Fucking Asshole

— Ну смешно же, Эльдар! — крикнул Поперечный вслед то ли разозленному, то ли расстроенному парню. Скорее, все вместе. — А мне вот нихуя не смешно, — сказал он, натягивая конверсы на ноги. — Ну что ты ведешь себя как баба? — сказал Ильич, восседая на стуле на кухне, не зная, как назвать трек. — Ну это было действительно не прикольно! Джарахов стянул с вешалки свою куртку и, открыв дверь, вышел на улицу. Может быть ребята и правда жестоко пошутили, навалив муки в одну из бейсболок (которых у Поперечного бесконечное множество), которая самая любимая у Эла, которую он потом надел. Хохот стоял на всю квартиру, когда Ильич уже почти дописал текст очередного трека, а Данила по полу катался от одной лишь реакции парня. Весь в этой муке, когда она уже успела смешаться с водой и принять консистенцию киселя, он с дикими матами ушлепал в ванную, где старался вымыть из волос злосчастную муку, что только усугубило ситуацию. И как он не заметил? Поперечный оглядел гардероб и понял, что Эльдар забыл шапку. С громким «блядь!» он ухватил ее, и не надев даже свитера, в одной футболке выскочил на улицу. Прусикин остался один в квартире рыжего. Зима. Спускаясь по лестнице, он раз пятьдесят споткнулся и чуть не убился. А потом и вовсе выйдя на улицу и завидев Джарахова за углом, он дернулся к нему со всей мочи. Снежинки назойливо лезли в глаза, а холодный воздух больно драл легкие. Бешанная карусель перед глазами Поперечного напоминала веселый оранжево-синий калейдоскоп. Эльдар стоял на морозе, отчаянно кутаясь в тонкую куртку и встряхивая еще мокрые волосы на голове. — Эльдар! — Данила подбежал к нему и стал переводить дыхание. — Ты где мозги обронил?! — завидя наряд парня, вскрикнул он. — В штанах и футболке! Ахереть! На улице минус десять! — Ты заеб уже! Надевай! — и рыжий всучил ему шапку. Но Эльдар отвернулся, пряча нос в огромный ворот. — А вдруг там тоже эта ебаная мука? — он провел рукой по волосам. На ней остались белые маленькие шарики. — Быстро надел, а то ебаным будешь ты! Поперечный уже откровенно дрог, трясясь от холода. Сжалившись над ним, а не из-за его угроз, Джарахов все-таки нацепил на себя злосчастную шапку, сняв с себя огромную куртку. — Ты чего, совсем мозги отморозил? — Накинь, я твой труп до дома тащить не буду! — и он протянул ее Даниле. — Мне не холодно, — а сам стоит весь красный, в снегу и, мать их, милых красных тапочках. — Пиздишь, как дышишь. Судя по пару, который у тебя изо рта валит — дышишь часто. Надел, блять. Он накинул вещь, которая оказалась ему даже как раз, хоть рукава были немногим коротковаты, и они двинулись в сторону дома. В тапки намело нихуевое количество снега, а Эльдар весь обмерз, старательно скрывая это от Поперечного. Уже дома Прусикин чуть ли под столом от смеху не валялся из-за вида ребят: рыжий в тапках, полных воды и снега, куртке Джарахова и домашних трениках помогает Эльдару с сосульками на голове и шапке стянуть конверсы. Он снял джемпер, но Данила-экей-неуклюжий-лось случайно зарядил ему рукой по голове. — Чертов мудак!* — крикнул Эльдар. Ильич округлил глаза, перечеркивая текст. — Коротыш, да ты гений! Парни непонятно переглянулись, а потом и вовсе отвели взгляд на вдохновленного Прусикина.