В темноте своей читай меня, словно мантру любви. Я агма ноче, ноче силуам я - мечты.
Юрию двадцать один год. Он самый перспективный и гениальнейший из всех фигуристов своего времени. Его восславляют, носят на руках, на него равняются и просят поставить автограф на его же фотографии. Наповал сраженные его красотой молодые люди кричат вслед, любыми способами предлагая себя, но взгляд безразличных аквамариновых глаз даже не останавливается на этой толпе, каждый раз выискивая только один, не являющийся к юноше наяву уже пять лет подряд. Только одно лицо, обрамленное вихрем пепельных волос с мягкой полуулыбкой на плутовских губах. Но, который год уже не попадая в объективы камер, его дражайший Виктор Никифоров не подает никакой информации о себе, будто исчезая из этого мира.В темноте своей найди меня, в мыслях не отпускай. Я агма ноче, ноче силуам так и знай.
Плисецкому кажется, что по его жизни потопталась очаровательная черная кошка, разрушившая его так долго возводимые планы. Он злится, в бессилии сжимая руки в кулаки, принимая то, как тренер снимает его кандидатуру с Олимпийских игр, лишь побеспокоившись о состоянии здоровья своего подопечного. Пребывая чуть ли не в депрессии, Юрий решается посвятить свободное время поиску Виктора, в последнее время все чаще возникающего в мыслях. Но спустя пару месяцев безрезультатных действий он чуть ли не опускает руки. Только найдя Якова, Юрий с ужасом узнает от него, что Виктор уже как второй год безвылазно лежит в больнице с прогрессирующей с каждым месяцем болезнью. На следующий день он твердо ступает с букетом каких-то цветов в больницу, где лежит Виктор. Сжимая до побелевших костяшек гребанный букет в руках, Плисецкий едва сдерживает слезы при виде сильно осунувшегося и усталого от борьбы за свою жизнь когда-то самого прекрасного человека, что он знал. Сквозь пелену горьких слез, Юра всматривается в усталую, но такую же родную, мягкую улыбку на плутовских, тонких губах. И лазурные глаза, ни разу не утратившие своего блеска, с пониманием глядят в ответ. - Гребанный Виктор, – Плисецкий шепчет имя того, кто когда-то покинул его несколько лет назад, дрожащим голосом отчего-то умоляя того не покидать его, Юрку, и остаться рядом. Мужчина только ласково смотрит в ответ своими завораживающими лазурными глазами и молчит, потеряв способность говорить уже как месяц назад.Мне нужны твои движения, свет Луны золотой. В своей темноте буду я лишь с тобой.
Плисецкий всегда рядом. Его с трудом выгоняют из палаты Виктора, хотя и то редко, когда это получается. Но персонал больницы закрывает на это глаза, видя искреннее переживания молодого человека, который буквально выхаживает мужчину, помогая ему вновь делать свои первые - после затяжной болезни - шаги. Все презентации, приглашения на разные мероприятия продолжают пылиться в почтовом ящике, зато на белых стенах палаты появляются рисунки, выполненные ими совместно. Юра же начинает ЖИТЬ, как и Виктор, в скором времени уже увереннее удерживающий ладонь Плисецкого в своей.Я хочу, так хочу твою любовь. Поднять до Солнца.
Одним ранним утром блондин распахивает окно в палате Виктора. Тот щурит глаза, но широко улыбается, вдыхая в себя свежий воздух, не отягощенный больничными медикаментами. Юра смотрит, стараясь не пропустить ни мельчайшей детали на лице мужчины в этот момент и, казалось бы, любуется. Не проходит и получаса, как все еще худой мужчина укладывает тяжелую голову на плечо блондина и по-плутовски улыбается, наблюдая, как мимо проносятся белые стены его личной больничной клетки. Юра упрямо сжимает губы, удерживая в руках драгоценную ношу, все еще обернутую в больничные тряпки, и широко шагает в сторону выхода, пока не срывается на бег, лишь заметив медсестру приспустившей за ними. Виктор впервые за долгое время так заразительно смеется, и Юра смеется в ответ под аккомпанемент броской ругани медсестры. Они успевают добежать до машины Плисецкого. Блондин успевает только сесть на водительское сидение и обустроить возлюбленного рядом, как уже жмет на педаль газа и выруливает с территории больницы. Пожилой главврач, совершенно случайно стоящий напротив окна, с легкой улыбкой наблюдает за происходящим. Он кивает своим мыслям, вспоминая, как буквально пару дней назад молодой человек рвался забрать мужчину из больницы, как старался сделать все, лишь бы его планы осуществились не в ущерб больному. Они проносятся по трассе очарованные этим днем. И Виктор, переплетая пальцы с Юрой, очаровывающее смотрит в ответ, заставляя сердце блондина биться чаще.***
«Как стало известно из достоверного источника, тридцати трехлетний фигурист Виктор Никифоров, все это время проходящий реабилитацию в областной больнице, уже официально принимает решение покинуть профессиональный спорт. После прояснения причин долгого отсутствия пятикратного чемпиона в жизни общественности, его личный врач заявляет о трудном пути…» Телеведущая замолкает после щелчка пульта, на экране широкоплазменного телевизора мелькают кадры прикрывающего лицо от ярких вспышек фотоаппратов Никифорова и пытающего наконец дойти до открытых дверц личного автомобиля. Фанаты ликуют, журналисты будто взбесились от новой сенсации и ходят за бывшими тренерами по пятам, желая вынюхать ВСЕ. Плисецкий спокойно смотрит в экран ТВ, мелкими глотками допивая свой чай. Но, ощутив мягкий толчок прижавшегося к его спине тела, он улыбается, оставляя чашку в сторону и выключая плазму. - Едем в горы? – не оборачиваясь, произносит он, умиротворенно улыбаясь лишь уголками губ.