Осколки

      Он никогда не понимал значение слова «любовь». Это было что-то совершенно непонятное. Иногда ему казалось, что любви даже не существует, что она была придумана женщинами для таких же женщин. Ее описывали в книгах, пели о ней песни, рисовали картины… А он все равно не верил, что любовь есть.       Он никогда не любил, да и вообще старался испытывать как можно меньше чувств. У него не было ни друзей, ни постоянной девушки, но он не чувствовал себя брошеным. Ему нравилось быть в одиночестве, это стало для него привычным и не приносило никаких неудобств. Он давно перестал верить в то, что человеку нужен человек. Для этого не было особых причин, просто так вышло. Его мнение всегда отличалось от мнения окружающих.       У него были девушки, но так, на одну ночь, и я знала о каждой из них. Он не хотел обременять себя чем-то, что помешало бы такой привычной свободе. У него была работа, которую он любил и которой гордился, женщины, которых он хотел, деньги, которые он не знал куда тратить, довольно неплохая внешность и я. Ему не нужно было больше. Ничего не нужно.       Мы встретились совершенно случайно. В тот день я потеряла своих родителей и не знала, что мне делать дальше. У меня не осталось дорогих людей, на которых я могла бы положиться. А он оказался рядом. Я могла стать одной из тех девушек, которых он снимал… но осталась с ним до конца своей жизни.       Даже не понимаю, что могло понравиться мне, пока еще восемнадцатилетней, в человеке, который был старше меня на восемь лет. На восемь с половиной, если быть точной. Он не был красавцем, нет. Более того, он был совсем не в моем вкусе… но что-то в нем цепляло. Что-то такое, чего не было у других парней.       Он был старше, и я любила его. А он меня — нет.       Каким-то образом получилось так, что мы стали хорошо общаться. В один момент стало понятно, что будет проще жить вместе. Он переехал ко мне. Это я настояла. В нашем общении практически ничего не изменилось: я продолжала учиться, он — работать, я все еще слушала обо всех его девушках, мысленно добавляя к каждой ярлык «легкого поведения», хотя сама была не лучше. Он каждый вечер слушал обо всех моих чувствах, но практически никогда не говорил о своих. Если мне удавалось узнать что-нибудь о нем — я была счастлива.       Но он не любил меня. Ему всего лишь нравились мои глаза. Он говорил, что в них может утонуть любой мужчина. А я хотела, чтобы только он не смог выбраться из этого плена. Мне нужен был только он, и больше никто. Когда мы встречались по вечерам в нашей квартире, он мог сесть и просто молча смотреть в мои глаза несколько минут. А потом, будто бы осознавая, что делает, отводил взгляд вправо. Я знала обо всех его привычках, он мирился с моими. Но никогда не любил меня.       Ему нравились мои руки. Я мыла посуду только в перчатках, чтобы не испортить нежную кожу, которую однажды похвалил он. Я всегда делала маникюр, покупала дорогущие крема в странных тюбиках, пытаясь выманить у него хоть какой-то комплимент. Ножом я орудовала максимально аккуратно, чтобы ни в коем случае не поранить тонкие пальцы, на один из которых, в будущем, я мечтала надеть кольцо. Но он будто бы не замечал.       Ему нравилась моя фигура. В постели он поглаживал мое тело, обхватывая руками грудь и замечая, что она идеально подходит под размер его ладоней. Я всегда хотела похудеть, но теперь во мне жила небольшая уверенность, что я красивая. Я хотела быть красивой только для него. Для него одного. Его редкие комплименты делали меня самой счастливой и желанной. Я любила его, а он никогда не чувствовал ко мне того же.       Но я была ему дорога. Он сам говорил, что привязался. Он волновался, когда я поздно приходила домой, встречал меня в коридоре, делая недовольное лицо. Он выполнял работу по дому сам, когда я уставала, и помогал мне с учебой. Я была для него кем-то вроде младшей сестры в обычной жизни. И только в постели я была женщиной. Его женщиной. Но он не любил меня.       Мне было больно, когда он уходил из дома на всю ночь, а потом возвращался, как ни в чем не бывало. Он в подробностях рассказывал мне о каждой девушке, а я сгорала от желания ее придушить. Он не был моим, и я не могла запрещать ему спать с другими. Его невозможно привязать к себе. Я знала об этом, и каждый раз прощала. Потому что любила.       Мы часто ездили вместе в машине. Практически каждый день. Он отвозил меня в институт, а потом ехал на работу. Это стало чем-то вроде нашей общей привычки. Поэтому в этот день все было точно так же. Я радовалась, когда мы что-то делали вместе, и даже такая мелочь, вроде этой, поднимала мне настроение на весь день. Он вел машину, а я расположилась на переднем сидении, готовясь к очередному интересному разговору. Он рассказывал о чем-то совершенно не важном, а я просто наслаждалась звуком его голоса. Так было всегда. Он говорил — я слушала, иногда совсем не вникая в суть монолога, только лишь изредка кивая головой. Я поглядывала на него боковым зрением, запоминая каждую частичку любимого лица. Он был спокоен и уверенно вел свой мерседес по скользкой дороге, пока перед нашей машиной не появилась фура. В этот момент я увидела страх в его взгляде: он посмотрел на меня своими огромными глазами, которые от ужаса стали еще больше, и что-то прокричал, но я будто бы не слышала. Я была в панике, а он с остервенением жал на педаль тормоза. Но машина не останавливалась.       Звук удара отрезвил меня. Я не заметила, как ударилась головой о лобовое стекло, и… на несколько минут все пропало. Через какое-то время я смогла увидеть нас со стороны. Он тряс мое, теперь уже бездыханное, тело, пытаясь привести в чувства. Я видела, как по его лбу текла кровь и то, что он почти не мог шевелить левой рукой. Я хотела сказать ему, что все будет хорошо, что он поправится, но не сумела открыть глаза. Я хотела вернуться обратно в тело и жить.       Но было поздно.       Он не любил меня. Но почему тогда сейчас трясет мое тело так, будто бы хочет привести в чувство? Почему он думает о том, что хотел бы оказаться на моем месте, лишь бы я была жива? Почему он тогда испугался за меня больше, чем за себя? Зачем он думает, что хотел бы иметь от меня детей и почему жалеет, что это невозможно сейчас? Если он не любил меня, то почему сейчас заставляет снова захотеть жить. И я пытаюсь вернуться, но не могу…       Он не любил меня, а теперь стоит на похоронах, еле сдерживая слезы. Он перестал бриться, готовить и убирать. Зачем он приходит домой и часами сидит за столом, представляя меня рядом? Зачем поставил на тумбочку нашу совместную с ним фотографию? Мою любимую, кстати… Зачем просит меня ему присниться? Он не любил меня, но теперь так сильно желает умереть, чтобы быть рядом. Я снюсь ему и прошу отпустить меня, забыть и продолжать жить дальше. А он просыпается на следующий день и проводит рукой по моей половине кровати, пытаясь найти меня. А меня нет… Уже нет…       Он не любил меня?