Подарок для ангела

      Дин шел по протоптанной в снегу дорожке, вившейся среди рядов рождественской ярмарки. С затянутого пухлыми тучами утреннего неба сыпал снег, и Дин плотнее запахнул ворот куртки, прислушиваясь к доносящемуся со всех сторон шуму. Тематическая музыка не смолкала, и ей вторили голоса артистов, устраивающих уличное представление.       Подобная суета вокруг какого-то праздника приводила Дина в недоумение, хотя они с Сэмом и старались поддерживать традицию в течение последних лет. Старший Винчестер с досадой раздумывал о подарках — это Рождество они отмечали вместе с Сэмом и Кастиэлем, действительно уже ставшим частью их семьи. И если подарок для брата мог быть незамысловатым, пригодившимся бы в обиходе, об оном для Каса голову надо было поломать. Ну в самом деле, к чему ангелу может понадобиться свитер или пара теплых вязаных носков?       Дин огляделся на многочисленные лавки, предлагающие посетителям самые разнообразные варианты решения главной проблемы зимних каникул. Здесь были и игрушки с гирляндами для украшения елки, и деревянные фигурки, плетеные корзины, резные шкатулки, ручной работы ювелирные украшения и кружева. Аромат печеных яблок с корицей привлек внимание Дина к прилавку с марципанами, медовыми вафлями и горячим шоколадом. Не удержавшись, он взял сверток имбирных пряников и, расплатившись, принялся исследовать ярмарку дальше.       Пестрые краски отвлекали, заставляя с интересом рассматривать поделки и других посетителей. Наконец, так и не найдя ничего подходящего, Дин обнаружил себя у входа в примостившийся в стороне магазин. Он перевел взгляд с миниатюрных статуэток в витрине, изображающих сцену рождения Христа, на заметившего его внимание продавца за стеклом. Дин зашел внутрь, ощущая покалывание в горящих с холода щеках.       — Чем могу помочь? — спросил добродушно улыбающийся мужчина за прилавком.       Дин пожал плечами, наблюдая расставленные повсюду зажженные свечи со стекающимся лужицей у их основания воском. Дин уже не знал, что его привело ко всем этим открыткам с волхвами и невесть что забывшим здесь в конце декабря пасхальным кроликам. После событий его жизни, связанных с небесными жителями, в подобных местах он чувствовал себя не в своей тарелке. Однако одно из изображений заставило встрепенуться, и Дин обратился к мужчине:       — Что это там, в углу?       — А, это мозаика. На ней Ангел Четверга спасает душу грешника.       — Кастиэль, — тихо проговорил Дин, но его всё же услышали.       — Верно. Знаком с этими сюжетами, да? Я сразу ощутил твою искреннюю веру, приятель. Она как маяк, выделяет из общей массы. Если захочешь, я могу поподробнее рассказать и о других работах.       Мужчина протянул лишь хмыкнувшему в ответ Дину мозаику, чтобы тот мог рассмотреть поближе. Смальта поблескивала в лившемся из окна свете, отбрасывая разноцветные блики на его лицо. Выполненный в несколько грубом, но по-своему привлекающем стиле, ангел простирал руки к склонившемуся перед ним человеку.       По коже непроизвольно пробежали мурашки. Картина у Дина вызывала ассоциации с тем моментом, когда он впервые увидел Каса: тот тогда предстал неизвестным прежде всесильным существом, а сейчас же в первую очередь был верным другом и соратником Винчестеров. Мысли о Кастиэле каждый раз рождали у Дина приятную теплоту в груди. Кто ещё мог быть таким неприспособленным к жизни среди людей и таким могущественным одновременно; так смотреть и так переживать за судьбу тех, кому ничем не обязан? Уж что пробуждала в памяти эта вещь, так это моменты, когда Кас был рядом. Моменты интимной близости, которую они с Дином разделяли, даже если это был простой взгляд или дружеское похлопывание по плечу.       Уголки губ Дина приподнялись в улыбке, когда он бессознательно очертил пальцем нимб над головой ангела. Такой подарок говорил сам за себя, — во всяком случае, Дин надеялся, что Кас поймет стоящие за этим слова. Как много он значит для него, Дина, и как тесно связана его жизнь с ангелом.       Дин спрятал сверток за пазуху и вскоре уже направлялся к мотелю, где они с Сэмом остановились. Сэм собирался организовать «настоящее Рождество»: с наряженной елкой, обменом подарками и увитым красно-золотыми лентами венком на двери. При этих воспоминаниях Дину померещился запах хвои и еловой смолы. Он повел головой, оглядываясь по сторонам в надежде обнаружить себя посреди тихого леса с разлапистыми елями. Но вокруг по-прежнему сновала шайка мальчишек, и ушедший было в себя Дин чуть не натолкнулся на исполняющий праздничные гимны хор.       Увидав среди публики знакомо торчавшие на макушке вихры, Дин замедлил шаг. Кас, пристально наблюдающий за происходящим вокруг, едва обратил внимание на звонкий звук хруста снега под его ногами.       — Следишь за мной? — ухмыльнулся Дин, по-хозяйски кладя руку ему на плечо.       — Сэм сказал, что тебя уже давно нет. Решил удостовериться, что всё в порядке.       — В полном, — кивнул головой Дин в подтверждение.       Он направился вверх по улице, увлекая Каса за собой. Оказавшись вдали от людских глаз, они остановились в небольшом закоулке. Глаза Каса отливали сталью под цвет пасмурного сегодня неба, и Дин переступил с ноги на ногу, напоминая:       — Сегодня канун Рождества; ты останешься?       — Я ведь обещал, — слегка улыбнулся Кас.       — Тогда я надеюсь, ты позаботился о надлежащем подарке для меня.       — Можешь в этом не сомневаться.       Кас скопировал самодовольную ухмылку охотника, привлекая его к себе и целуя с нажимом. Губы Каса были мягкими и теплыми, и Дин скользнул руками под его плащ, обхватывая за талию и притягивая ближе. Он углубил поцелуй, кончиком языка проводя по кромке губ и перенимая у Каса инициативу. Кас слабо простонал ему в рот, заставляя кровь горячей волной разлиться по телу, а мысли — предательски путаться.       В этот момент та яма несчастий, из которой братьям, видимо, не суждено было выбраться, не имела никакого значения. Всё, что было важно — это рождественская ночь. Ночь, которую они проведут вместе, как и любая дружная семья, никогда не знавшая той стороны жизни, с которой боролись охотники. Присутствие Каса, согревавшего кожу горячим дыханием и ребячески стряхивавшего со своих волос снежинки, наполняло каким-то особым настроением. Дин наконец мог позволить себе расслабиться и, отстранившись от Каса, сбивчиво произнести:       — У меня для тебя тоже кое-что есть.