Молчаливый приятель

Направо, налево, а теперь прямо. Осторожно, Марина Эдуардовна, не споткнитесь, здесь ступеньки. Так, ещё три этажа вверх и мы будем на месте, пройдёмте чуть дальше, ну вот — это кабинет 504, вам пора. Я подожду вас у диванов. — Только не шумите, Павел Сергеевич. — Шутливо произнесла женщина лет тридцати и зашла в кабинет хирурга. Да за кого вы меня принимаете, Марина Эдуардовна. Сажусь на диван, резкий запах медикаментов бьёт нос, терпеть не могу больницы. Кабинет номер 504 — Барзинов Алексей Витальевич. Он — цель нашего сегодняшнего визита. Ему лишь тридцать два, а он уже зарекомендовал себя как талантливый хирург. В последнее время, мне кажется, что мы прошли через сотню-другую самых разных врачей, но всё лишь разводили руками: им не известна причина болезни.Так что Алексей Витальевич наш единственный шанс, этот чудак берётся даже за безнадёжные дела. Прошло уже полтора часа — но это лишь числа, я умею ждать как никто другой. Хоть бы всё получилось! Марине нужна эта операция.Атмосфера больницы давит, а на душе словно кошки нагадили. Она выходит лишь спустя ещё полчаса. Из-под тёмных очков текут слёзы. Ничего не вышло. Кажется, или я знал об этом с самого начала? Ну ничего, я рядом. Слышишь, я всегда рядом! Всю дорогу к дому она плакала. А я не мог её утешить, хотелость сказать, что всё будет хорошо, но разве это так? Прохожие оборачивались, их сочувственные взгляды жгут мне спину. Да, верно, такую пару как мы встретишь не часто. — Ненавижу, когда они так смотрят. — Её губы скривились в грустную усмешку. Я знаю. -Ты знаешь, что он мне сказал, а, Павел Сергеевич? Нет, но догадываюсь. -Он может взяться за безнадёжную операцию, но за бесполезную — никогда. — за тёмными стёклами не разглядеть, но почти уверен, что сейчас её глаза гневно сверкнули, — Теперь я ослепла навсегда, а значит, мы повязаны. Я познакомился с Мариной около полугода назад, сразу после того, как она ослепла, так что она даже не знает, как я выгляжу. Хотя, врятли она знает, как выглядит сейчас даже она сама. Полгода назад она была пухленькой шатенкой, а сейчас Марина стала черезвычайно худой, её волосы покрыла преждевременная седина. Кажется, в последние дни она чуть больше улыбается, как будто смирилась. Смирилась — какое ужастное слово, нет, скажем так, нашла как жить дальше. Не скрою, я полюбил её сразу, с первого взгляда.Помню, как сейчас. Она подошла ко мне, протянула руку и сказала: -Марина Эдуардовна, приятно познакомится! — И улыбнулась, хоть и слабой, но самой искренней в моей жизни улыбкой.Тогда я и понял, что пойду за этой девушкой хоть на край света. Не хочу хвастаться, но я разбираюсь в людях. Пусть черты её лица и не были идеальными, но улыбка! Казалось, для каждого на этой планете она заготовила свою, особую. Марина умела улыбаться как никто другой, уголки губ только поднимаются вверх, а человек напротив уже покорён.Чтобы не случилось в её жизни, но сейчас она улыбается всё также — только тебе. Иногда я проклянаю судьбу за всё, что она сделала с ней. Думаю, почему она? Впрочем, неважно, в её прошлом было много трудностей, и будущем не меньше. Пока мы идем, она снимает очки. Ненароком заглядываю ей в глаза. Зелёные, они кажутся совершенно здоровыми. Кажутся. Теперь я — её глаза. Засмотревшись, я немного отстаю. Но она смело идёт вперед, не остановившись ни на секунду. Такая уверенная и самодостаточная, я люблю тебя, Марина. -Знаешь, Павел Сергеевич, когда ты так смотришь, я даже забываю, что ты всего лишь моя собака.