please take my hand

      Кажется, сейчас её кружит вместе с этими миллионами снежинок, в рваном, резком порыве ветра, уносит вместе с мыслями и позволяет оторвать ноги от земли. Крохотные льдинки беспорядочно цепляются за её ресницы, брови, оседают шапкой на неприкрытых волосах и царапают щеки. Ветер затихает так же внезапно, как и начинается. Какое-то время девушке чудится, что вокруг пустота. Она несмело приоткрывает глаза, и белый, убийственно яркий свет обжигает, заставляя снова зажмуриться. Под веками плавают разноцветные круги; Люси понемногу цедит свет сквозь ресницы, и снежинки тают на её чуть приоткрытых губах. Можно потеряться в этом снегопаде, можно утонуть в снегу, позволить накрыть себя с головой, чувствуя, как коченеют пальцы. Холод разливается внутри, холод разливается снаружи, но она не будет больше зажмуривать глаза. Девушка не двигается, наблюдая за прекрасным танцем снежинок, пока на подмерзшем мехе её капюшона оседает гирлянда льдинок, сверкая ярче драгоценных камней. Не слышен хруст под остроносыми ботинками; к Люси кто-то подходит сзади и начинает поспешно стряхивать снежную крошку с её макушки, капюшона и плеч. Девушка замирает. Этот кто-то заставляет её вырваться из оцепенения, когда на глаза и брови налезает что-то мягкое и шерстяное. Она, фыркая как кот, недовольно поправляет шапку на волосах, тщетно скрывая улыбку. Ей становится намного, намного теплее, но это даже не из-за шапки. Не успевает она повернуться к своему приятелю, как шерстяной край снова сползает ей на глаза, когда поверх него натягивают страдальческий капюшон. Нет, он издевается? — У тебя уже нос синий. Люси шмыгает этим самым носом, снова возвращая себе возможность видеть, и — на этот раз — не только ослепляющую снежную гладь, но и его довольное лицо, на котором радостно светятся карие глаза. Люси думает, что сейчас они ярче снега на солнце, и она точно ослепнет, если не оторвет взгляд. Он не забывает шапку и себе, но непослушные черные локоны вылезают и падают на брови и лоб. Люси, по идее, хотела возмутиться за свой прекрасный нос и сказать, что ничего он не синий, но её прерывают. — Прости, я только перчатки забыл. Локвуд притягивает её к себе и берёт её ладони в свои, переплетая пальцы. Он согревает их дыханием, оставляя невидимые прикосновения бледных губ на костяшках. Он всё-таки стягивает с себя митенки, под возмущенный вздох надевая их на чужие бледные ладони; и они идут дальше, по снегу, не расплетая замка пальцев. Так гораздо теплее. *** please, take my hand, we're in foreign land as we travel through snow together we go