Бич миллионеров

       Лаки и правда был счастливчиком, ведь уже месяц с лёгкостью оказывался в постели Робби, в отличие от Генри. Впрочем, Генри не унывал, потому что видел, как лёд в серых глазах тает. Во многом этому способствовали Дарен, Лаки и Рой. И если последние два восприняли появление Робби в их доме с интересом, но не заостряли сильного внимания, мол, хорошо, что разрешения можно спрашивать не только у папы Генри, а ещё и у парня, который и не догадывается частенько, на что даёт согласие, то Дарен по первости сближаться не спешил. Генри даже пришлось показать сыну выдержку из их с Робби анализа ИБС, сильно зацензуренную, естественно. Здесь уже Робби проявил себя с хорошей стороны и попросил мальчишку научить его пользоваться электроникой, ведь сам ничего в ней не смыслил. Дарен по достоинству оценил и то, что бета не побоялся признаться в собственной слабости и попросить помощи, и то, что Робби в учителя выбрал именно его. Когда Генри спросил, как парень додумался до такого, то Робби ответил, что любому человеку приятно почувствовать собственную значимость и ценность.       Что же касается их с Генри личных отношений, то Робби сначала прикрывался детьми как щитом. Знал, маленький плут, что мужчина не будет проявлять откровенную симпатию в их присутствии. Однако Генри тоже был не лыком шит, поэтому не отказывал себе в откровенных взглядах и лёгких поцелуйчиках то в щёку, то в макушку, то в руку. Робби от таких, казалось бы, невинных действий моментально заливался краской и закусывал губу, и Генри точно знал – стена скоро рухнет. Ведь и сам чувствовал, как крепнущая связь притягивает их всё ближе и ближе, хотя и по-прежнему видел всплески боли в глазах своего беты, когда тот был уверен, что за ним не наблюдают.       Первый поцелуй, всё же, случился не на одном из многочисленных свиданий, которые Генри устраивал им с Робби, а в полумраке коридора у входа в детскую. Они столкнулись случайно: Робби выходил от мелких с планшетом подмышкой, Генри направлялся в кабинет, чтобы закончить дела и пересмотреть своё расписание на завтра, и так и поймал бету в объятия, предотвращая возможные травмы. Робби ойкнул от неожиданности, выронил планшет, который глухо стукнулся о ковровое покрытие, и вдруг внезапно теснее прижался, вместо того, чтобы как обычно извернуться из захвата маленькой змейкой и спрятаться.       – Ты ведь тоже это чувствуешь, малыш? – прошептал Генри.       В ответ ему только угукнули, но не отстранились, поэтому мужчина поцеловал макушку, спустился к виску, прочертил теплыми губами линию надбровной дуги, а потом Робби вскинул голову, и Генри как-то сразу понял, что надо действовать. Одну руку он переместил на горячую щёку, губами нашёл податливый чуть раскрытый ротик и поцеловал. А когда и это не вызвало сопротивлений, то рука переместилась на загривок и притянула для настоящего поцелуя. Робби от этого шумно выдохнул, Генри обвёл языком его губы, проник внутрь и почувствовал, как бета отвечает сначала несмело, потом юркий язычок толкнулся навстречу, и парень уже сам теснее старался прижать Генри к себе.       Робби отстранился первым, чтобы поймать сбившееся дыхание, и мужчина гладил его по спине за проявленную смелость. Генри поднял с пола планшет и подал бете, поцеловал коротко в губы на прощанье и пожелал спокойной ночи.       Робби думал, разве можно любить одного и всё равно влюбляться в другого? Как капля за каплей дождь наполняет реку до тех пор, пока она не выходит из берегов, так и чувства к Генри капля за каплей вливались к нему в сердце. Лучше бы богатый эксцентричный бета оказался бы злобным, эгоистичным уродом, а не любящим и понимающим отцом шумного семейства.       Во сне Робби преследовал Сэм, а наяву встречал Генри. Робби ждал ночи, где рассказывал Сэму о том, как скучает по нему, в какие истории его втягивают маленькие Картеры, как ему приятно видеть в глазах Генри явный интерес. А по утру накатывала тоска, потому что перед глазами пылал рассвет, и солнечные лучи заполняли не обшарпанную комнатушку в общежитии, слишком голую из-за отсутствия приятных мелочей, в которой сейчас Сэм был совсем один, а роскошную спальню, которая наполнялась аппетитными запахами из кухни и шумными детьми, коим и дела не было до личного пространства Робби.       Днём его занимали всеми возможными делами, а Генри иногда выводил под вечер Робби в свет, но как бы прекрасен не был Центр, восторга у беты он не вызывал, потому что разделить его было не с кем.       Чувство вины по отношению к двум людям стало верным спутником для Робби. И если с Сэмом всё было и так ясно, то спустя месяц не такой уж, следовало признать, плохой жизни, бета с удивлением обнаружил вину и по отношению к Генри в том числе. Он знал, что нравится мужчине, это было понятно не только по долгим взглядам или лёгким касаниям чужих губ или рук, но и каким-то шестым чувством.       Робби утешал себя тем, что Сэм, если бы узнал Генри получше, обязательно его бы понял, ведь как можно было не влюбиться в шутливого и лёгкого по характеру бету с потрясающим бархатным голосом, который изо дня в день демонстрировал навыки титанического терпения не только по отношению к мелким сорванцам, но и к самому Робби.       Принять зарождающиеся чувства по отношению к одному, когда продолжаешь горячо любить другого, было не легко. Но когда Робби нашёл смелость признаться в этом хотя бы самому себе, он понял, что ничего кроме того, чтобы плыть по течению, он сделать не мог.       Их первый поцелуй прояснил многое и оставил Робби с ещё большим грузом на плечах. Ведь целовать Генри хотелось, хотелось прижаться к нему, почувствовать жаркий рот и обласкать его своим языком, и конечно же, показать, что его чувства взаимны. Но когда Робби оказался в тени своей спальни, то с ужасом понял, что предаёт теперь обоих.       Генри не знал о Сэме, не знал, что у Робби в сердце уже есть один бета. Мужчина наверняка думал, что он для Робби станет парой, возлюбленным, ведь для него Робби был именно этим и ни чем другим. И это было подло по отношению к Генри. Подло было вводить его в заблуждение, подкармливать ложные выводы тайной, которую держал под замком в себе Робби. И если попросить прощения у Сэма парень никак сейчас не мог, то быть честным с Генри он просто был обязан.       На следующий вечер после их первого поцелуя, Робби нашёл Генри в гостиной. Парень лично проследил, чтобы дети заснули до того, как неприятный разговор случится. Хозяин дома сидел на диване, неспешно пролистывал и что-то помечал на планшете, когда Робби подсел к нему. Мужчина тепло улыбнулся и вернулся к своему занятию, а молодой бета буквально остолбенел.       Горло пересохло, ладони наоборот стали влажными и липкими. Робби мысленно попытался отогнать панику из головы и не нашёл ничего лучше, чем опустить голову на колени к Генри. Тот немного удивился этому, но быстро сориентировался и запустил сильные аккуратные пальцы в коротко стриженые волосы, изредка проходясь подушечками по вискам и лбу.       Стало так тепло на душе и правильно, что Робби на какое-то время и забыл, зачем пришёл к мужчине. А когда Генри немного наклонился и прошептал в ухо бете, опаляя собственным дыханием так, что каждое слово отдавалось электрическим разрядом по позвоночнику, то и вовсе растерялся:       – Поцелуешь меня ещё раз?       Робби широко раскрыл глаза и повернул голову так, чтобы взглянуть в глаза Генри. В них плескалась несмелая игривость и ласка, а широкая ладонь с головы скользнула по плечу, ниже, чтобы найти пальцы Робби и переплестись с ними. Молоденький бета приподнялся, заставив Генри отпрянуть и откинуться на спинку дивана, а потом высвободил руку, но только для того, чтобы обвить шею мужчины и потянулся к губам.       Тут же в Робби начала подниматься откуда-то из глубины волна обволакивающего желания. И если вчера он ещё мог списать свою реакцию на то, что просто соскучился по хоть какому-нибудь физическому контакту, то сейчас он отчётливо понимал, что разливающееся по венам тепло было вызвано именно поцелуем с Генри. Неторопливым, но и далеко не невинным. Оба наслаждались теплотой губ, скольжением языков в причудливом танце.       В какой-то момент мужчина обхватил Робби за талию и перетянул к себе на колени, стало гораздо удобней, ведь теперь можно было перебирать на его затылке густые волосы одной рукой, а вторая как бы невзначай могла опуститься чуть ниже – на сильную, подтянутую грудь. Генри вдруг накрыл эту ладонь своей и сместил левей, и бета почувствовал глухое биение сердца, которое теперь отдавалось и в нём.       С Сэмом было не так. Сэм любил лёгкие, почти невесомые поцелуи, и на его губах почти всегда чувствовалась улыбка. И вместо глухих тяжелых ударов Робби обращал внимание на его пульс. Сэм как будто из одного только пульса и состоял, куда ни сунься: на тонкой шейке, на хрупких запястьях, каждый выдох, казалось, пульсировал.       Ну вот опять! Робби даже заскулил от собственных мыслей и действий. Целовал одного, думал о другом, а главное, эта комбинация никак не мешала ему возбуждаться. Генри, судя по всему, изменение в настрое пары уловил, отстранился, чмокнув напоследок, но так и уткнулся лоб в лоб с Робби. Оба дышали тяжело, парень чувствовал, сидя на коленях у Генри, что тот тоже возбудился, вот только мужчина реагировал на него одного, а Робби не мог понять, от кого из своих возлюбленных сводило низ живота. Стыд и чувство вины вернулись снова, и приятное тепло тут же начало утекать, словно вода из дырявого корыта.       – Генри, я должен тебе признаться, – выдохнул Робби и оторвал руки от мужского тела, чтобы сцепить их в замок. Хорошо бы ещё с коленей слезть, но на это парень просто не нашёл сил, – у меня... У меня кое-кто был.       – О, – только и сказал Генри, потом нахмурился и спросил, – кто-то из прислуги? – и не дожидаясь ответа принялся рассуждать, – технически это, наверное, изменой не считается...       – Нет, до тебя, – поспешил уточнить Робби, пока разговор не ушёл в ненужное русло.       – О-о-о, – протянул мужчина и брови взметнулись вверх, а потом снова встретились у переносицы, – значит... Технически, это я – измена.       – Нет, то есть да, то есть не знаю, – потупился бета и уставился на сцепленные пальцы, – всё так сложно...       – Ты любил его? – спросил Генри чуть погодя. К большому удивлению Робби, он даже не предпринял попытки ссадить парня со своих коленей, хотя Робби чувствовал, что возбуждение покинуло и его.       – Я... до сих пор люблю, – всхлипнул Робби, – я просто... Я просто хотел быть с тобой честным, потому что и к тебе... и в тебя... ну, ты понимаешь, наша связь... – на объяснение получше его не хватило.       Генри притянул голову хныкающего Робби к себе на грудь и гладил его по вздрагивающей спинке, пока тот не успокоится, да и выглядел до ужаса задумчивым, а не расстроенным.       "Типичный Генри", – подумал бета и улыбнулся собственным мыслям – он так подумал про человека, которого знал лишь месяц.       – Расскажи мне о нём, – разорвал тишину мужчина, когда Робби успокоился.       Тот с недоверием уставился на старшего бету, вот уж совсем странная просьба. Но Генри терпеливо ждал, и отказываться было как-то неудобно.       – Ну, его зовут Сэм. Сэм Рокс, – парень ухмыльнулся и пояснил, – это смешно, потому что мы с ним работаем, то есть работали на ювелирном заводе. Ну ты понимаешь, "рокс" на заводе с драгоценностями? – бета дождался пока Генри кивнёт и продолжил: – Ему двадцать лет, у него невероятно зелёные глаза, и он иногда шутит, что по ночам выпивает весь цвет из моих, поэтому у меня они серые. А вообще мы с ним очень похожи.        Робби на секунду прервался, выстраивая образ в собственной памяти и сам не заметил, как начал говорить совсем по-другому: мечтательно с несмелой улыбкой на губах:       – Нет, не похожи. Он любит зиму и поспать до обеда, и я могу часами любоваться, как его светлые ресницы подрагивают в лучах рассветного солнца, пока он дремлет. Он обожает сладости и жить не может без чашки горячего чая перед сном, хотя чай – удовольствие не из дешёвых, но даже когда у нас совсем нет денег, в доме найдется хотя бы один пакетик. Он жуткий авантюрист и постоянно втягивает меня во всевозможные истории, а уж сколько он животных домой перетаскал! Жаль только, что у него аллергия жуткая, зато, когда я прихожу домой, а он счастливый до ушей, но с красными опухшими глазами, то я сразу могу понять в чём дело. Он настоящий оптимист. Он мой самый близкий человек...       Когда Робби замолчал, то увидел, что Генри расслабленно откинул голову на спинку дивана и прижмурился, пока слушал рассказ. Потом вдохнул поглубже и, не открывая глаз попросил:       – А теперь расскажи ему обо мне.       Лицо Робби медленно начало вытягиваться от такой просьбы:       – Что?       – Просто доверься мне и расскажи ему обо мне.       – Ну, – почесал в затылке бета, – э-э-э... Сэм? Нет, не так. Сэмми, это Генри. Ему двадцать семь и он занимается... – Робби на секунду задумался и вдруг понял, что не знает.       – Законотворчеством, – подбодрил Генри со смешком.       – Законотворчеством, – повторил бета, кивая, – вот. У него каштановые волосы, такие приятные на ощупь, Сэмми, тебе бы понравилось. Вы вообще понравились бы друг другу. – Улыбнулся невольно он, – у Генри есть трое детишек. Про них ведь тоже можно? – уточнил на всякий случай Робби, прерываясь.       – Можно, малыш, не отвлекайся.       – Кхм, ну да, так вот. Самого маленького зовут Рой и он внебрачный сын торнадо и атомного взрыва, – Генри хрюкнул на это, но перебивать не стал, – средний – Лаки, ох, он такой милашка, и такой же сладкоежка как и ты, Сэми. А старший – Дарен, очень серьёзный молодой человек, но на самом деле он самый ласковый и заботливый мальчишка на Земле. Ну так вот, возвращаясь к Генри. С ним, я могу тебя заверить, мне повезло. Он такой понимающий и добрый. Иногда, правда, я не могу понять, шутит он или говорит серьёзно, но это только вызывает больший интерес... – Робби на секунду задумался, чего бы такого ещё он мог сказать. – У него всегда тёплые руки и... так приятно, когда они обнимают. И хоть сейчас мне сложно это принять, – бета снова выдохнул и продолжил с грустью, – но наверное, в будущем, я перестану жалеть, что вступил в систему... Вот так, Сэми, я... я скучаю по тебе, прости. И ты, Генри, прости.       Робби закончил, уступив место тишине, и с некоторым удивлением понял, что, хоть на душе всё ещё было муторно, но плакать уже не хотелось. Генри нежно поцеловал бету в висок, сказал, что он большой молодец и отправил спать. И впервые за долгое время, Робби снился не только Сэм, но и Генри, и он сам был в этом сне, и они все были счастливы.       Слышать о том, что он у Робби в сердце не единственный, для Генри было больно. Он корил себя в первую очередь, что даже не предположил, что у его пары мог оказаться возлюбленный, ведь ему самому ничего не помешало завести трёх детей до встречи с Робби, тогда почему он думал, что парень будет послушно дожидаться, пока добрый дяденька заберёт его с Периферии. Теперь стало понятно, почему ему так долго не приходил ответ из ИБС: зачем искать пару, если она у тебя уже есть?       Первым делом Генри предположил, что любовь Робби к другому и могла стать причиной незавершённости связи, но делать поспешных выводов не хотелось, поэтому он пошёл на хитрость и попросил своего мальчика описать обоих так, как ему хотелось. И не пожалел. Да, капелька ревности и некоего дискомфорта присутствовала, пока Робби рассказывал о другом парнишке, но, когда он услышал такие же нотки нежности в голосе беты, пока тот описывал его самого, наивная радость вытеснила неприятные эмоции.       Генри ворочался с боку на бок, в тщетных попытках уснуть, но в голове почему-то звучала лишь одна фраза: "Вы бы друг другу понравились". Мужчина сначала думал, что мешает заснуть именно знание того, что есть он, Робби и третий, а потом понял, что что-то упускает и никак не может понять что конкретно, поэтому и не спит. Мять простыни расхотелось окончательно, поэтому Генри спустился к себе в кабинет и попытался занять голову другими мыслями, на глаза как назло попались их с Робби папки.       Генри сел за стол, небрежно закинув ноги на него, и положил перед собой отчёт по анализу их связи. Он читал этот лист уже несколько раз, и каждый раз впивался глазами в цифры. Две третьих. Должна быть единица, целое, но они с Робби, оказывается, не единица, ведь их двое, а для целого, получается, должно быть... Стоп.       Мужчина резко выпрямился у себя в кресле. Внезапно, тяжесть от того, что он оказался на одной из сторон любовного треугольника отступила на задний план. А что если... А что если они с этим неким Сэмом Роксом действительно друг другу бы понравились? Бета уже месяц видел, как Робби разрывался от чувств к обоим, что если это не причина незавершённости связи, а подсказка как раз-таки для её завершения?       А главное, узнать ответ на этот вопрос было не так уж и сложно. Надо было всего лишь заставить Сэма Рокса сдать данные для ИБС. Вот только как найти парня, если он живет на Периферии, а у них с Центром нет никакой связи.       Полночи Генри потратил на изучение официальных материалов про Периферию и её жителей и не нашёл ничего стоящего, однако когда мужчина в отчаянии взялся за сомнительные источники, то многие из них указывали в совершенно определённом направлении, и чаще всего на форумах упоминался загадочный Серебристый Эль. В том, что это не причудливое название коктейля, Генри не сомневался, а вот как кличка для одного из недавно появившегося в землях Центра жителя подходила вполне. Что ж, попытка не пытка. В худшем случае, Элиот Сильвер, о котором вот уже месяц писали модные блоги, ничего не поймёт, а в лучшем – поможет.       Ночью Генри почти не удалось поспать, он прокручивал в голове их предстоящую встречу с Элиотом, и как только на часах пробило семь утра, поехал по адресу, где, согласно информации из сети, жил сейчас омега.       Дверь открыл пожилой дворецкий, который безошибочно узнал в визитёре молодого политика, но когда Генри извинился за внезапный визит и объяснил, что он пришёл на разговор к Элиоту Сильверу, то навстречу откуда-то из глубин дома ему вышел какой-то мужик. Явно не Элиот, потому что мужик совершенно точно был альфой, с почти незаметным пожелтевшим синяком на правой скуле, недовольным оценивающим взглядом, покрасневшими и припухшими – целовался? – губами, а потом гаркнул на весь дом так, что Генри аж подпрыгнул:       – Сильвер, какого хера к тебе незнакомые мужики повадились?!       – Заткнись, собачье отродье, – рявкнул подошедший, судя по всему, Элиот с такими же немного покрасневшими губами, но, когда увидел Генри, то вопросительно изогнул бровь. – О, а этого, я, кстати, не знаю.       – Здравствуйте, я – Генри Картер, – вмешался в разговор бета, – вы меня действительно не знаете, но зато я знаю, точнее, я слышал, что вы, Элиот, бываете на территории Периферии, и я бы хотел вас попросить...       – Вы ошиблись, – прервал мужчину Элиот и потянулся к дверной ручке.       – Подождите! – воскликнул Генри, – хотя бы выслушайте.       – Зачем? Я же сказал, что вы ошиблись, – процедил омега, хотя дверь закрывать притормозил.       – Я просто не знаю больше к кому обратиться, – мужчина в отчаянии закрыл руками лицо, а потом почувствовал, как его за шиворот втягивают в дом.