От любви до ненависти.

…Александр стоял у окна, скрестив сильные руки на груди. Раздражение поднималось в нём упругой, вибрирующей волной, грозившей прорваться в безудержное цунами. Слишком долго он терпел её власть. Слишком многое ей позволил. Но он уже не мальчик. Настала пора показать, кто здесь хозяин. -Ты останешься здесь. Его голос прозвучал глухо и твёрдо, словно не сказал – ударил тяжелым молотом, заставив тишину звенеть от напряжения. Олимпиада стояла напротив, в тени. Ей прекрасно было видно лицо сына – упрямое, непоколебимое. Каждую черточку она нежно любила – и ненавидела в такие минуты. -Ты становишься похож на своего отца. Точно так же пытаешься запереть меня, как будто я одно из тех животных, что выставляются в клетках на потеху толпе. -Не надо, - Александр качнул головой. – Каждый раз, когда я не соглашаюсь с тобой и противлюсь твоей воле, ты говоришь об отце. Не надо. И ты, и я знаем, что дело не в нём. -А в чём же? Олимпиада прошелестела складками длинного чёрного одеяния и опустилась в резное кресло. -А в чём же? – повторила она надменно и резко. -В том, что ты боишься потерять надо мной контроль. Твоя власть простирается над моей головой подобно бескрайнему небу, безграничному морю. Но я вырос, мама. Есть решения, которые я должен принимать сам. Без тебя. Она подперла кулаком подбородок и посмотрела ему в глаза. Он не дрогнул и ответил невозмутимым взглядом. -Ты знаешь, что мне больно это слышать, - теперь мать говорила нежно, горячо, околдовывая юного царя, заставляя его снова и снова подчиняться себе. – Всё, что я делаю, я делаю ради тебя, тебя одного. Я люблю тебя безумно, мой мальчик, и легко отдам свою жизнь во имя твоей. Но неужели тебе трудно пойти мне на встречу? Я прошу об одном, всего одном одолжении. Я хочу быть на этом приёме. Поверь, я знаю, что делаю. Услышь меня, сын мой, услышь просьбу бедной матери. Сердце предательски сжалось, к горлу подступил комок. Александр понял, что сейчас, как всегда, пойдет у неё на поводу, и сделает всё, как она скажет. Он отвернулся, справляясь с собой. Олимпиада внимательно наблюдала за ним, не спуская пристального взора. Победная искорка зажглась в чёрных, как воды Стикса, глазах. Вот, ещё секунда – и Александр сдастся. Непобедимый Александр отступит перед своим самым главным недругом и другом. Серые очи вдруг приковали её к месту льдом. Он застал её врасплох, и царица поняла, что проиграла, раньше, чем он вымолвил хотя бы слово. -Ты останешься здесь. Это говорю я, Александр. Он развернулся, показывая, что разговор окончен, и он намерен уйти. Олимпиада вскочила, подобная разъяренной кошке, и бросилась к нему. Крепкая спина юноши уже была в дверях, когда она в бессильной злобе от крушения интриг выкрикнула ему в след: -А Гефестион?! Он будет там? Его допустил к Совету, как когда-то допустил к своим покоям! Александр замер и медленно развернулся. Его лицо, пылающее едва сдерживаемым гневом, исказилось в странной гримасе. -Тебя это не касается. Олимпиада расхохоталась дьявольским смехом. -Ещё как касается! Что ты возомнил, глупый мальчишка? Весь дворец кишит сплетнями о том, с кем ты делишь свою постель! Мне плевать на это, переспи хоть со всеми сатирами Греции, но он вытолкнул меня из твоего сердца! Он занял моё место в нём! Ты не затыкаешь ему рот, но матери велел молчать!.. Она отдышалась. Розовый румянец буйным цветом растекался по нежной коже, грудь тяжело вздымалась, чёрные волосы, завитые в локоны, растрепались по плечам. Царица оскалила ровные белые зубы в хищной улыбке и вымолвила: -Никто никогда не будет любить тебя так, как люблю я, Александр. Запомни это. Александр болезненно скривился, выругавшись сквозь зубы, резко подлетел к матери, сжал её лицо и впился в губы. -Не оправдывай материнской любовью свои козни, - выдохнул он. Она бесстрастно уставилась ему в глаза. Ему показалось, что он захлебывается в чёрном болоте, вязнет в лесной топи. -Пошёл вон отсюда. Ты запер здесь меня, но голос правды ты заглушить не в силах. Когда ты останешься один посреди поля, по колено в крови, и никто из твоих соратников не подаст тебе руку – тогда ты вспомнишь мои слова, великий царь. Тогда ты вспомнишь. Шёпот окутал его разум, он пошатнулся и с расширенными от ужаса глазами схватился за дверь. -Ты безумна, - едва дыша, выговорил он, и выбежал из комнаты. Тяжелая дверь хлопнула, Олимпиада замерла, вслушиваясь в стремительно удаляющиеся шаги сына. -Беги. Беги, мой мальчик, - шепнула она и удалилась в свои покои. Александр остановился в темном коридоре, пытаясь собрать все мысли воедино. Куда смотрят боги Олимпа, когда руку его матери направляет сама Геката?.. Она ведьма. Она чудовище, которое сбежало из Аида и поселилось на земле. Она – его мать, которую он любил всем сердцем и так же неистово ненавидел. И нет на этом свете женщины, способной вызвать в нём более сильную любовь. Поэтому он выбрал Гефестиона – единственного человека во всем мире, заставляющего забыть его о кошмарном искусстве женского обольщения, любящего его истинной любовью и таким, какой он есть на самом деле. Он вспомнил, что его ждут послы, и решительно двинулся к тронному залу.