сделал плохого. Мужчина, что стоял на краю круга чуть вздрогнул и приоткрыл один глаз, смотря на связанного. Смотрел пристально и… презрительно. Но в глубине этого презрительного взгляда метались тоска и боль. Мальчишка видел это и не понимал – почему? - За то, кто ты есть. - в голосе прозвучала сталь, которая заставила беловолосого вздрогнуть, расширив глаза – За то, что ты один из сильнейших ёкаев, хозяин леса. – его настоящее имя… он раньше называл его по имени, а сейчас он для него лишь ёкай, который не может заключить договор. Лишь хозяин леса. А на душе так пакостно. Мальчишка, на вид, склонился к земле, касаясь лбом оной. Заходясь в слезах и боли, которые заставляли его душу содрогаться. - Ведь всё было так хорошо… - отчаянно, задыхаясь шептал хозяин леса, жмурясь. Он со своей силой мог сломать печати, связывающие его. Нет, не так. Он сдерживался, чтобы не сорвать их. Он мог попросту разрушить этот магический круг, который так долго подготавливал человечишка. Но если он его сломает, взрывная волна энергии попросту убьёт Матобу. И поэтому он сдерживался, чтобы не сломать. – Я ведь и вправду… - в глубине алых глаз главы клана полыхнула боль. Он не хотел этого слышать, ведь он тоже успел его… Нет, такое нельзя пускать на самотёк. Но смотря на этого мальчика, который содрогался в боли, отчаянии и слезах, сердце невольно обливалось кровью. - Поверить не могу, - голос главы клана дрогнул, а по щекам побежали дорожки слёз. Глава клана хмурился, сдерживая этот ком, что неприятно подкатил к горлу – что моё сердце украл какой-то ёкай… - эти слова как нож по сердцу. Какой-то ёкай. Какой-то – безликий, серый, пустышка. Все эти дни, проведённые вместе, все эти мгновения, улыбки – всё осыпалось прахом и пеплом, сгорая в огне предательства. Лишь потому, что он ёкай. Лишь потому, что он хозяин леса. - Матоба-сан… - хрипло, отчаянно позвал парень, не поднимая головы, заставляя мужчину вздрогнуть. Сейчас никто не имел значение. Ни люди позади главы клана, ни его собственные слуги, что находились около круга, бессильно наблюдая за гибелью их любимого хозяина. Которые отчаянно просили, чтобы хозяин вырвался, даже если это убьёт человека. Которые взывали к нему. Но он их не слышал. Не хотел слушать. Ведь он не может заставить себя так поступить, пусть даже этот человек и решил убить его. Попытаться убить. – Матоба-сан, если бы… если бы я был человеком, смогли бы мы и дальше… быть рядом, - тихо и горько спросил хозяин леса. Но Матоба прекрасно слышал его. Слышал и молчал. В этом молчании заключалось многое. Действительно многое. И его молчание было куда тяжелее слов. Его взгляд причинял боль сильнее любой другой. - Если бы ты был человеком… - как заворожённый произнёс мужчина и позволил себе горькую улыбку, которая растянулась на лице, а глаза застилала пелена боли. – Я бы запер тебя в клетке и никогда бы не отпускал от себя, – высказался Матоба, утерев нахлынувшие слёзы. Ему было горько и больно, но он не мог позволить жить екаю, который похитил его сердце случайным летним днём. – А ведь я принял тебя за человека. Ты врал мне… - беловолосый вскинул голову, отчаянно смотря на темноволосого, на его выражение лица и поджал губы, нахмурившись, совсем чуть-чуть. - Но ведь вы… экзорцист. Глава клана… я не мог вам сказать. Я боялся… - произнёс хозяин леса, смотря ему в глаза.       Как бы больно сейчас ни было экзорцисту, он не отвёл взгляд, не смог отвести, как заворожённый смотря в полюбившиеся глаза цвета свежей зелени. Он помнил, как встретил его однажды летним днём, когда устраивал в своих землях облаву на аякаси, так как жители близлежащей деревни жаловались, что начали пропадать люди. Тогда-то, у подножья горы он заметил хрупкого юношу в красивом кимоно и таким завораживающим взглядом. Его прижал к камню злобный ёкай, собираясь отобедать. Но экзорцист не позволил этого сделать и убил злобного ёкая, освободив юношу. Тогда-то они и познакомились. Он заворожил Матобу, и темноволосый попросту не мог перестать думать о нём. Сначала парень услужливо избегал экзорциста, но после им удалось подружиться. Даже больше. Он до сих пор помнил те прекрасные лунные ночи. То ребяческое поведение и то, как ему было тепло находиться рядом со светловолосым. Но сейчас всё иначе. Не вернуть уж тех дней. Владения хозяина леса сгорают в огне, осыпаясь пеплом и слезами. Их общей болью. - Как наивно было полагать, что ты человек, - горькая улыбка сошла с губ и мужчина начал усиленно читать молитвы. Усиленно и громче. Парень болезненно вскрикнул, зажмурившись, – но больше ты никого не одурачишь… никогда, – печать засветилась, а хозяина леса пронзила невероятная боль. Адская боль. Он закричал так громко, что казалось вот-вот сдерёт себе глотку. Ему было невыносимо, он зажмурился, так как ему казалось, что глаза выжигает изнутри. Экзорцист прикусил губу, смотря, как умирает тот, кто смог завоевать его сердце.       Но внезапно на всю поляну, сметая деревья, раздался полувзрыв. Ёкай начал исчезать, а глава клана пытался защитить себя барьерами, чтобы не снесло с места. - Матоба! – закричал беловолосый, смотря на мужчину взглядом полным боли. – Я исчезну, и больше ты меня не увидишь. Не дай бог, судьба снова сведёт меня с кем-то из твоего клана… - темноволосый смотрел на него неверяще. Смотрел на эти слёзы и тоску. – Я больше тебе не поверю, Матоба… никогда не поверю, – темноволосый поджал губы – Прощай… - с этими словами раздалась вспышка и всё вокруг затихло. Поляна была словно выжжена, а в воздухе всё ещё витал запах крови и слёз. Ёкаи исчезли, остались лишь люди. Глава клана упал на колени, смотря туда, где ещё минуту назад был ёкай. Он исчез. Он умер. Экзорцист не верил, что всё-таки сделал это. Да вот только, сердце всё ещё болело. Сердце стискивало словно тисками. Сам глава прикрыл глаза рукой, вспоминая его последний взгляд, его последние слова и… улыбнулся. Улыбнулся так горько, а по щекам потекли слёзы. - Прощай… Такаши… - эти слова унёс ветер, что растрепал тёмные, словно ночь волосы – И прости… - тогда лес лишился своего хозяина, хоть и знал, что не навсегда. Наше время: - Нацуме! Я хочу Такояки! Та-ко-яки! – кричал толстый кот в руках подростка с волосами цвета пшеницы и карими глазами. Мальчишка вздыхал и смотрел вперёд, игнорируя вопли кота и стараясь вообще игнорировать что бы то ни было… если бы не одна фигура впереди. Темноволосый мужчина с повязкой на глазу, улыбкой на устах и алыми, словно кровь глазами. - Такаши-кун, как замечательно, что мы встретились, прям судьба, не думаешь? – буквально пропел мужчина, смотря как мальчик бледнеет и заворачивает в лес, пытаясь сделать вид, что ничего не слышал и не видел. Но Матоба Сейджи сокрушённо покачал головой, сетуя на то, что мальчик так наивен. Ведь от него – Сейджи Матобы, так просто не сбежишь.