Remember

— Дикая Охота? Да, точно, я читала об этом где-то! Мартин поправляет выбившийся рыжий локон и торопливо перелистывает страницы Бестиария, а после утомительных пяти минут тыкает в книгу пальцем. — Вот оно. — Тот, кто видит Дикую Охоту, берегись, ведь ты уже потерян… — задумчиво прочитала Малия с таким видом, будто ничего не поняла. Хотя, может, так и есть, она ведь полжизни провела в образе койота. Ньют все кусал ногти, а после подскочил как ошпаренный, обеспокоенно озираясь. До него вдруг дошло, что Стайлз ведь видел что-то. Он видел всадника. И лошадь. Дикую Охоту. Он следующий. Они идут за Стайлзом. — Где… где Стайлз? — неожиданно резко даже для самого себя спросил блондин и поправил арбалет на плече. — Где он? Девушки таращатся на него, и в глазах их можно прочесть «Ты в порядке?», а потом они хором переспрашивают: — Кто такой Стайлз? Ньют молчит секунду, а потом оставляет девушек в недоумении, выбегая из класса и направляясь туда, где, по его мнению, мог находиться Стайлз. Ведь Лиам, Мейсон и Хейден потрудились оповестить всех о том, что они нашли в школе тело. А если шериф был сейчас в школе, то и Стайлз тоже. Поэтому Арджент совсем не выглядит удивленным, когда сталкивается с брюнетом около здания школы и только облегченно выдыхает его имя. — Ты помнишь меня, помнишь! — Стилински, кажется, тоже чувствует облегчение. – Они забыли. Они все. — Я знаю. Нужно уходить, — Ньют потянул было Стайза за собой, но тот упирался. Взглянув в глаза парня, Арджент все понял. Времени не осталось. Они не успеют. Всадники уже здесь. Стайлз как-то безнадежно смотрит в никуда, а Ньют яростно мотает головой. – Я не оставлю тебя! Было ли это чувство долга перед Эллисон, которая просила «защищать тех, кто не может защитить себя сам», или перед всеми охотниками, или же личная привязанность к сыну шерифа, но блондин упорно отказывался просто позволить Стайлзу исчезнуть. Он не может. Это… Это ведь Стайлз. — Ладно. Хорошо, идем. — Стилински наконец оживился, будто очнулся от какого-то транса. Он потянул Ньюта к своему джипу. И почему именно туда? Ведь у Ньюта была нормальная машина. Не то чтобы он что-то имел против машины Стайлза, но «нормальная» совсем не значит «старенький, потрепанный, заезженный и побитый жизнью джип». Однако может, этот джип для Стайлза — единственное безопасное место. Может, там ему спокойнее. Легче смириться. Ведь оба они понимали, что от Дикой Охоты не уйдешь. Ньют без возражений садится в машину и вдыхает запах одеколона Стилински, смешанный с запахом духов Лидии, выхлопных газов и освежителя воздуха. — Ньют… В голове охотника что-то обрывается, когда парень зовет его по имени. Будто прощается. А ведь он всегда звал его исключительно «этот бесчувственный Арджент». — Все… Все забыли, — сглотнув, продолжил Стайлз. — И ты забудешь. — горько усмехается на яростное мотание головой и стискивает первое, что попадается под руку - ладонь Ньюта. – Забудешь. Из Дикой Охоты не бывает исключений. Но… Но ты постарайся… Найди способ… Найди способ вспомнить. Я знаю, что бесил тебя своей болтовней. Постоянной. Непрекращающейся. Но потом ты смирился, да? А еще помнишь, как ты спас меня от того огромного оборотня? – парень нервно оглядывается в окно, чувствуя, что времени у них осталось совсем немного. Что это? Неужели Ньют любуется его глазами? Его прекрасными шоколадно-карими глазами с золотыми крапинками, в которых сейчас отражаются невероятное волнение и страх. Глазами, которые он больше никогда не увидит. – И… Самое главное… Просто помни… Помни, что я люблю тебя. Секунда. Ньют видит, как всадники забрали его. Его Стайлза. Слезы сами наворачиваются на глаза, теперь он сидит в этом потрепанном джипе, один, в полном недоумении, кусает губы и только бормочет себе под нос, что должен помнить. Должен. Должен помнить, что Стайлз любит его.

***

Утром Ньют проснулся в холодном поту, комкая в руках одеяло. Глаза. Карие глаза, которые показались ему такими родными. Глаза человека, которого он давно знал и... Возможно, даже любил. Глаза, которые смотрели на него из темноты с такой болью во взгляде, что Ньют и сам почувствовал это щемящее чувство где-то в груди. И голос. Во сне какой-то до боли знакомый голос нашептывал ему оно лишь слово. "Помни."