Становится холодней.

      Ночи становятся холодными… Даже очень…       Тащу небольшого олененка в обменник к Найле. Её отец сегодня задерживается. Я жду его ухода. Мужчина воин, возможно знает как я выгляжу, поэтому стараюсь не попадаться ему на глаза. Проходит еще около половины часа, прежде чем он покинул лавку.       Здесь чуть теплее, чем на улице. — Прекрасное чувство времени, — усмехается девушка. — Прости, я сегодня тороплюсь, — отчеканиваю на тригидасленге. — Отлично, как всегда.       Разглядываю имеющийся товар, пока она забирает зверька и тащит его в другую комнату. Здесь есть почти всё: бытовые приборы, одежда, запасы еды, оружие, шкуры… Шкуры! — Найла! — прикрикиваю я. Нечто невнятное слышится в ответ, поэтому убедившись, что говорю не впустую, продолжаю: — Можно ли взять шкуру вместо мяса сегодняшней добычи? — Его не хватит. Только если доплатишь еще частью принесенной три дня назад. — Я согласна, — говорю я, вновь взглянув на приглянувшуюся мне шкуру.       Иду в свое убежище, довольно улыбаясь. Не помню, когда в последний раз улыбалась за этот месяц. В руках тяжелая шкура и вяленое мясо. Мороз проникает под мою одежду, и я останавливаюсь, чтобы накинуть на плечи свою выгодную покупку. Улыбка спадает лишь когда щеки окончательно замерзают, поэтому пытаюсь ускориться к бункеру. Петляю среди деревьев, чтобы оставлять как можно меньше следов. Не хочу, чтобы на меня вышли.       В бункере всё так же холодно. Бросаю шкуру на практически голую кровать и вываливаю мясо в импровизированный холодильник.       Зажигаю парочку свечей, ибо темное небо не дает нужного света. Переодеваюсь в более удобную одежду, беру одну из свечей и валяющуюся книжку. Я позаимствовала её в одном из домиков землян, когда проходила в одной из деревушек. Я нахожу тот момент, на котором остановилась и пытаюсь перевести столь непонятный момент в школьном учебнике. Изучение языка — не самое приятное времяпрепровождение, но без него было очень сложно обходиться первые недели моего отчуждения. — Ква леви, эрингве. Возьми ее, немедля… Не медли, — повторяю я оригинальное произношение и перевод.        Так проходит ни один час, прежде чем я засыпаю под теплой шкурой и книгой с карандашом в руках.

***

      Темно… Подо мной вновь олень, ветка подозрительно хрустит под моим весом. Покрепче перехватываю нож в руке и прыгаю на зверя. Но это не олень. Лекса лишь смеется от моей попытки поймать ее. — Твои старания видны, но ты способна на большее, Кларк ком Скайкрю.       Её заразительная улыбка передается и мне. Она приближается ко мне, заглядывая в глаза. — Учись усерднее, Кларк, — все так же улыбаясь, говорит она. — Ведь я могу испортить тебе джинсы.       Я сбита с толку, но тоже улыбаюсь и беру её за руку. — Как ты меня нашла? — Это своили*. Она мне помогла. — Я не понимаю. — Ты учишься, так и должно быть. Не все легко запоминается. Джинсы уже не греют… — тише добавляет Хеда.       Я гляжу на нее, но чётко не вижу лица. Вижу темные локоны волос, наплечник, красную накидку, сапоги, но не лицо… — Тебе стоит найти что-то более теплое, чем джинсы, Кларк. Зимы здесь лютые. Заботься о своём здоровье. Ты нужна мне.       Она расцепляет наши руки и начинает пятиться. Я всё еще стою и ничего не понимаю. — Позаботься о джинсах…

***

      Слышу какой-то грохот наверху. Как будто стадо пробежалось по крыше бункера, и тут же открываю глаза. Шкура упала, а джинсы неприятно задрались, совершенно не защищая оголившуюся кожу. В голове вновь проносится голос Командующей, и я злюсь сама на себя. — Тебе стоит найти что-то более теплое, чем джинсы, Кларк. Ты нужна мне, Кларк! — передразниваю я. — Не пошла бы ты, Лекса, к черту! — в злости кричу на весь бункер. — Почему мне приснилась именно ты? Но ты права… — немного успокаиваясь, бормочу себе под нос, поправляя штанины джинсов и поднимая шкуру с пола, укутываясь в неё с головой.       Ночи и правда становятся слишком холодными...