Наложи на мое сердце вето

Ты знаешь, я как-то нелепо себя ощущаю, когда ловлю свой пристальный взгляд на твоем хрупком теле, когда тайно восхищаюсь мягкой волной твоих волос, желая хоть на мгновение прикоснуться к ним, когда наступает этот момент «глаза в глаза», а по моему телу словно пробегает электрический ток, когда невольно отвечаю на твою нежную улыбку своей. Все это очень глупо и безрассудно, ведь у меня просто нет шансов. У нас нет шансов. Судьба жестоко пошутила, дав нам одну кровь. Ты моя сестра, и твои уста никогда не произнесут слова любви в мою сторону. А что делать мне? Я больше не могу молчать, в надежде на целительные свойства времени. Время не лечит, оно просто учит нас жить с болью. А я больше не могу, ведь эта боль рвет мое сердце на части, крушит все надежды, заставляет выть от тоски. Но не будет радовать сюжетом этот роман, если я признаюсь в своих чувствах. Что нас ждет, даже если ты ответишь мне взаимностью? Боль? Разочарование? Страх? Предательство? Родители не поймут, не примут, возненавидят. Хотя, глупо рассуждать о последствиях, ведь ты все равно не любишь. Но сейчас, наблюдая за тем, как ты танцуешь с каким-то блондинистым парнишей, я хочу подойти и перерезать ему глотку резким движением, сверкая стальным лезвием. Хочу насладиться его кровью, увидеть в его глазах страх, но не эту похоть, смешанную с восхищением. Почему его руки скользят по твоей тонкой талии, а взгляд внимательно осматривает стройный стан? Почему в глазах родителей столько радости? О чем они перешептываются, смотря на вас? Зачем вообще затеяли этот бал? Мне кажется, они что-то задумали. — Саске, как тебе тот парень, что танцует с Хинатой? — спрашивает Ино, подруга сестры, пригубив шампанское. Неопределенно пожимаю плечами, стараясь утихомирить зверя, что рычит внутри меня, проводит коготками по ребрам, подавая мысли вырубить этого блондина. Этот зверь – ревность. Чуть позже родители подошли ко мне, задав тот самый вопрос, что и Ино ранее. Зверь рыкнул, но не посмел показаться перед семьей. Потом присоединилась и Хината, которую под руку держал этот голубоглазый танцор. Зверь вновь рыкнул, обнажив клыки. Парень что-то говорил, постоянно смеясь и почесывая затылок, сестра улыбалась, да вот только во взгляде читалась грусть, а родители внимательно слушали рассказы белобрысого. Время шло, и гости расходились. Именно мне выпала «радость» проводить этого Наруто (а именно так представился голубоглазый парень) до двери. Еле сдержался чтоб не переломать ему руки, которыми он прикасался до любимой девушки. Чуть позже, когда дом покинули все пришедшие, и в зале осталась лишь наша семья, отец рассказал нечто ужасное, пугающее, заставляющее сердце биться чаще, а кровь наполнять ядом ненависти. Он сказал, что ты танцевала со своим будущим мужем. Ха, он выбрал тебе пару! Ненавижу. Ты покорно кивала, умываясь слезами, но не смея перечить. Твои губы дрожали, когда родители желали спокойной ночи выходя из зала и улыбаясь. А я стоял, молча умирая. Не объяснить, что бурлило внутри меня. В моем естестве смешалось многое: ненависть к белобрысому, презрение к родителям, страх от того, что я потеряю тебя, любовь. Именно любовь не давала мне сейчас покоя, терзая каждую клеточку тела. — Не плачь, — все, что я смог сказать, боясь сорваться и растерзать первого встречного. — Саске, я выйду замуж за совершенно незнакомого человека, как я могу не плакать? Не передать всего того страдания, которое дарит неизвестность, — плечи трясутся, а губы дрожат. — Любовь приносит не меньше страданий, — усмехаюсь я, обнимая тебя за плечи, желая хоть немного успокоить и унять гулкий клокот сердца. — Откуда ты знаешь? Неужели ты хоть однажды любил? — широко распахивает свои глаза девушка, внимательно всматриваясь в каждую черту моего лица. — Почему любил? Я люблю до сих пор, и буду любить вечно, — шепчу, крепче сжимая в объятьях. Тепло ее тела будоражит кровь, зажигая огонь в недрах сердца. — И кто же она? — прикусывает губу, прижимаясь. — Она? Самая прекрасная девушка в мире. Созданная лишь для меня, но теперь навеки недоступная… — Почему недоступная? — вздрагивает, когда я дотрагиваюсь холодными пальцами до ее разгоряченной щеки и смахиваю слезу. Смотрю в глаза, вновь и вновь восхищаясь необычным цветом, который преподнесла природа любимой. — Она выходит замуж, а мне придется желать ее лишь в тайне, воздыхая о прелестном для очей образе… Вздрагивает, смотря на меня непонимающе. Дурак, проговорился. Она поняла. По глазам вижу… Теперь она сбежит и будет шугаться меня. Возможно, даже больше не заговорит, побоится. Ну и что? Не могу больше молчать, надоело. *** Ночь окутала землю, замыкая ее в свои объятия и покрывая черной мглой. Я сидел на кровати, смотря на полную луну, освещающую землю, и думал о своем. После того, как я признался Хинате в своих чувствах, она не сказала совершенно ничего. Просто смотрела в пол и роняла слезы. А я не выдержал. Не выдержал горечи, которая словно удавка обволокла шею, не выдержал ее слез, которые полосовали по сердцу тонким лезвием, не выдержал страха, который терзал мой разум, мерзко нашептывая о предстоящей свадьбе. Я ушел. Можно даже сказать сбежал. Не выдержал…признался. Хотя, пожалуй, стало легче. Нет, не лучше, а именно легче. Тихий скрип оповестил, что дверь кто-то открыл. — Мама, я скоро лягу, — произнес, не оборачиваясь. Есть у мамы странная привычка наведываться ко мне по вечерам и желать спокойной ночи. Наверное, я все еще для нее ребенок, хотя старше Хинаты на три года. Твою мать, она же сама еще ребенок, а уже свадьба?! Ей лишь семнадцать… — Это я, — прозвучавший тихий голос заставил меня вздрогнуть. — Хината? — резко повернул голову, наблюдая смущенную девушку, стоявшую на пороге. Она кивнула, а я взмахом руки предложил ей войти. Девушка послушно прошла в комнату, закрыв прежде дверь. — Нам нужно поговорить, — прошептала, неловко поведя плечиком и присаживаясь на угол кровати. — Да, пожалуй, — согласился я, наблюдая за смущенным выражением ее лица. Даже при слабом свете луны видны щеки ночной гости, обильно залитые румянцем. — Ты ведь тогда говорил обо мне? — пролепетала она, прикрыв глаза. Пушистые ресницы подрагивали, что ярко свидетельствовало о волнении девушки. — Да. — Но я…почему ты молчал раньше? — замялась Хината, однако поднимая на меня взгляд. А в глазах виднеются тысячи невыплаканных слез и глубокий омут печали… — А смысл что-либо говорить? — пожал плечами, поворачиваясь к окну и прерывисто вздыхая. — Саске, я хочу попросить тебя… — Я никому не скажу, не волнуйся, — усмехнулся я, стараясь сделать голос как можно безразличнее. — Я не об этом, — прошептала любимая, дотрагиваясь до моей руки, — это более…ммм…интимная просьба. — Что? — резко повернул голову я, ошарашено смотря на девушку. — Я хочу…ты только не отказывайся, ладно? — умоляющий взгляд, дрожащие губы. Что она задумала? — Хината, — требовательно отчеканил я, устав от затянувшегося молчания. — Я хочу, чтоб именно ты был моим первым парнем. Именно первым. Сердце на мгновение останавливается, а позже стучит в учащенном ритме. Глотаю ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, а потом смотрю ей прямо в глаза, в которых читается страх…и еще что-то. Желание? Именно. — Ты понимаешь, какими могут быть последствия? — спрашиваю, прерывисто вздыхая. — Понимаю, — послушно кивает, но закусив губу, продолжает, — но мне плевать. Я не хочу отдаваться тому блондинистому парню. Я хочу, чтоб моим первым мужчиной стал любимый человек… Агония в теле мешается с желанием, а разум предпочитает просто отключиться. Пожалуй, именно сейчас все стало на свои места. Да, именно сейчас произойдет многое, нарушающее все законы людские, вызывающее у некоторых рвотные позывы и отвращение. Но разве двум влюбленным не плевать? Эта ночь запомниться навеки своим жаром, нежностью, лаской. Ночь любви. Лишь одна ночь, но память на всю жизнь. А поцелуи оставят печать в памяти. А руки проскользнут по гладкой коже. А губы прошепчут слова любви. Лишь мгновение? Для кого-то оно запечатано в сердце навеки. Она? Станет женой нелюбимого. Он? Женится на первой красавице. Но эти двое никогда не забудут эту ночь. Никогда.