Ssinssrigg

      Дантраг Бэнр стоял у бойницы на верхнем уровне жилого сталагмита величественного ансамбля Первого Дома, наблюдая, как, направляясь к парадному входу в комплекс, двор пересекает маленькая процессия из трех мужчин верхом на ящерах. Двое всадников в форме Дома держались позади третьего, облаченного в парадный пивафви. Все встречные, разумеется, догадывались, для чего двое постоянных воинов были отозваны со своих постов и перенаправлены к Академии, а Дантраг, пожалуй, знал лучше всех: то после своего десятилетнего отсутствия, проведенного в школе воинов дроу, возвращался домой Бергиньон Бэнр. Никому из окружающих Дантраг не позволил бы понять, что наблюдает за процессией, более того - ожидает ее. Мнение слуг его не волновало, но семья могла стать препятствием, хотя бы в том, что кто - то из женщин мог вмешаться, перехватить возвратившегося юношу и направить, например, к самой матроне Дома для первой за многие годы аудиенции. На его счастье, в данный момент те, кто представлял для него наибольшую опасность - мать и старшие сестры -, отсутствовали - у женщин полно обязанностей, приличествующих их положению, им не может быть дела до возвращения младшего сына и брата, тем более, такого никчемного, каким из - за своих успехов в Мили - Магтир оказался Бергиньон. Если бы он был выпущен как лучший ученик, тогда, возможно, благородные родственницы изволили бы обратить внимание на это событие, но, увы, звание второго ученика в классе после низшего по рождению не добавляло юному воину баллов в их глазах. Всего лишь мужчина, воистину. А вот Дантраг ожидал - как ожидал, не признаваясь самому себе, весьма продолжительное время, буквально отсчитывая циклы Нарбондели до окончания десятилетнего срока. Ожидал, не представляя как следует, чего ждет. Ожидал водворения своего бывшего ученика, которого ему почти ребенком спихнули сестры, ожидал помощника, могущего построить, наконец, гарнизон Дома, еще одного защитника благородной фамилии. Ожидал неудачника, который за десять лет ни разу не был прославлен в городских сплетнях об учащихся Академии, соперника за привилегии, принадлежащие ступеням в иерархии. Ожидал того юношу с восторженным злым блеском в глазах, которого он растил и знал столько лет - и нового, незнакомого родственника, измененного за годы отсутствия. Думы вновь вернулись к Академии и времени младшего в ней, и оружейник тихо зарычал. Кавалькада остановилась за боком сталактита, и Дантраг скорее ощутил, что младший Бэнр уже в доме. И стоял у бойницы, не шевеля ни одним мускулом, даже когда дверь позади с шорохом отворилась и закрылась. Шагов он не слышал, значит, младший брат замер у порога. - Привет тебе, Бергиньон Бэнр, сын Дома Бэнр, Первого Дома Мензоберранзана, - произнес он, не оборачиваясь. Бергиньон усмехнулся. - И тебе, Дантраг Бэнр, оружейник Первого Дома, - проговорил он, не торопясь приблизиться. - Что, с твоего позволения, ты делаешь в моей комнате? Дантраг медленно развернулся к нему. И замер. Младший сын Бэнр, сложив руки на груди, стоял, почти прислонясь к стене и откинув голову. Глаза его сверкали, губы кривились в усмешке. - Я надеялся приветствовать тебя вдалеке от чужих взглядов. Мы не чужие друг другу все же. И прости, что лишь двое воинов встретили тебя. Видишь ли, нашим сестрам не понравилось бы, если бы, например, гарнизон Дома был развернут в церемонии сопровождения тебя от дверей Академии до дома. Они считают, что недостойно приветствовать мужчину. - Сомневаюсь, что наши сестры отказались бы от возможности лично высказать свое мнение. Где хоть одна из них? - Бергиньон оскалился, сквозь маску насмешливого веселья проступило раздражение. - Тем более, мужчину, так разочаровавшего Мать Бэнр, - с глумливой ноткой продолжал как ни в чем не бывало Дантраг, делая осторожный шаг в сторону. - Второй ученик, и только лишь - и после кого? Низкого До'Урдена! - имя, набившее за десять лет оскомину, было выплюнуто с гневом, как неприкрытый выпад в сторону брата. - Мать рассчитывала на тебя, - он вновь вернулся к насмешливому тону старшего опытного наставника. - Последний ребенок, вымученный, вырванный у старости, взращенный с надеждой - и такой провал, именем Ллос! А твое отсутствие принесло меньше пользы, чем я мог представить. Удивлен, как ты мог подзабыть, что наши сестры, занимающие столь почетные посты верховных жриц, могут находиться в некоторой допустимой неосведомленности о времени твоего прибытия. И, конечно, я неприятно поражен тем, будто ты запамятовал, что наша Мать - глава Правящего Совета, и сейчас, кстати, находится на заседании. И, как видишь, остаюсь я, - Дантраг издевательски поклонился. - Единственный, кто ждет твоего возвращения в родные стены. Бергиньон, державшийся настороже после первого же движения брата, закаменел лицом, но опытный Дантраг видел в глазах брата плохо скрытую ярость. Он был готов к подобному - все, что могло задеть брата, он поднял в своей тираде - и ожидал этого. Намеренно растравливая младшего, он надеялся на вспышку гнева - того, который, помнится, проскальзывал в его тогда совсем юном ученике, от которого у Дантрага захватывало дух. - Я не удивлен тому, что не вижу наших сестер, но сомневаюсь, что твои братские чувства пробудились в миг моего водворения. И должен сказать, странное место ты выбрал для встречи. Мы увиделись бы у трона Матери, не стоило так... утруждаться, - взгляд Бергиньона, ничуть не смягчившись, скользнул ниже. - Что с твоей рукой, брат? - Повредил на службе Дому, - Дантраг поспешил спрятать ссаженную руку за спину. - А тебе лучше бы озаботиться тем, что ты скажешь Матери в оправдание своих неудач в Мили - Магтир. - Говоря о разочаровании Матери, ты действительно полагаешь, что мои успехи в Академии были единственным, что ее волновало? - голос брата едва заметно дрожал, усмешку сменил злобный оскал. - Нашей Матери, которая возглавляет весь город, конечно, есть дело до обучения ее младшего сына - или это тебе есть до этого дело? - При чем здесь я? - Дантраг неуловимо повторил гримасу, исказившую лицо младшего. - Ни при чем, брат мой. Разумеется, тебя совершенно не беспокоил факт того, что ты провалился как наставник, стоило мне оказаться вторым в классе. Великий Дантраг, лучший воин в Мензоберранзане, не смог обучить родственника достаточно, чтобы дать тому одолеть противника из Дома До'Урден - и превзойти в лице мальчишки его наставника! У Дантрага на миг перехватило дыхание. Кто бы мог подумать, за десять лет мальчик научился бить по больному! Он надеялся, что его эмоции останутся тайной для брата, но тому, похоже, не было нужно подтверждение его слов - и его правоты. - Придержи язык, младший брат, - угрожающе посоветовал он. - Или он доведет до беды. - Я не боюсь тебя, - Бергиньон горделиво расправил плечи. - Я более не твой ученик, братец. Я - сын Дома Бэнр, и советую тебе проявить уважение. - Уважение? К тебе? - смешок Дантрага сочился ядом. - Чем ты заслужил его? Тем, что все десять лет позволял До'Урдену укладывать тебя на лопатки? - Я и тебе это позволял, и пожалуй, слишком много раз! - огрызнулся младший Бэнр. Ответ его прозвучал слишком многозначительно. Дантраг побледнел, вмиг представив, что младший может иметь в виду, и тут же взял себя в руки. Но один взгляд на брата заставил его покачнуться - уж слишком язвительной была ухмылочка Бергиньона. А младший продолжал: - Всю мою жизнь ты брал верх, и тогда это тебя не разочаровывало, - он понизил голос, в глазах его полыхал темный огонек. - Никогда, особенно в тренировочном зале в восточном крыле, где была твоя любимая стойка с оружием... - Довольно, - зарычал оружейник. Проклятие, он помнит! - ...Или в купальне на пятом уровне, с той мраморной скамьей... - Замолчи! - Дантраг задыхался. - Или на навесном мосту над дворцом Бэнр, - в голосе младшего слышалась откровенная издевка; он вызывающе устроил ладони на своих бедрах. - Сколько бы мы не провели поединков, все заканчивалось одним - не твоей победой, но моим проигрышем. Это не задевало тебя, куда там - ты всегда столь... радовался этому -, так отчего ранит сейчас? - Он делал так же? - дрогнувшим голосом вопросил оружейник, стараясь, чтобы вопрос прозвучал бесстрастно. Бергиньон, знающий, что скрывается за его бесцветным тоном, рассмеялся. - Что тебе до того, брат мой? До того, что делал он, или я, или другие? Прошло десять лет, - и он беззаботно потянулся. И в ту же минуту Дантраг, молнией метнувшись через все помещение, ударил его, метя в висок. Голова Бергиньона мотнулась в сторону, и оружейник подхватил брата, заломив ему руку. Отшвырнул его вторую ладонь от рукоятки меча и ударом его же клинка, выхваченного из ножен, срезал его пояс с оружием. Бергиньон перехватил его запястье, крепко сжав пальцы, и Дантраг зашипел от боли в поврежденной руке. Руке, которую он раз за разом разбивал о стены жилых зданий комплекса, едва слышал сплетни, прославляющие низкого До'Урдена - но не его брата, едва вспоминал о годах, прожитых бок о бок с учеником, о проведенных с ним поединках, в которых они летали по тренировочным площадкам, непобедимые - и о других поединках, в которых для двоих не существовало никого ближе, едва думал о том, кто отныне занимает его место против Бергиньона в оружием в руках - и кто, возможно, замещает его, заставляя брата забыть. Он вновь двинул его по голове, еще и еще. И, ударив по ногам, почти понес брата через комнату. Бергиньон, несмотря на то, что и помещение, и брат плыли у него перед глазами, выворачивался с завидным упрямством, и бил в ответ с не меньшей силой, чем Дантраг. Когда его колени встретились с полом, он вынужденно выставил руку, чтобы Дантраг, навалившийся сверху, не сломал вторую. И похолодел, ощутив ладонью ковер, который - он точно помнил это - лежал перед его кроватью. И понял. - Отпусти, - зарычал он, дернувшись до хруста суставов в выломанном локте, и колено брата тут же врезалось в поясницу, выбивая воздух и подталкивая вперед. Он попытался затормозить ладонью, но Дантраг, не переставая тянуть и тащить, впечатал его головой в край кровати. Схватил крепче, уложил грудью на перину. Бергиньон выгнул шею, вцепляясь зубами в мелькнувшую слишком близко кисть. Зубы скользнули по заживающим ссадинам, рот наполнил вкус чужой крови. Дантраг вскрикнул и выдернулся из сжатых накрепко челюстей брата. И размахнулся для следующего удара. Бергиньон на миг обмяк, и оружейник получил возможность прижаться к нему, просунуть ладонь меж их тел, берясь за свой ремень. Брат мигом дернулся, вздрагивая. - Не смей, - голос его звучал хрипло. - Не вздумай, ублюдок, только не снова! Уб... - вскрик стоил ему еще одного толчка коленом, а Дантраг продолжал быстро распускать шнуровку своих брюк. Покончив с этим, скользнул ладонью по ноге брата, вверх по бедру до паха, развязал узлы на поясе. Бергиньон всем телом припечатал его руку к краю кровати, надеясь то ли причинить боль, то ли остановить неумолимые движения, стягивающие с него бриджи. - Это так оскорбительно, верно? - прошипел Дантраг на ухо младшему. - Минуту назад ты кичился своим званием воина, а теперь вновь на коленях передо мной, как и годы в прошлом. Что ты почувствуешь, братец, после такого приветствия? Согласись, ни одна из наших сестер не смогла бы так выразить свое... удовольствие твоему возвращению. - Вис'рилл*, - выдохнул Бергиньон, запрокидывая голову. Его затылок звучно встретился с лицом Дантрага, и оружейник, отплевываясь от крови из разбитых губ, крепче сжал руку родственника, опустил локоть на шею и вдавил Бергиньона лицом в перину, предупреждая дальнейшие атаки. Его ногти прошлись по бедрам брата, царапая кожу. Бергиньон вытянулся вдруг, прекратив отбиваться, и Дантраг, изумленный неожиданной покорностью, почти ласково провел подушечками пальцев по кровавым полосам на ногах младшего. Юный Бэнр продолжал прогибаться вперед, прижимаясь крепче, чему Дантраг не мог найти объяснений. Случайно взгляд его скользнул по руке младшего, той, что не была в его захвате. Цепляясь пальцами за покрывало, Бергиньон тянулся к изголовью. К кинжалу, как оружейнику было хорошо известно, спрятанному под подушкой. Дантраг сжал его пальцы ровно в тот миг, когда оружие было в его руке. Вновь бешено зарычав, Бергиньон попытался полоснуть его, но Дантраг с силой надавил локтем на его шею, и под рваные вдохи вытянул оружие из его руки. Бергиньон сбросил его руку и выгнулся, вторично царапнув зубами по сбитым костяшкам Дантрага. Тут же лезвие проткнуло его плечо, и младший Бэнр вскрикнул бешено, закусывая покрывало. Полюбовавшись им, Дантраг выдернул кинжал и всадил его в тыльную сторону ладони брата меж указательным и средним пальцами, пригвождая к постели. - Ты будешь безмолвен, правда? Не позволишь себе кричать? - шептал он, проводя пальцами по пронзенной руке младшего, собирая кровь, покрывая ей свою руку. - Досадно... но, с другой стороны, кому бы хотелось шепота слуг, а то и собственных солдат, за спиной? Бергиньон Бэнр позволяет взять над собой верх - и взять себя, как наверняка делал все проведенные в Академии годы! Он протолкнул в брата влажный от его же крови палец, и Бергиньон дернулся всем телом, но не издал и звука, не считая гневного рычания, заглушаемого периной. На его способности отбрыкиваться изо всех сил это также не повлияло, младший вертелся, стремясь уйти от прикосновения, чем лишь усугублял дело - Дантраг и не думал ослаблять ни хватку на его шее, ни давление внутри него. Палец вошел глубже, и оружейник добавил второй, а затем и третий, слушая первый окрашенный протестом вскрик. - Больно, не так ли? - он сам почти рычал, яростно двигаясь в нем. - Вис'ир, иблис**, - отчетливо выговорил Бергиньон, дергаясь в сторону. И застонал, роняя голову на покрывало. Дантраг, едва ощутив, что двигаться стало легче, вынул пальцы, обхватил торчащий в ладони брата кинжал и провернул. Бергиньон заорал, срывая голос, и рванулся так, что Дантраг едва не выпустил его. Пришлось вновь прибегнуть к удару в висок. Брат затих на миг, и оружейник, покрепче прихватив его за бедро, втолкнулся внутрь, чувствуя всем телом, как напрягся Бергиньон. Легко двинул бедрами и навалился всем телом на замершего брата. Он был тесным, почти до боли, и Дантраг сжал зубы, упрямо вдвигаясь в него до конца и слушая его приглушенные проклятия. Первый стон Бергиньона пришелся на полноценный толчок, раздвинувший наконец напряженные мышцы - старший Бэнр знал, что это отнюдь не стон удовольствия, не мог не знать, когда кожей ощущал, как по бедру брата сбегают капли крови, и останавливаться не собирался, лишь сжал его ногу, впиваясь ногтями. - Я убью тебя, - глухо пообещал Бергиньон. - Именем Ллос клянусь... - Не думаю, - отозвался Дантраг с нарочитым легкомыслием - если вообще можно вообразить легкомысленный тон в подобной ситуации - и прикрыл глаза, когда брат зажался, вновь начиная уворачиваться. Желая прекратить это, он вцепился зубами в плечо Бергиньона, и тот сразу сделал попытку садануть его затылком. Пришлось перейти на шею, кусая вне пределов досягаемости любых атак младшего. Пальцы вывернутой руки Бергиньона схватили волосы Дантрага, рывком оттягивая его голову. - Не смей... - Останови, попробуй, - оружейник чуть выкрутил его локоть, и рука брата с неприятным хрустом соскользнула с его головы. Нового повреждения Бергиньон, похоже, не заметил. - Я убью тебя... - Пустые угрозы, особенно забавные в твоем положении. Хотя угрожать ты всегда умел, это не достижение. Если все, что ты можешь - это проклинать своих соперников, я не удивлен бессменным победам До'Урдена, - Дантраг, крепко держа, вбивался в младшего в собственном ритме, и, лишенный возможности видеть его лицо, терзал доступным способом - словом. - Он позволял себе побеждать вот так? Ты сдавался настолько, что давал ему брать верх? - подавив попытку лягнуть себя, он продолжал, все более распаляясь. - Были другие, кроме него? Бергиньон вновь выхрипнул проклятие брату и тихо завыл в покрывало. - Другие студенты побеждали тебя? - гнул свое Дантраг. - Они брали тебя? Ты позволял? - ненависть душила, перед глазами плыли навязчивые образы: юный До'Урден нависает над распростертым на полу залы Бергиньоном, двое студентов, удерживая, зажимают его брата своими телами, фигура в наставнической мантии тянется к окровавленному лицу Бэнра... От нового толчка брата Бергиньон закусил собственные губы, пропоров кожу. - Ты мог лечь под каждого, кто одолевал тебя, правда? Сколько их было? - Дантраг вбивался, не щадя, наплевав на свои ощущения; всем, чем он жил сейчас, была боль младшего и их общая ярость. - Кому еще ты позволял? Наверняка одними учениками дело не ограничивалось. Твои преподаватели тоже могли победить тебя? Бергиньон едва заметно мотнул головой, словно отрицая подозрения в попытке унять взбесившегося родственника, а вероятнее - желая крепче уткнуться лицом в покрывало. Сейчас же чужая рука легла на затылок. - Там, в твоей Академии, они ни разу не трахали тебя? - рычал Дантраг, вцепляясь в волосы брата и приподнимая его голову. - Твои преподаватели, - он двинул бедрами, изменяя угол, и спина младшего Бэнра выгнулась дугой. - Они ни разу не брали тебя, обессиленного после поединка или магической дуэли, ни разу не заставляли тебя противостоять им иначе - или ты и не думал давать отпор? Поддавался, как поддаешься сейчас? Ты... - он задыхался, изо всех сил вцепляясь в брата, а губы его продолжали шевелиться, произнося все, что посещало сейчас воспаленный разум старшего Бэнра. Бергиньон уже не пытался вырваться и, видимо, сорвав окончательно голос, больше не кричал, лишь тяжело дышал и мотал головой, стремясь высвободить из захвата брата хотя бы волосы. Он был напряжен, натянут, как струна - и вдруг, вздрогнув, расслабился, прогибаясь под напором старшего, выученно признавая его превосходство и признаваясь в своем бессилии. Ощущение под собой сдавшегося Бергиньона резко вскружило голову и огнем отдалось в теле, как в далекие времена, и Дантраг, крепко прижавшись щекой к плечу брата, оборвал стремительный ритм. Замер, дыша сквозь зубы, пока экстаз не схлынул, оставив привычное любому темному эльфа чувство настороженности. И, вырвав кинжал из ладони брата, оружейник ударил рукояткой в висок любовника, пресекая любые ответные действия с его стороны. Тот тихо вздохнул, теряя сознание, и обмяк окончательно, оставаясь коленопреклоненным. Дантраг вышел из него, углом чужого пивафви стер с себя следы их соития, небрежно протер бедра младшего от крови и быстро натянул штаны. Поднялся, критично оглядел комнату и, дотянувшись, сдернул с кровати покрывало, прикрывая брата от колен до шеи. Не хватало еще кому - то из слуг отыскать его, сына Дома Бэнр, в таком виде. Он покидал комнату в смятении чувств - возвращение Бергиньона явно не решило его терзаний, напротив, подбавило дум. Но оружейник Первого Дома умело загонял их вглубь, уверенный, что справится со всем. А когда накатили воспоминания сиюминутной близости, которой он, таясь от самого себя, ожидал десять лет, Дантраг прислонился к ближайшей колонне, смеясь и морщась от боли в разбитом лице. Кто - то из мелькающих мимо слуг шагнул к нему. - Пустое, - отмахнулся оружейник. - Когда Мать Бэнр вернется с заседания Совета, доложите ей немедля, что младший сын Бэнр дома, наконец.