Неразлучники

В лунных лучах мир слишком светел. Кроме этой мысли, в голове у Торина не было ровным счетом ничего. Конь пал, одежда давно истрепалась, тело словно растворилось в ночи и легкие горят драконьим пламенем – плевать. Темнота, нужно немного темноты… Совсем чуть-чуть, просто чтобы прийти в себя… Никто ему такой роскоши, ясное дело, не дал. Варги выли все громче и победнее, орки рычали не хуже любого животного, а единственный спутник Торина остался где-то позади. Обернувшись на бегу, гном увидел лишь блестящие от крови волчьи клыки. С ревом он рванул к воротам деревни впереди. Только бы успеть. Нельзя умирать. Только не сегодня. Не сегодня, балрог раздери! В деревню он влетел с нереальной для гнома скоростью, подобно пущенному из катапульты снаряду. - ЗАКРЫВАЙ! – рявкнул на стражников верный Балин. Створки ворот со скрипом захлопнулись. Ночь прорезал разочарованный вой. Сегодня полноценный обед не состоится. - Ты вернулся позже, чем обещал. И в одиночестве, – печально констатировал Балин. - Я не мог вернуться за ним, - судорожно отхлебывая эль из чьей-то кружки, прохрипел Торин, - я не мог… Это верная смерть… Только не в этот день… - Я понимаю, - тихо кивнул старый друг. Торин перевел дух, тщательно завернул привезенные с таким трудом предметы в холстину и зашагал вдоль улицы, рассеянно кивая встревоженным лицам в слабо освещенных окошках. Ну что он за существо такое? Поселение только-только вошло в состояние мира и покоя, и вот опять он всех растревожил… Король, нечего сказать… - Наконец-то! – воскликнула женщина на пороге самого светлого, самого большого дома, - я уж думала… Торин заставил себя усмехнуться. - Ну уж нет, - выдохнул он, обнимая ее чуть крепче, чем следовало бы, - это был бы плохой подарок к празднику… - Не то слово, - напряженно улыбнулась она, и даже сквозь толстую меховую жилетку он почувствовал на плече нервный поцелуй ее холодных губ. - Ты давно ждешь здесь? - Да. Его сердце болезненно сжалось. Действительно, он ведь обещал быть до заката. А уже почти полночь. - Идем в дом. Ты совсем замерзла, сестра… Он почти внес ее в прихожую и плотно закрыл дверь. Пусть смерть и страх подождут снаружи. - Мама, мама, смотри, что я нарисовал! - Мама, он это на моих упражнениях нарисовал! Мам, скажи ему!!! Торина внезапно захлестнула волна безумной любви и счастья. Эти звенящие детские голоса он не перепутал бы ни с чьими другими. Никогда. Из груди сам собой рвался раскатистый, беспечный смех. - Дядюшка приехал! – в один голос завопили Фили и Кили, кидаясь ему на шею. Совсем еще крошки, ничуть не подросли за те несколько недель, что его не было. Обоих можно поднять одной рукой. Фили родился восемь лет назад – спокойный, мягкий, слегка даже философ, он рос в достаточно строгой атмосфере. Трехлетний Кили, появившийся на свет уже после смерти отца, оказался совсем в другом положении. Вот и получилось, что старший похож на дитя Валар, а младший – на порождение демона. Как они при этом ухитряются ладить – непонятно. Впрочем, Торин любил обоих. Так сильно, как мог бы любить родных сыновей, будь они у него. Интересно, а подружились бы его дети с этими?.. А будут ли они, эти дети?.. Появится ли у него право на счастье хоть когда-нибудь?.. Впрочем, это уже неважно. Все вопросы потом. Пока что у него на руках есть сразу две маленькие катастрофы, уже почти считающие его отцом, и большего не нужно. - А почему это вы еще не в постели, сорванцы? – деланно строго спросил он, принимая игру. С криками, смехом и визгами – в основном, конечно, со стороны Кили – малыши были препровождены в спальню. Торин устроился в кресле у камина, раскуривая трубку. - Расскажи хотя бы, где тебя носило, - устало улыбнулась женщина. Он вздрогнул. Вот это как раз рассказывать совсем не хотелось. В голове промелькнули все пережитые за последнее время кошмары. - Нет, Дис. Все уже в прошлом, и не стоит тревожить его. На несколько минут установилось молчание. У Дис не было привычки настаивать на своем. Она, конечно, все равно все выяснит, но по-другому. Не тревожа брата. Древние напольные часы, помнящие еще Эребор и Трора, торжественно пробили полночь. По губам женщины проскользнула озорная улыбка. Торин заставил себя встать. - Иди спать, дорогая. Я сейчас завершу пару дел и тоже пойду. - Не задерживайся сильно, - усмехнулась Дис, целуя его в щеку. Он поднялся в детскую. Дверь неслышно открылась под его рукой, и сердце внезапно сильно заныло. Нет, это была не та боль, какую вызывает сталь или страх. Боль любви, настолько всеобъемлющей, что тело ее просто не вмещает. И когда он успел настолько привязаться к малышам?.. - Ты пришел пожелать нам доброй ночи? – тихонько поинтересовался Фили. - Или что-то подарить? – немедленно отреагировал кроха Кили, вихрем слетая с постели. - Ах вы, хитрецы мои, именинники! – тихонько рассмеялся Торин, - значит, сон – это не про вас? – если бы знали эти глупые дети, как порой подкашиваются ноги от усталости, как хочется после битвы свалиться прямо на траву и просто сомкнуть веки… - Предлагаю сделку, - деловито выдал Кили, - ты даришь нам что-нибудь, а мы ложимся спать. Как тебе? - Ну-ну, - усмехнулся он, - сначала попробуй-ка достать свой подарок. С этими словами Торин вынул из-за пазухи давешний сверток и вытянул руку перед собой. Кили озадачился. Сначала он просто прыгал, вызывая у дяди приступы придушенного хохота – в самом-то деле, мальчик ведь едва доставал ему до колена! Затем попытался забраться на табуретку, но не сумел. Что-то еще придумает?.. - Погоди ты, - негромко осадил брата Фили, - так неправильно. Большие темные глаза малютки словно стали еще на пару карат крупнее. - А как? - А вот как. Торин не без любопытства наблюдал, как светленький племянник неспешно, обстоятельно выбирается из простынь и одеял, спускается на пол и кладет маленькую ручку братишке на плечо. Пару секунд эти невозможно разные дети просто глядят друг другу в глаза – карие и серые, темные и светлые, горящие и спокойные. А потом вдруг, не говоря ни слова, синхронно улыбаются. Точь-в-точь как Дис. Или он сам. «Ух, демонята!» Фили сел на корточки и подставил ладошки. Кили осторожно встал на них и, с трудом балансируя на еще не до конца окрепших ножках, уже через несколько секунд оказался почти на высоте руки Торина. С победным писком кроха приподнялся на цыпочки, опершись о лоб брата, выхватил из пальцев ошарашенного дяди сверток и спрыгнул на толстый мягкий ковер. Уговор дороже денег. Ровно через секунду Фили и Кили были в кровати. И сжимали в воробьиных пальчиках по одинаковому маленькому луку – ровно под их руки. - Ух ты! – выдохнул Кили. - Это же настоящее оружие! – улыбнулся Фили. - Спасибо, дядюшка! – выговорили они одновременно. Торин не нашелся, что ответить. Все мысли его сумбурно крутились только в одном направлении: если эти младенцы уже сейчас – одно целое, что же будет после? Как наяву, он видел картину. Двое молодых, статных гномов высочайшего рода. Всегда вместе. Всегда рядом. Где один – там второй. В бою и на пиру, в самом тяжелом походе и на утренней прогулке. Вместе пьют, вместе убивают, вместе получают раны и после вместе лежат в лазарете, поминутно дразня лекарей. Да черт возьми, они даже день рождения отмечают в один и тот же день! Всякое женское сердце разбивается вдребезги при одном лишь взгляде на них, а величайшие правители мира ссорятся за право призвать их в свою армию… - Спасибо, Ауле, - едва слышно шепнул он. Кажется, впервые за многие годы он был ослепительно, пьяняще счастлив.