мотылек Гю

Гю относится к людям, которым достаточно смотреть. Смотреть и ловить взглядом улыбки, такие открытые и заразительные, но в то же время ломающие, подчиняющие, Гю чувствует, видит, знает, как на него действует все это дерьмо, но продолжает тянуться к хёну, тянуться, как мотылек к огню. Гю не подлетает слишком близко. Он не позволяет себе заживо сгореть в этом пламени: едва почувствовав тепло он улетает прочь, чтобы, зализав раны, вернуться обратно. Гю позволяет себе редкие прикосновения. Чаще на камеру, чтобы была весомая причина, и имя ей - фансервис. Никогда бы он не подумал, что будет с нетерпением ждать того, что ранее вызывало у него отвращение. Никогда бы не подумал, что будет зависим от чужого присутствия, что будет плавиться под взглядом темных оленьих глаз, что будет сходить с ума от запаха волос и еще многое, многое, многое... Мингю ни о чем этом не думал. Но разве с Джонханом можно что-нибудь предугадать? Гю знает, точно знает, что совершенно не имеет шанса, даже малейшей надежды на хоть что-то, - что-то, о чем он не смет и подумать, и все же... Гю хочет свободно, не таясь, подойти к Джонхану и прижать его к себе - без лишних глаз и громких визгов, а в уютной тишине или может быть с приятной музыкой на фоне. Не отпускать хёна из своих объятий, потому что и всей жизни ему будет недостаточно, чтобы... Чтобы... Что? Нет смысла и думать, бередить старые раны, это невозможно. Гю не глупый, и давно уже не ребенок. Он может назвать как минимум десять веских причин этой "невозможности", да только это все бессмысленно. И все же... Гю продолжает лететь к своему огню, а, подобраясь слишком близко, в испуге отступать. Изредка проводить по шелковистыми волосам, прикрываясь "просто поправить", и при этом вглядываться в эти глаза и таять, таять, таять...