Только по имени

Был солнечный осенний день. Осень... Время ностальгии, когда увидев или почувствовав что-то знакомое вспоминаешь какие-то случаи из жизни. И эта ностальгия посетила молодого преемника книгочея. Лави сидел в лесу на поваленном дереве и смотрел вдаль грустным, задумчивым взглядом. Он не любил осень. Ведь в это время можно вспомнить что-то, что особо тебя не порадует, наверное, поэтому ему было грустно. Вдруг молодой книгочей потянулся, но лишь для того, чтобы лечь на дерево и продолжить свое занятие. Через некоторое время парень сам не заметил, как задремал. Но он даже предположить не мог, что за ним наблюдают. За деревом стоял не мало известный ему (как и нам) Канда Юу. Мечник был смущен, чтобы ОН и наблюдал, рассматривал, да вообще ЛЮБИЛ какого-то преемника книгочея! Раньше Юу сам верил в это с трудом, но понял и даже ПРИНЯЛ это чувство, хотя почему-то присутствие Лави все равно бесило, но разве не потому что возбуждало и приводило мысли в беспорядок?.. Его голос, его улыбка, его губы, тело - всё это притягивало, хотелось обнять, поцеловать и никогда-никогда не отпускать. От всех мыслей, которые как пчелы роились в голове мечника, его щеки порозовели, он тяжело вздохнул и легкой, тихой походкой направился к преемнику книгочея. Пока Канда шел, он раз двадцать успел передумать, но и раз двадцать вернуть свою решительность. Когда японец все-таки подошел к парню, его щеки окончательно покраснели. Он присел на край дерева возле головы молодого книжника и, боясь разбудить, коснулся его волос, слегка пригладив их, а потом так же осторожно взъерошив. Наблюдая, как Лави спит, Канда просидел где-то час. Но пора было его будить, Юу осторожно поднялся с места, чуть наклонился, чтобы, едва касаясь лба юного историка, поцеловать и быстро, но тихо скрыться за деревом. Через несколько минут. Лави проснулся от того, что его грубо столкнули с дерева. Он подскочил и, увидев Канду, обреченно вздохнул. - И тебе доброго дня, Юу. - Не называй меня по имени, Бака Усаги! - огрызнулся мечник, даже не смотря на то, что был сбит с толку вздохом парня. - Что хотел-то? Обычно ты не приходишь и не работаешь моим личным будильником. - съязвил Лави. - Тч. Нас ищет Комуи - Отрезал японец и, развернувшись, пошел в сторону Черного ордена. Историк младший направился за ним. В кабинете Комуи - Так что вот ваше задание - сказал Комуи, протянув парням по экземпляру. - Тч. А меня одного никак? Зачем присутствие глупого кролика? - ощетинился Канда. - А что? Ты боишься... - Комуи, который был просвещен в чувства Юу, был оборван мечником. - Чего бы мне бояться? - Канда сощурился. Молодой книжник удивленно моргнул. - Значит, не возмущайся - смотритель мило улыбнулся. Японец возмущенно фыркнул, встал с дивана и ушел. Лави поднялся, попрощался с Комуи и поспешил за Юу. Уже в поезде Лави потянулся и зевнул, определенно хотелось спать, всё-таки ночь на дворе, но он не мог заснуть из-за взглядов, которые бросал в его сторону Канда, хотя мечник думал, что остаётся незамеченным и дожидался пока историк младший заснет. В таком напряженном состоянии они ехали довольно долго, но сонливость и мерное покачивание поезда усыпляло, так что юный книгочей все же заснул. Когда японец заметил это, облегченно вздохнул, расслабляясь и начиная открыто разглядывать парня. Ближе к утру Канда, не удержавшись, осторожно встал на колени на диван, где сидя спал Лави, причем его ноги находились по обе стороны тела будущего историка. Закусив губу, он сначала просто наблюдал, можно сказать любовался. Но потом осторожно, стараясь не разбудить приемника книгочея, коснулся его губ своими. Он не целовал его, так как понимал, что если Лави в этот момент проснется, то ему вряд ли удастся объяснить свое поведение, при этом не сказав правду. Лави проснулся от странного чувства, но не стал открывать глаз, пытаясь определить, что же это такое. Это чувство оказалось поцелуем..ну как поцелуем? Просто кто-то прижимался губами к губам историка младшего. Парень сначала впал в ступор и начал лихорадочно перечислять всех, кто мог бы это сделать, но, кроме Канды, в голову ничего не лезло, так как он с НИМ отправился на задание и точно помнил, что в купе они одни. После этого утверждения Лави решил открыть глаз. Юу все-таки не сдержался, немного отстранившись, он провел по лицу парня кончиками пальцев и слегка приоткрыл его рот. «Будь что будет» - подумал Канда и впился в губы историка младшего страстным, но от этого не менее нежным поцелуем. Лави был шокирован. Но быстро придя в себя, он распахнул глаз и уставился на Канду. Парень сначала просто смотрел и поверить не мог, но потом начал замечать некоторые детали, например, Юу делал это так отчаянно, похоже боясь, что его оттолкнут. «А еще он очень мило жмурится» - пролетело у приемника книгочея в голове. И он осторожно ответил на поцелуй. Мечник распахнул глаза и взглянул на него. «Он ответил?! Как? Почему? Я же...» - мысли опять налетели на Канду роем пчел. Он осторожно отстранился от молодого историка, заглянул ему в глаз, будто пытаясь найти там ответы на свои вопросы, но поняв, что откровенно смотрит на него, а Лави при этом улыбается, покраснел. Быстро встав с него, японец вышел из купе, хлопнув дверью, но перед этим успев сказать: «Забудь и не вспоминай это никогда!». *** С заданием они справились. Но Канда получил ранение, вроде всё как всегда, но ранение было серьёзным, и мечник не приходил в себя уже неделю. Лави сидел рядом с его койкой на стуле и держал Юу за руку. Ожидание убивало, к тому же юный книжник боялся, что потеряет его, не сказав кое-что очень важное. Приходило много других экзорцистов. Все они пытались как-то утешить своего товарища, который даже ночевал в этой палате, потому что боялся, что если хоть на секунду отвлечется, может случиться неисправимое. Линали приносила молодому историку свежесваренный кофе. Он выпивал его, говорил тихое «Спасибо» и больше ничего. Ли младшая тоже пыталась утешить его, но безуспешно, Лави никак не реагировал. Когда никого в палате не было, молодой книжник постоянно говорил с Юу, думая, что тот скорее придет в себя, звал его..даже во сне. Преемник книгочея корил себя за это ранение, ведь Канда получил его, защищая «глупого кролика». Юный историк очень хотел извиниться перед мечником, он правда чувствовал себя глупым кроликом, потому что дал слабину..не уследил и вот что из этого вышло. - Юу.. Очнись, пожалуйста, я без тебя не могу. Я люблю тебя...- шепот затих, так как Лави провалился в сон, положив голову на койку Канды и всё ещё сжимая его руку. Но даже во сне он продолжал звать Канду. Вообще последнюю неделю его постоянно мучил один явственный кошмар про то, что он не может догнать Юу, который куда-то медленно уходит и вскоре скрывается из виду, а Лави остается один. Совсем один, все отворачиваются от него, ведь именно из-за него они потеряли такого сильного воина и хорошего друга, не смотря на то, что тот всегда говорил, что у него нет друзей и даже товарищей. Проснулся юный книгочей от того, что его осторожно поглаживали по голове и перебирали пряди волос. Он зевнул, приоткрыл глаз. Взглянув на Канду, молодой историк замер, не в силах произнести ни слова. - Ю-Юу.. Я.. - Лави замолчал, так как к его губам приложили средний и указательный пальцы. - Тшшш.. Я понимаю - сказал мечник, улыбнувшись. Юный книжник неверяще смотрел на него, но немного придя в себя, облегченно вздохнул и слегка улыбнулся. Мечник убрал пальцы, до этого прижимающиеся к его губам. Лави осторожно поцеловал его в руку, за которую держал, от чего японец смутился. - Л-Лави.. - он замолчал, так как юный книгочей посмотрел на него так по-доброму, так влюбленно?.. улыбаясь самим взглядом. - Юу..я люблю тебя - выдохнул историк младший в его губы, затем нежно поцеловав его. Прошел примерно месяц. Все было спокойно и мирно, Лави стал чаще улыбаться, не то чтобы он раньше не улыбался, просто теперь эти улыбки были по-настоящему счастливые. Они с Кандой стали проводить много времени вместе, например, сидя в лесу или якобы тренируясь. Мечник позволял себя обнимать, целовать, на что собственно отвечал, но..он так до сих пор и не признался в своих чувствах, поэтому последние три дня Лави одолевали смутные сомнения на тему «А не из-за одиночества ли со мной Канда?..», он до сих пор улыбался, но уже не так счастливо, скорее натянуто и даже грустно.. Японец заметил это и даже понял почему, но из-за чего-то не находил в себе сил сказать то, что давно искало выхода. *** Осенний день. Дождь. Слякоть. Туман. Погодка так себе. Они лежат на кровати в комнате мечника. Лави нежно обнимает его, осторожно прижимая к себе и гладя по волосам. Канда прикрыл глаза, чтобы хоть немного расслабиться, так как был напряжен, потому что чувствовал, что сегодня с него потребуют ответа. Молодой приемник книгочея после некоторых раздумий все-таки решился. - Юу.. - подал он голос - меня давно мучает один вопрос.. - все-таки он не мог сформулировать правильно. Спросить так, чтобы не обидеть, но и получить ответ. - Любишь ли ты меня? - плюнув на формулировку, спросил юный книгочей - Мне иногда, кажется, что ты со мной только ради того, чтобы не быть одиноким.. Такого мечник не ожидал. Вскинув голову, он неверяще посмотрел на Лави. - Какого ты.. - в Канде вспыхнула ярость - Я привык быть одиноким. Ты думаешь я бы и дальше не смог бы так?! - он подскочил с кровати. «Все-таки я умудрился это сделать» - пронеслось у молодого книжника в голове. Лави сел, раскрыв было рот, чтобы извиниться, Но ему не дали сказать и слова. Одним грубым движением его вышвырнули из комнаты. - А я вот считаю, что ты со мной ради того, чтобы в постель затащить! - в конец разразился мечник. Это был удар под дых. Лави, конечно, хотел его, но не собирался ничего делать без согласия, в основном он просто хотел быть рядом с любимым. Но тело требовало своего, хотя он сам хотел сделать Юу приятно, привязать его к себе хотя бы этим, так как боялся, что тот не ответит на его чувства. Он не хотел терять.. Но ярость от этих слов не заставила себя ждать. - Да как ты смеешь! Я люблю тебя! Я уже говорил! Если ты не верил, нужно было так и сказать! - отличавшийся большой выдержкой юный книжник сломался - Так для тебя всё грех да похоть! Ну и подавись своим одиночеством! - крик перешел на шепот - А ведь в любви нет похоти..лишь безудержная страсть.. - и он развернулся и ушел, оставляя японца одного и как он думал навсегда. А ведь из-за этой ссоры он не сообщил ему, что сегодня они со «старой пандой» уезжают на очередную войну. Канда только смотрел ему вслед, но что-то не так было в его облике. Да, по его щекам текли слезы. Слезы отчаянья, слезы чувства потери. Почему-то только после этого он понял, что ответить надо было не так, что надо было запихнуть свой характер куда подальше. Но было слишком поздно. *** Прошло три месяца и два дня, да, Канда считал даже дни. Он ждал его, но при этом ясно понимал, что Лави не влетит в его комнату как прежде, не обнимет и не скажет, что очень скучал и что постарается больше на долго не уезжать. А мечник к этому привык, ведь юный историк делал это после каждого задания, даже после их совместного задания. Японец стал нелюдим, не то чтобы он таковым не был, просто стал еще более нелюдимым и замкнутым. Он даже перестал называть Аллена «мояши», теперь просто бил наотмашь. Аллен же, заметив изменения, перестал разговаривать с ним на совместных заданиях, а в Ордене попадаться тому на глаза. После приезда с какого-либо задания Канда выходил из комнаты только, чтобы поесть, хотя иногда даже этого не делал, ну и чтобы сходить в душ перед сном. С Лави тоже творилось неладное. Он мало ел, перестал улыбаться вообще, ходил как в воду опущенный, стал рассеянным и ему стали сниться кошмары. Все бы ничего, только это мешало работе, тем более после кошмаров он не говорил ничего. *** - Лави приехал! - Аллен пронесся по коридору с радостным криком. Канда сел на кровати в своей комнате и неверяще уставился на дверь. Лави покачнулся, так как его чуть не сбил мелкий, заключая в удушающие объятья. Аллен начал что-то трещать про то, что он очень соскучился и не надо бы от них уезжать на такое долгое время. Но юный книжник его не слышал. Он увидел в толпе Юу - человека, из-за которого сердце разрывалось на части. Когда мечник понял, что тот смотрит на него, то слегка кивнул и скрылся за поворотом, за которым до этого прятался. Приемник книгочея понял все без слов. Судорожно выдохнув, он кое-как отбрехался ото всех, говоря, что очень устал и хочет отдохнуть, при этом виновато улыбаясь. Лави направился в свою комнату, так как знал - он будет там. Перед дверью будущий историк остановился в нерешительности, но он понимал, что если сейчас развернется и уйдет, то больше никогда его не увидит, а если и увидит, то только издалека. Вобрав в легкие воздух, Лави зашел в свою комнату. Канда стоял возле окна спиной к двери, и по спине было видно, что он напряжен. - Ю-юу?.. - неуверенно позвал его юный книжник. - П..прости меня... - молодой книгочей не смог или даже не успел договорить. Мечник быстро преодолел расстояние между ними и поцеловал его. - Тебе не за что просить прощения... - начал было японец оторвавшись от губ парня - это я виноват... Я должен был сдержаться и сказать правду, а правда в том, что я люблю тебя - он посмотрел ему в глаз. Казалось, Лави забыл как дышать. - Н-нет. Я тоже виноват. Я неправильно спросил...дал неправильную формулировку - пролепетал он, когда воздух наконец-таки начал наполнять его легкие. Канда решил не дать ему договорить и запечатал его рот одним простым, но верным движением. Долго они не стояли, так как вскоре переместились на кровать, Лави осторожно, нависая сверху, целовал своего возлюбленного. Тот же, в свою очередь, крепко обнимал его за шею, сильнее прижимая к себе. Но они только целовались, по крайней мере так казалось юному историку. Когда молодой книжник оторвался от губ мечника, то только тогда заметил, что находится в полуобнаженном состоянии. Канда успел стянуть с него куртку и рубашку. Рука японца переместилась на штаны приемника книгочея, но была остановлена рукой самого парня. Лави заглянул Юу в глаза, словно задавая вопрос, на который мечник ответил пошлой ухмылкой. Будущий историк лишь ухмыльнулся в ответ и принялся освобождать японца от оков одежды. «Веселая сегодня будет ночка» - мелькнуло в голове юного книжника, но мысль, как и все остальные, захлебнулась в головокружительном поцелуе. *** Утром Лави проснулся от того, что ему было холодно и немного одиноко. Юный историк нехотя разлепил глаза и посмотрел на кровать рядом с собой. Как он и думал, Канды рядом не было, но, взглянув на пространство комнаты, тут же успокоился, потому что мечник стоял у окна, смотря на восходящее солнце. Приемник книгочея встал, подошел к любимому сзади и нежно обнял. - Ты почему не спишь? - почти промурлыкал он ему на ухо. От теплого дыхания Лави по шее Юу пробежала стая мурашек. - Привычка. Я всегда так встаю. - сказал он, улыбаясь. Приемник книгочея улыбнулся в ответ и, устроив голову на плече японца, прикрыл глаза. Их утреннюю идиллию нарушил стук в дверь. - Кто там? - Лави слегка обернулся. - Это Аллен. - ответила дверь. Молодой историк наскоро обмотался простыней. Приоткрыв дверь, он выглянул в нее. - Пойдем завтракать? - мило улыбнувшись, сказал Уолкер. - Нет, извини, Аллен. Я только проснулся и собирался в душ. - А. Ну ладно - протянул мелкий - Кстати... Я хотел спросить. А что за звуки вчера доносились из твоей комнаты? - Ну так это - приемник книгочея замялся - Мы с Кандой мирились - наконец выпалил он. - Как ты меня назвал? - послышался сзади недовольный голос мечника. - Э - Лави опешил - Канда. - Будешь называть меня не по имени - на куски порублю - констатировал японец. - Ээээээээ? - левый глаз юного книжника полез на лоб.