Аве, Тевинтер!

             В просторный кабинет Вигорта лучи солнца не проникали никогда, погружая его в мягкий полумрак. Широкие окна выходили на море, оттуда веяло свежим ветром и запахом соли, свободы и постоянства.       Море не изменится, даже когда ни следа не останется ни от великого Империума, ни от имен Древних богов, ни от воспоминаний.       Вигорт сидел в кресле, вертел в пальцах пустой бокал и задумчиво смотрел на стоявшего к нему спиной магистра Руфиуса, ныне ставшего одним из действительных верховных жрецов новосозданной Андрастианской Церкви.       "Чистюля", как всегда, успел подгадать нужный момент, чтобы сделать нужный шаг, и сейчас его неприятие магии крови сыграло как нельзя на руку. Церковники, конечно же не могли запретить "малефикарум" в Империуме – это было попросту невозможно в стране, где правят маги, но относились к нему крайне неодобрительно. Подобные веяния, разумеется, просачивались с юга, где обосновались ныне свободные от влияния Тевинтера племена варваров во главе с Мафератом.       Маферат...       Уже прошло около полугода, несколько раз успел смениться состав Сената, были снесены старые стелы и построены новые храмы. И гимны теперь звучали не об Уважении и Силе, а о милосердии, сострадании и свете.       А в остальном ничего не изменилось.       Ничего. Не. Изменилось.       Люди остались теми же людьми, каждый со своими заботами и проблемами, слабые погибали, потому что правила судьбы – как море – не меняются, политики рвали друг другу глотки за власть, а в свободное время убивали и занимались любовью. Маги спускались в Тень и призывали демонов, расплачиваясь своей или чужой кровью, простолюдины торговали на площадях, выгадывая гроши и обирая покупателей, наемники продавали свои жизни за новую горсть монет...       Ничего не изменилось, когда зажглось новое солнце.       - Ты сказал, что принес новости, - негромко напомнил Вигорт.       Руфиус повернулся, чуть наклонил голову – теперь он мог позволить себе более вольное обращение, но осторожный лис никогда не переступал черту.       Боевой маг мельком подумал, что при удачном раскладе "Чистюля" даже может влезть в кресло Архонта.       - Ситуация на юге становится несколько нестабильной, - неторопливо произнес Руфиус. Чуть усмехнулся, извиняюще развел руками. – Понимаю, тебя, наверное, уже просто нервная дрожь бьет при этих словах, но ничего не могу поделать. Маферат...       Вигорт откинул голову, прикрыл глаза.       - Убит. Я знаю.       На этот раз это была обостренная интуиция, а может – очередное остро-пронзительно предчувствие неизбежного, очередные знаки Разикале. И, не споря с самим собой, он отправил запрос в ставку Маферата, и не далее как вчера получил ответ.       Мы с тобой предвидели это, вождь.       Вигорт вспоминал последний свой разговор с Мафератом; последний после того, как уже прошла казнь Андрасте, после того, как пепел Пророчицы собрали и унесли как святыню, а дожди размыли землю и не оставили и следа.       Только след в душе не смыть ничем.       - Этого не простят, - негромко говорил аламмари, не отрывая взгляда от бесстрастного и спокойного неба. – Они никогда нам этого не простят.       Вигорт тогда только слегка кивнул, соглашаясь, по привычке заложил руки за спину, подошел ближе, встал рядом.       - Ты же знаешь, что это неизбежно. Тебя нарекут предателем, меня убийцей. Тебя будут презирать, меня – ненавидеть. И никому не будет дела до причин, и никто не будет вспоминать, почему и как до этого дошло. Но так надо.       Ради блага нас всех.       Маферат молчал, потом устало пожал плечами. В темных глазах теперь уже, казалось, не было стали – только пепел.       - Так надо, я знаю. Я сделал то, что должен был сделать, и ты тоже. Пусть все идет, как должно. Прощай, Вигорт... вряд ли мы когда-нибудь встретимся еще раз. Предателей ненавидят сильнее, чем убийц, и не думаю, что я проживу долго.       Магистр смотрел, как он уходил – обратно к своему народу, который его не принимал, и которым он собирался править. Сколько времени еще осталось, прежде чем их слепая злоба и месть найдет выход?       Вождь аламмари оказался хорошим пророком.       Он знал, на что шел. Как и Вигорт.       - Мне повезло больше, - пробормотал маг. Встряхнул головой, возвращаясь в настоящее, с легкой насмешкой посмотрел на Руфиуса, крайне разочарованного тем, что кто-то узнал важные новости раньше него. – Что-нибудь еще?       "Чистюля" недовольно покачал головой, прищурился.       - Архонт требует, чтобы Сенат как можно скорее принял решение по этому поводу. Ты же понимаешь, что со смертью Маферата наши торговые пути вновь окажутся под угрозой, а мы не можем отказаться от поставок продовольствия с южных земель.       Вигорт коротко фыркнул, пожал плечами. Потом, поколебавшись мгновение, отставил бокал и поднялся на ноги, мгновенно и неуловимо вновь превращаясь в опасного степного волка, который никогда не упускает добычи.       Любой ценой.       Маг уже давно решил для себя – что хорошо для него, хорошо и для Империума. И в тот раз – вопреки всему – Империум устоял – вне зависимости от богов и создателей, потому что правят не они – а люди, и только от них зависит, как повернется история.       Все идет, как должно.       - Идем, Руфиус, - насмешливо позвал замешкавшегося магистра Вигорт, первым раскрыл узорную дверь. – Прогуляемся до Сената, пока не началось заседание. А то, я смотрю, ты опять начинаешь набирать вес.