Big In Japan

Soundtrack: Alphaville - Big in Japan (1984)

1984 год. Токио. Черный кадиллак резко затормозил в свете яркой неоновой вывески с надписью «Паб» и водитель выскочил из машины. Подойдя к дверце пассажирского сидения, он, как никогда раньше, быстро открыл ее и заглянув во тьму салона, еще раз осведомился: - Господин Бан, вас точно не нужно сопровождать? - Нет, я и сам справлюсь, - Отозвался грубый бас из недр салона и человек, именовавшийся Г-н Бан, вышел в свет все той же вывески. Высокий, стройный, молодой человек в черном костюме и с сигаретой, плотно зажатой между потрескавшихся сухих губ, глава крупнейшей корейско-японской мафиозной группировки, держащей в страхе добрую половину Азии, жестокий и не умеющий отказывать себе в желаниях Бан Ёнгук, пребывал сейчас не в самом ясном расположении духа, так как утомительный полет в Японию ради крупной сделки по поставке товара, чуть было не сорвавшейся из-за одного недоумка, (от которого, к счастью уже как час назад избавились, скинув его порубленное на куски тело в воды Аракавы), мерзкие рожи поставщиков и упавшее давление давали о себе знать, отдаваясь болью в левом виске. - Свободен. Я позвоню, когда закончу, - Небрежно бросил Ёнгук, спускаясь вниз по узкой улочке, заставленной с двух сторон обшарпанными домами. Если пройти чуть дальше по этой самой улочке, заваленной всевозможным мусором и стараться не обращать внимания на тот канализационный смрад, что витал в спертом ночном воздухе, и если знать, куда нужно сворачивать, то через пару-тройку метров можно прийти в место наслаждения, похоти и разврата - квартал красных фонарей. Именно туда сейчас направлялся Четвертый глава клана, ища себе развлечение на сегодняшнюю ночь. Ёнгуку хотелось расслабиться и забыться, а что как не крепкий алкоголь, дорогие сигары и хороший, хоть и не бесплатный секс, могло помочь в этом деле? Бан стремительно шел по улице, залитой красными огнями, от которых рябило в глазах и все казалось таким неживым и неестественным, словно он находился на совершенно другой планете. Лишь пошлые полуголые танцовщицы за витринами, да проститутки, визжащие что-то ему вслед, лишали эту картину той фееричности, которая обычно присутствует в любом фантастическом романе. Да и запах здесь был совершенно другой. Запах мокрой штукатурки после дождя и грязного секса. Да, именно им пропах этот развратный квартал. Ёнгук и сам не заметил, что задумался о чем-то своем, и уже прошел все первоклассные бордели и притоны, как и в принципе, чуть ли не весь квартал. Чертыхнувшись, он уже было собрался повернуть обратно, как вдруг его окликнули елейным голосом: - Не желаете хорошо провести эту ночь? Бан резко обернулся и увидел юношу в дорогом (не таком, как у него, Ёнгука, конечно же), красном костюме, который стоял на крыльце, облокотившись о дверной косяк окраинного притонишки и докуривал сигарету, пуская едкий дым в ночное небо, соблазняюще закидывая голову и демонстрируя свою длинную шею. Ёнгук никогда не смел заглядывать в подобные места, так как считал их больно дешевыми, плохо обслуживаемыми и уж наверняка заразными. Он оглядел покосившееся здание с облупленными и ободранными стенами, поморщил нос от пренебрежения, и уже хотел было заявить о том, что не намерен шляться по таким затхлым крысиным норам, как глаза парня напротив встретились с его глазами и Бан почувствовал, как внутри него что-то упало. Впервые видел он такой дерзкий взгляд раскосых глаз, направленный в его сторону, так как лишь один вид «Четвертого» всегда вызывал страх и благоговение окружающих. Но этот парень был явно не из тех, кто трясется, пождав хвост или стелится под ноги по первому приказу. Кажется, он сам обладал довольно волевым и строптивым характером, который еще никому не удалось обуздать. Но Ёнгук был не тем, кто отказывается от брошенного ему вызова, тем более, если вызов этот следовал от искривленных в ухмылке розовых лепестков губ, которые не портил даже вид дурацкой сигареты, сомкнутой между ними. Ёнгук удивленно вскинул бровь, но все же не заставил себя ждать и через секунду уже стоял на том же крыльце, рядом с юношей в красном. - Сколько? – Жарко выдохнул он тому в ухо, сжимая свою ладонь у него на ягодице, на что парень лишь хмыкнул и скинул с себя руки ошеломленного Бана: - Я не говорил, что эта ночь будет проведена со мной, - Но увидев на лице Ёнгука сведенные к переносице от недовольства и даже, кажется, злости, брови, он исправился: - я – владелец этого заведения, смею предложить вам лучших путан этого квартала. - Лучших? Ты серьезно? – Скептически осмотрев здание еще раз, выплюнул Ёнгук, на что получил гневный взгляд, от которого почему-то мороз прошел по коже. - Если бы я врал… - Прошипел его собеседник, в один щелчок пульнув сигарету куда-то в сторону, - ну, как хотите, - И уже было повернулся на пятках, для того, чтобы уйти в свою «обитель», как Бан тормознул его: - Так и быть, я зайду, но лишь для того, чтобы убедиться, что этот притон плох внутри точно так же, как и снаружи. На это он не получил ответа или еще одного испепеляющего взгляда от собеседника. Он лишь вновь уловил губы, скривившиеся в ухмылке. Внутри здание было таким, как и предполагал Бан – нищим. Темные, почти не освещенные старыми, перегоревшими диодными лампами, болтающимися на проводах, коридоры, с облупившейся краской на стенах, пыльными, грязными полами, которые скрипели при каждом шаге и потолками, покрытыми паутиной трещин. Однако, в воздухе стоял запах благовоний, расслабляющий и туманящий разум, а из некоторых комнат, мимо которых его вел незнакомец в красном, доносились, приглушенные хлипкими дверьми, стоны и скрип кроватей, так что даже этот плохой коридорный свет казался специально настроенным на интимный лад. Молчание затянулось, поэтому Бан поспешил спросить то, что заинтересовало его с самого начала, и, что казалось, нужно спросить именно сейчас, не раньше и не позже: - Может, ты представишься своему посетителю? - Ох, неужели я забыл? – Наигранно-удивленно пробормотал юноша, бросая на Ёнгука лукавый взгляд, - Прошу меня простить, - И через минуту молчания ответил, - зови меня Мун. Бан хмыкнул. - Бан Ёнгук, - Наконец представился и он. Дойдя до конца коридора и подойдя к нужной двери, Мун резко обернулся на гостя и спросил: - Еще не передумал, Ёнгук? – Буквально смакуя его имя у себя на языке, отчего у того все внутренности сжались, а внизу живота почему-то потянуло и заболело. - Веди уже! – Рыкнул Бан, а Мун лишь открыл перед ним дверь и приглашающе кивнул головой. В комнате было душно и дымно от сигарет, кругом валялись пустые бутылки из-под пива, а на драных диванах за пошарпанным столом сидели разодетые и наштукатуренные девицы, которые играли в карты и материли все, на чем только свет стоит. То ли из-за азарта, то ли из-за заполнившего комнату «тумана», девушки даже не заметили, что в комнату кто-то вошел. - Дамы, - Довольно вежливо и с широкой улыбкой на лице, обратился к ним Мун, - к вам решили заглянуть на огонек, поэтому поживее поднимайте свои задницы с диванов и поспешите представится. Девушки, увидев начальство, моментом соскочили со своих мест и выстроились прямо перед гостями. Каждая из них кидала пошлые взгляды в сторону Ёнгука, кривила губы… в общем, делала все то, чтобы переманить богатенького клиента к себе в постель. Бана же от этого зрелища просто воротило. «Где он только здесь разглядел лучших путан квартала?» - Возмущенно проносилось у него в голове, а минуты все шли. - Ну же, Ёнгук, ты уже выбрал с кем проведешь сегодняшнюю ночь? – Вкрадчиво спросил Мун, заглядывая ему в глаза. - Да. Я выбрал. - Отлично. Тогда, просто назови ее имя. Тут Ёнгук медленно наклонился к уху владельца борделя и еле слышно прошептал: - Мун. Наверное, никто на тот момент из-за густого серого дыма не видел глаз юноши в красном, что, скорее всего, к лучшему, ведь в них плескались непонимание и удивление. - Всем выйти, - Прочеканил Мун, опуская глаза в пол, и видя из-под челки замешательство среди недовольных девиц, прикрикнул: - я сказал – все вон! Не решаясь спорить с начальством, девушки поспешно вышли, плотно закрывая за собой дверь. Мун резко повернулся к Ёнгуку, который с ухмылкой смотрел на него сверху вниз, и это сильно взбесило его. - Что ты задумал? – Только лишь смог процедить он сквозь зубы, когда Бан закрыл щеколду на двери и начал надвигаться на Муна. - Я просто хочу насладиться этой ночью, только и всего. - Я предлагал тебе девушек, но у тебя была такая кислая мина, будто тебя заставили килограмм лимонов сожрать! – Возмущенно зашептал юноша, инстинктивно пятясь назад, пока не уперся задницей в стол. - А кто сказал, что я хочу их? Они отвратительны. Грязные, безродные шлюхи, которые ищут наживу. - Тебе же не впервой заниматься с ними такими вещами, так в чем дело? – Нагло приподнимая брови и скалясь, ответил ему Мун. На это Бан ничего не сказал. Он бросил взгляд на вешалки с немногочисленной одеждой, которая находилась в комнате и приметив красное шелковое кимоно, схватил его и кинул юноше: - Переодевайся. Парень непонимающе хлопал глазами, разглядывая красивую вещь в своих руках и тихо переспросил: - Что?... - Мне помочь? – В голосе Ёнгука прозвучало явное раздражение из-за непонимания Муном таких простых вещей. - Нет, - Ответил Мун, но так и остался неподвижно стоять и мять ткань в руках, - да кто ты такой, чтобы отдавать мне приказы!? – Возмущению юноши не было предела. Ёнгук оскалился, вплотную подошел к бледному от возмущения (и страха?) Муну, и, нависая над ним, словно скала, сказал: - Не думаю, что главе мафии кто-то в праве отказывать в чем-либо. На лице Муна не дрогнул не один мускул. Он лишь гневно прошипел в ответ: - Да плевать я на тебя хотел, ублюдок! Эти слова искренне поразили Ёнгука. В мгновение ока он увидел перед собой натуру искреннюю, сильную и необузданную, как дикого мустанга, которого невозможно приручить. И от этого желание завладеть этим трофеем возросло в сотни раз. - Я вот подумывал тут, а не провести ли мне зачистку в этом квартале? - Не понял? - Как думаешь, что с тобой будет, если я лишу тебя твоего единственного источника нищенского дохода – этой жалкой забегаловки? Мун напрягся и стиснул зубы. Он понимал, что если Бан это сделает (а он обязательно это сделает, если не получит желаемого), то ему самому придется продаваться за гроши в близлежащем притоне. Наконец, он, собрав всю свою волю в кулак, гордо задрал подбородок и с вызовом посмотрев ему в глаза, сказал: - Ладно. Будь по-твоему. А затем скрылся за дверью ванной комнаты, что находилась в этом крошечном помещении. - Вот и умница. – Проговорил ему вслед Ёнгук, уже предвкушая, что сделает с этим мальчишкой, ведь еще на улице он произвел на него довольно сильное впечатление, когда всем своим видом показывал, что не достанется ни Ёнгуку, ни кому-либо еще. - Умеет же завлечь народ, маленький дьявол! – Ухмыльнулся сам себе Бан. Через несколько минут мучительного для Ёнгука ожидания, в штанах у которого от пошлых мыслей о сегодняшней ночи все горело и адски болело, его взору явился Мун в том самом красном кимоно, которое смотрелось на нем довольно развратно и пошло, когда спадало с его острых бледных плеч, покрытых маленькими родинками, а тот смущенно отводил злой взгляд в сторону, пряча его за дерзкой синей челкой. Бан подманил его к себе пальцем, на что тот сначала помедлил, но, видимо, припоминая недавнюю угрозу, все же тронулся с места и медленно, нехотя подошел к нему. - Великолепно, - Горячо выдохнул Ёнгук, проскальзывая ладонью под ткань кимоно и стискивая бедро юноши, постепенно поднимаясь вверх и ощупывая каждый миллиметр его тела. Кажется, что на этом моменте Муну должно было стать до омерзения противно, но он с удивлением и горечью обнаружил за своим телом совсем противоположную ожидаемому, реакцию. «Глупое тело, - Клял его про себя юноша, - не смей предавать меня!» - Я вижу, тебе нравится, - Довольно прошептал Бан, пытаясь заглянуть ему в лицо, увидеть в этих наглых глазах злость, которая лишь больше подольет масла в Ёнгуковский огонь. - Не смей закрывать глаза. Смотри лишь на меня! – Он крепко сжал пальцы на подбородке парня, отчего тот невольно сначала дернулся в сторону, а затем и вовсе ударил его по руке, тем самым отпихивая ее от себя. - Ох, зря ты так, - Лишь сказал Бан, а в следующую секунду, он уже нависал над оторопевшим Муном, сжимая его худые запястья одной рукой и тем самым пресекая все попытки вырваться из цепкой хватки самой мафии. Мун же тем временем старался проморгаться, ибо перед его глазами плыли черные круги, так как он ударился затылком об пол. - Не думаю, что тебе доставит хоть малейшее удовольствие секс со мной, - Жалкая попытка Муна отговорить этого человека от его дурных намерений. - А вот это уже не тебе решать, – Облизывая пересохшие губы, прошипел Бан, доставая из кармана пиджака какую-то ленту, - Что ты скажешь на то, что я решу доставить тебе удовольствие? У тебя это впервые с мужчиной? Спорю, тебя там внизу еще никто не дразнил. - Чт… Но не успел Мун возмутиться, как ему на глаза легла та самая лента, которая по прихоти Ёнгука должна была служить ему повязкой для глаз. Затем Бан быстро снял с себя галстук и крепко-накрепко обмотал им запястья своей жертвы. - Ты прекрасен, - Раздалось у Муна над ухом, на что он стиснул зубы и резко ответил: - Заткнись! Не желаю слышать от тебя ни слова! - Еще не сдался? - Никогда! Стоило лишь ему выкрикнуть последние слова, как он почувствовал холод, разливающийся по коже. Бан развязал кимоно и распахнул его, а прохладный комнатный воздух тут же заставил бледное тело покрыться мурашками. - Твое тело говорит все за тебя, - Послышался тихий смешок, а затем Бан сжал рукой плоть юноши, отчего тот нервно выдохнул и тут же до крови прикусил губу, не желая показывать того, что ему на мгновение было приятно. Следующие секунды прошли для Муна как в тумане, ведь он не мог ничего видеть, он мог лишь ощущать. Он напрягся, когда Ёнгук долгое время ничего ему не говорил и не трогал его, ведь осознание того, что тот делает что-то плохое заставляло его сердце сжиматься от страха и (предвкушения?). Наконец, Мун почувствовал, как сильные руки хватают его за лодыжки, сжимая до синяков, и разводят его ноги в стороны. - Нет! – Только и успел вскрикнуть Мун, дергаясь в сторону, стараясь отползти или пнуть ногой своего мучителя. - Ты неисправимый упрямец, как я погляжу. Так вот, знай - твое упрямство заводит меня еще больше, - Прорычал Ёнгук, резко вводя в Муна два пальца, отчего тот удивленно вздохнул, выгнулся и мелко задрожал. - Лучше расслабься, а то будет больно, - Предупреждающе сказал Бан, но Мун лишь заскрипел зубами, так как в него уже входили три пальца. Они сгибались внутри и касались чувствительных стенок, доставляя парню дискомфорт. - Если хочешь это сделать, то делай быстрее, а не тяни время, - Засипел Мун, когда Ёнгук стал оставлять на его теле дорожку из влажных поцелуев, начиная от шеи и останавливаясь на сосках, чтобы покусать их, пока сам тем временем медленно поглаживал возбужденный орган партнера, постепенно переходя на ускоренный темп и обратно. - О нет, тебе еще рано кончать, - Сладко прошептал Ёнгук, наблюдая за реакцией юноши - раскрасневшееся лицо, завязанные глаза, прикушенные пухлые губы, множество багровых пятен на шее, плечах, груди и животе, пошло раздвинутые стройные ноги, орган, изнывающий от нехватки ласки и выгнутая дугой спина, так как связанные за ней руки мешают принять нормальное положение. - Ах! А-аа! - Вскрикнул Мун, когда почувствовал, как член Ёнгука раздвинул его ягодицы, а затем нутро пронзила жгучая, невыносимая боль. Он почувствовал как из-под повязки на глазах по лицу пробежала пара горячих слезинок. Однако, Бан терпеливо ждал и не шевелился, давая ему привыкнуть к новым и болезненным ощущениям. - Продолжай... - Тихо шепнул Мун, неожиданно не только для Ёнгука, но и для самого себя. - Как скажешь, - Ответил ему тихий бас с ноткой насмешки в голосе. Бан начал двигать бедрами, постепенно наращивая темп и всей плотью ощущая, как внутри этого юноши горячо и узко. Стоны и вскрики Муна с тихих переходили на повышенные тона, и обратно. Он откинул голову - влажные от пота волосы рассыпались по его лицу. Мягкие губы приоткрывались в немом крике, когда Ёнгук резко и точно вдалбливался в его разгоряченное тело, а из груди вырывались хрипы, когда внутри все сжималось в комок, но хотелось еще - больше, быстрее, сильнее.... Юноша находился на грани безумия и блаженства, когда Ёнгук ослаблял темп и двигался в нем нарочито медленно, тем самым заставляя своего партнера скулить и нетерпеливо помахивать бедрами. Ему казалось, что мир вокруг перестал существовать - для него исчез этот квартал, исчезло так же и это порочное место, которое с горем пополам можно было назвать притоном... перед его глазами плясали разноцветные круги и взрывались фейерверки. И вдруг неожиданная лёгкая грусть накатила на него, когда он осознал, что по истечении этой ночи все закончится и они больше никогда не встретятся, ведь этот человек был явно не отсюда. С последующими грубыми толчками Мун ощутил, как что-то обжигающе-горячее разливается внутри него, а сам он начинает издавать тихие хлюпающие звуки, которые сильно смущали и заставляли его краснеть еще больше, поэтому он на секунду прикусил ткань кимоно на своем плече, после чего сдавленно вскрикнул и обильно излился в руку мужчине. - Не переживай, все хорошо, - Сбивчиво прошептал Ёнгук ему в ухо, стараясь отдышаться. Он аккуратно развязал затекшие запястья юноши, а затем снял повязку с его осоловелых глаз. Бан любовался жарким и вздрагивающим после оргазма телом Муна, щеки которого пылали огнем, а грудь быстро-быстро поднималась и опускалась, как будто ему не хватало воздуха и он задыхался. Измученная ухмылка вновь скользнула по искусанным губам владельца заведения: - Что, неужто понравилось? Он из последних сил старался язвить и, кажется, насмехался над выбором главы мафии. Ёнгука это ничуть не смутило, даже наоборот, позабавило, поэтому он быстро наклонился к его уху и тихо-тихо ответил: - А что, если я скажу, что да? Мун ошарашенно посмотрел на мужчину, но тот даже бровью не повел, и сказал: - Во всяком случае, это было в первый и последний раз, поэтому я рад, что все закончилось. - Так я был твоим первым мужчиной? - Хохотнул Ёнгук, ловя юношу на слове, на что тот стиснул зубы и неистово покраснел, - В таком случае, не плохо было бы мне и имя свое сказать, а, Мун? Парень поскрипел зубами, поморщил нос, а потом, как бы нехотя, произнес: - Чоноп. *** Через несколько часов глава крупнейшей корейско-японской мафиозной группировки пил дорогое вино и смотрел в окно самолета. Он улыбался своим мыслям, вспоминая прошедшую безумную ночь. - Что ж, Мун Чоноп, - Сказал он сам себе, смакуя чужое имя на языке, - я думаю, что в скором времени я вновь загляну в Японию по делам. По небу разливалась яркая заря, пробиваясь сквозь мглу ночного неба, на горизонте бледнели последние звезды, тихо плыли пушистые облака, самолет возвращался в Корею.