Хочешь меня?

      — Юу-чан? — тихо прервал нависшую тишину голос бледнолицего юноши.       Брюнет неторопливо повернул голову в его сторону, пытаясь отвлечься от размышлений, но получалось с трудом.       Несколько раз моргнув, он уставился в алые глаза.       — Да, Мика?       — Юу-чан... — вампир опустил взгляд, — Ты будешь взрослеть, стареть и вскоре умрёшь, а я буду вечно жить в этом облике. Я...       Солдат не дал договорить своему другу, накрыл губы указательным пальцем и приподнял подбородок, чтобы вновь посмотреть в некогда голубые глаза. На лице блондина возникло удивление и некое смятение.       — В таком случае, сделай и меня вампиром.       Слова прозвучали словно гром среди ясного неба, заставив Мику оцепенеть от противоречивых чувств.       — Но, Юу-чан! — воскликнул он.       Но Юичиро шикнул на того, притягивая парня поближе, и примкнул к губам, ощущая их низкую температуру. Нежно сминая губы, он обхватывал Хакую за талию, не замечая сопротивления. Обращённый лишь обвивал его шею руками в ответ, жутко краснея, но не прерывая ласковый поцелуй любимого Юу-чана.       Было слишком хорошо, чтобы осознавать реальность происходящего. Юичиро, которого он знал с детства, на такое не осмелился бы. Однако, то, что сейчас происходит, вышибает весь здравый смысл, а вместе с этим и воздух. Микаэла терялся в противоречии: с одной стороны — «не правильно», с другой — «хочу». Но даже несмотря на это, подросток ничем не проявлял свою внутреннюю борьбу, продолжая краснеть, поддаваться настойчивым действиям Амане, беззастенчиво тискающего мягкие губы.       Сначала поцелуй был нежным, мягким и приятным до умопомрачения, но в считанные секунды превратился в грубый, властный, настойчивый. Невинность породила похоть, а нежность — садизм. И боль прокусанной губы импульсами отдавалась по телу, скручиваясь в клубок внизу живота, затягиваясь, вызывая приятную тяжесть.       Юу оттягивает нижнюю губу на себя, Мика издаёт стон. Пользуясь случаем, истребитель вампиров проникает горячим языком в рот и исследует до этого момента запретную территорию.       Шиндо не предпринимает попыток вырваться из похотливого сплетения языков, а наоборот — берёт вверх, входя в азарт. Смущение пропало, и парень пытается загнать нахала обратно, на свою территорию, но Юичиро, проводя по острым клыкам, преднамеренно порезался, дурманя сознание вампира ещё пуще.       Вкус крови ударил набатом в голову. Теряя всякие остатки морали, блондин буквально напал на друга, повалив на спину, прижимая хрупкое тело к холодному бетону, проникая глубже, терзая губы и язык. Кровь маленькими капельками вытекала из ранки. Этого было недостаточно, чтобы насытить разбушевавшийся вампирский голод, и Микаэла сдерживался изо всех сил.       Руки подростка упёрлись в грудь Шиндо, пытаясь оттолкнуть, но сила, увы, была не на его стороне. Страдая от нехватки воздуха, Юу прибегнул к крайним методам — укус пришёлся прямо в язык друга. Боль отрезвила разум, и Мика отпрянул от брюнета.       — Прости, Юу-чан..       — Ммм, — парень облизнул губы, тяжело дыша, — Мика, я говорил тебе насколько мило ты выглядишь, когда смущаешься?       — Ч... Что?       — Твои раскрасневшиеся щёчки, большие глазки, растерянный вид, — шептал Юичиро, подползая с каждым словом к обращённому.       — Юу-чан, — Хакуя огляделся по сторонам, почувствовав спиной кирпичную стену.       —...и такая невинность, — Амане провёл тыльной стороной руки по щеке блондина.       На миг зеленоглазый задумался, но быстро разорвал гнетущую атмосферу: — Мика?       — Юу-чан?       — Хочешь меня? — вопрос вогнал в ступор вампира. Он покраснел до кончиков ушей, осознавая всю безысходность своего положения.       Микаэла посмотрел в глаза своего друга, но ничего кроме похотливого огонька не нашёл. Брюнет облизнул губы, сокращая расстояние, чтобы вновь впиться в холодные уста, но руки вампира помешали желанию; обращённый удерживал дистанцию вытянутой руки, упёршись в крепкую грудь ладонями.       Юичиро задал немой вопрос, Микаэла серьёзно ответил «нет». Разочарование, злость, обида овладели телом, но парень не хотел сдаваться, а уж тем более прибегать к насилию. Пусть жертва попросит сама, изнывая от желания, а Амане медленно обдумает, получая садисткое удовольствие.       — Вот как, значит, — хищно улыбнулся он, и Микаэла не узнал того человека, который сидел с ним пять минут назад. Он бы подумал, что демон взял своё и овладел телом своего хозяина, но никаких признаков, указывающих на это, по крайней мере внешних, не было. Волнение спёрло грудь подростка, и тот глубоко вздохнул.       — А та~ак? — протянул зеленоглазый, преодолев расстояние, и лизнул оголённый участок шеи.       — Юу... Юу-чан, — одними губами прошелестел вампир, содрогаясь от странных, но приятных ощущений. По телу прошлась электрическая волна, приятно ударив в низ живота.       Истребитель вампиров, окутанный пеленой желания, подполз как можно ближе, прижимая вампира и его руки за запястья к стене. Вялое сопротивление раззадоривало сильнее. Желая вытянуть ещё один судорожный вздох, Юичиро прикусил тонкую кожу, довольно ухмыляясь реакцией: Микаэла прикусил губу до крови, вздрогнув всем телом.       — Хочешь меня, Мика? — опалил ухо своим дыханием брюнет.       — Юу-чан, это не... Ах.       Тёплые руки Амане проскользнули под ткань белого свитера, лаская тело массирующими движениями, нарочно касаясь сосков и оттягивая их. Влажный язычок игриво прошёлся по уху.       — Мика? — вновь прошептал Юичиро.       А в ответ тишина.       — Юу-чан, ты сам напросился. Так что не ной, — наконец ответил вампир и достаточно уверено, несмотря на пережитое смущение.       Настала очередь Амане удивляться, стонать и извиваться под властными ласканиями Шиндо.       Поменявшись местами с Юу, Мика стянул мешающую кофту с истребителя, покрывая разгорячённое тело холодными поцелуями, играя с сосками, с наслаждением улавлия судорожные вздохи и огорчённое «это подло».       — Я же сказал, не ной.       — Ну так правда же подло!       — В бою ты тоже будешь кричать «это подло»?       — Где-то я уже это слышал, — хмыкнул Юичиро, но быстро прикусил губу, издав приглушённый стон.       — Хочешь меня, Юу-чан? — иронично спросил Микаэла, легко обхватив сквозь ткань штанов эрегированный член.       — Ха~а... Ммм, — заёрзал на месте парень, сбивчиво дыша.       — Хочешь, Юу-чан? — настойчиво задал вопрос вампир, растёгивая ширинку.       — Я... Не... — вылетали обрывки фраз из уст юноши, — Не хочу.       — А тело утверждает обратное, — томно прошептал блондин, спуская штаны с боксерами и чувствуя помощь со стороны друга.       Обхватив рукой плоть, обращённый внимательно наблюдал за выражением лица Амане, что рьяно подавлял в себе стоны, заливаясь краской, кусая губу, закрывая глаза от смущения, царапая стену ногтями. Парень выгибается от желание навстречу руке друга, пытаясь получить больше удовольствия, и Мика с радостью помогает ему, увеличивая темп, лаская головку большим пальцем.       Грудь зеленоглазого то и дело вздымалась, а после юноша сдался и сладкий стон долетел до ушей вампира. Надрачивая другу, Шиндо не заметил как сам возбудился. Штаны неприятно теснили, член просил внимания, а терпению Мики приходил конец.       Не дав другу кончить, обращённый убрал руку, услышав стон огорчения.       — Ми~ка, — издал всхлип Юичиро, — Я хочу тебя, Мика.       — Хм. Правда? — издевательски спросил тот.       — Да, чёрт возьми! Трахни меня уже. Прямо здесь, на этом чёртовом полу!       — Развернись.       Хакуя повиновался и развернулся к стене лицом, встав на колени и упираясь о стену руками.       Такой покорный Юу нравился Шиндо, а ещё больше — открывшийся вид. Возбуждение новой волной ударило в колом стоящий член, и вампир решил поскорее избавиться от ненужного белья. Несколько раз проводя по плоти, Мика тяжело вздохнул, сгорая от скручивающегося узла внизу живота.       Ожидание было долгим и томительным. Юу ещё раз жалобно простонал, двигая тазом от нетерпения. Он злился на друга за то, что тот неторопился доставить ему удовольствие, за то, что весь план пошёл наперекосяк и теперь не вампир хнычет от возбуждения, а он, Юичиро Амане.       — Может, оближешь мои пальчики? — раздаётся над самым ухом, — Или ты у нас мазохист?       Брюнет издал утробный рык.       — Ми-и-ика-а-а, — раздражённо протянул он, потираясь задницей о твёрдую плоть.       — Грязная шлюшка, — бросил ругательство Микаэла, грубо вцепившись в волосы солдата, и в следующее мгновенье вошёл без подготовки, заставив Юу выгнуться от боли.       Боль остро ударила в поясницу, и сквозь широко раскрытые глаза хлынули горячие слёзы. Юичиро пытался вскрикнуть, но всё на что он был способен — хриплое сипение. Сжав член блондина в себе, он ожидал того момента, когда всё более-менее устаканится.       Микаэла успокаивающе покрывал спину, плечи, лопатки невесомыми поцелуями, шептал ласковые слова, прося расслабиться, а затем медленно входил дальше, принося всё новые и новые потоки боли, от которых зеленоглазый хрипло стонал, в попытках сглотнуть слюну, но всё тщетно, как и попытки сомкнуть губы.       Вампир медленно выходит, оставляя внутри только головку. Юичиро тяжело дышит, проклиная себя за поспешные решения. За всё это время парень успел тысячи раз пожалеть о том, что отказался смочить пальцы слюной. Так хотя бы было менее больно и легче.       — Юу-чан? Ты в порядке?       Юу хищно улыбается, медленно насаживаясь на член самостоятельно. Да, больно, но ради удовольствия, которое ждёт их впереди, стоит потерпеть. Брюнет закусывает губу, сходя с ума от мазохисткого наслаждения; жалобно скулит, царапая стену. И жаль, что это не белая спина Микаэлы.       Каждый новый вход даётся значительно легче. Запуская руку в чёрные, как смоль, волосы Юу, Шиндо свободной рукой сжимает худое бедро, входя на всю длину.       Может быть голубоглазый прав: Юичиро — мазохист. Ведь иначе не объяснить его удовольствие, получаемое от грубых действий вампира.       — Что ты со мной, как с бабой, — возникает он, — Долой нежности. Покажи мне свою власть.       — Если ты так просишь, — выдохнул Мика, внезапно войдя, и Амане вновь изогнулся от боли.       Отпуская грязные предложения и шуточки, Шиндо увеличивал темп, упиваясь разлившейся атмосферой похоти. Юичиро, не стесняясь, стонал, двигаясь навстречу в ожидании блаженства и совершенно не заботясь о том, что кто-то их может услышать, а Микаэла помогал ему, покусывая нежную спинку и любуясь красными следами от клыков.       Когда блондин в очередной раз совершил грубый толчок, перед глазами брюнета всё поплыло, а из груди вырвался довольный полустон полувскрик и, жалобно всхлипывая, солдат сам энергично задвигал бёдрами в ответ.       Пошлые стоны и всхлипы, смачные шлепки при соприкосновении двух вспотевших тел — температура подскочила на десять, как бы не на все сто градусов, и холодный пол уж боле не казался таковым.       — Ми~ика, — сладко всхлипнул парень, чуть не заставив кончить преждевременно своего друга.       Толкаясь в Юичиро, чувствуя, как тот сжимает его внутри, вампир оставил в покое волосы парня, обхватив его член и в такт фрикциям начал надрачивать. Чувствуя кульминацию, Мика пытался одновременно доставить удовольствие и своему любимому, что уже не стонал, а тяжело дышал и хрипел.       Эйфория окутала тело и в следующие секунды парни бурно кончили, повалившись на пол без сил.       Микаэла тщательно облизал место укуса на шее, перебираясь мокрой дорожкой к мочке уха.       Его любимый, милый Юу-чан сейчас находится рядом такой беспомощный и милый, что сердце сжимается в маленькую точку. Наконец-то после стольких лет разлуки, он может так же, как и раньше, прижимать его к себе и ласково перебирать непослушные волосы. Правда... на холодном полу и простудиться можно.       Подхватив обмякшее тело на руки, уложив в тёплую постель и хорошенько укутав в одеяло, Мика поцеловал парня в висок, прижимая к себе.       — Я отомщу тебе как только встану, — бурчит сквозь сон бойкий Юичиро, чем вызывает тихий смешок со стороны друга.       — Ну... Посмотрим ещё, — последовал ещё один нежный поцелуй, коими он готов осыпать смуглое тело вечно.

***

— Что там происходит? — Охо-хо! Давно я подозревала, что не просто это братская любовь! — очертила сердечко в воздухе Шиноа, заливаясь привычным смехом. Воцарилось напряжённое молчание: красные, как раки, истребители были не в силах что-либо сказать. Стоны Юу, доносившиеся за стеной, доставляли дискомфорт и ничто, кроме пошлостей, не приходило в голову. Наруми наконец осмелился нарушить тишину: — Надо бы им завтра намекнуть, чтобы были чуточку тише.