Я всего лишь жертва обстоятельств

      - Ну, как они там? – поинтересовался Майрон, даже не скрывая своего раздражения.       Сидящий на полу перед троном Драуглуин задрал заднюю лапу и почесал шею.       - Молчат. Осталось только двое.       - Нехорошо всё это. Чего мы скажем Морготу? Целая шайка лазутчиков, а нам так и не удалось ничего от них узнать.       - Значит, ничего и не скажем, - тут же предложил огромный волк. – Были лазутчики, и нету их. Что бы они ни замышляли, это не удалось. Зато мои зверушки хорошенько наелись.       Как ни пытался майа думать о чём-то другом, но вид раздираемых волками пленников упорно вставал перед глазами. Проклятое воображение! Спросить у Драуглуина, пробовал ли он эльфов, и каковы они на вкус, правитель Тол-ин-Гаурхота так и не решился.       - Пойду-ка я к ним сам, - наконец заявил он. – Попытаюсь поговорить ещё раз. Может, хоть эти двое окажутся поумнее.       - Да, сходи сам, - хохотнул волчий вожак. – А я лучше к Саралис загляну. Девка обещала расчесать мою шерсть. Всё приятнее, чем в тюрьме караулить.       - Я смотрю, ты то перемажешься где-то, то в репейник залезешь, - подозрительно произнёс Майрон. – Теперь ещё и причёсываться к ней ходишь?       - А то! – глаза Драуглуина хитро заблестели. – Девка меня ещё и за ушком почесать может. Знаешь, какие ласковые у неё руки? Хотя, откуда тебе знать… Тебя, небось, в жизни по головке не гладили. Наверное, кусали только.       - Чтоб ты сдох, шавка паршивая! – сердито пробурчал майа, а затем встал с трона и быстро пошагал к двери.       - Не дождёшься! – весело тявкнул ему вслед предводитель волков. – Если ты забыл, я бессмертный!       Спустившись в тёмный подвал, хозяин крепости задумчиво подошёл к тюремной двери, достал связку ключей и вставил в замок. Что ещё можно предложить пленникам, если их не интересует даже собственная жизнь? Как убедить их во всём сознаться?       Пребывая в некотором замешательстве, майа отворил дверь и оказался в тюрьме. В нос тут же ударил совершенно отвратительный запах гниющей плоти. Вдоль тёмного коридора тянулись вереницы вырубленных в скале запертых камер. Освещения здесь не имелось. Да ему оно было и не нужно. Осторожной бесшумной походкой Майрон направился к той самой камере, где сидели пойманные лазутчики. Эльф и человек.       Но уже на подходе он вдруг услышал сквозь окошко в двери тихий разговор. Подойдя поближе и заставив себя не обращать внимания на идущую из камеры вонь, майа прислушался.       - Я не боюсь смерти, - едва слышно произнёс человек. – Но если я всё расскажу, то хотя бы спасу твою жизнь. Ты свободен теперь от своей клятвы, ибо страдаешь больше чем я.       - Ах, Берен, как ты не понимаешь? – возразил ему эльф. – Все обещания слуг Моргота – просто враньё. Никто никогда не отпустит нас. Но представь, что будет, если Саурон узнает, что в его руках сын Барахира и король Фелагунд?       Услышав подобное, Майрон не удержался и громко расхохотался.       - Так вот оно что! – обрадованно заявил он в открытое окошко. – Какая удача! Признаться, человек мне совсем не нужен. Другое дело – эльфийский король! Быть может, узнав о твоих мучениях, народ Нарготронда заплатит за тебя выкуп? Хотя, едва ли. Думаю, Келегорм решит оставить твоё золото и корону себе. Посмотрим. Но награду за тебя, Берен, никто не отменял. Так что извини, ничего личного.       Закрыв окошко, майа поспешил покинуть столь мрачное и отвратительное место. Наблюдать за смертью человека в волчьих зубах он совершенно не желал. Уж лучше думать о том войске, которое можно будет нанять на полученные от Моргота деньги.       Не найдя Драуглуина, правитель Тол-ин-Гаурхота отправился в свои покои, благо приближалось время обеда. Вскоре появилась и Саралис, неся поднос с едой и очередную бутылку вина. Поставив всё это на стол, эльфийка робко улыбнулась. Но Майрон был не в настроении. Вместо исходящих из тарелки аппетитных ароматов он по-прежнему ощущал лишь тюремный запах гниющей плоти. Есть расхотелось сразу.       - Я, пожалуй, потом поем, - виновато пробубнил майа. - Налей-ка мне лучше вина.       Ещё раз сочувственно улыбнувшись, женщина наполнила кубок и поставила перед ним.       - Тяжёлый день? – поинтересовалась она.       - Нет. Просто я побывал в одном нехорошем месте.       - Бывает.       Пригубив вина, Майрон с любопытством оглядел эльфийку. Почему ему так везло на черноволосых? Сначала Ильверан, потом Тхури, теперь и Саралис. Заметив его оценивающий взгляд, служанка, как обычно, чуток покраснела.       - А что делают эльфы, когда им плохо? – спросил вдруг майа, опустошив свой кубок.       - Оооо! Мы пьём вино или просто ложимся спать. Следующий день наверняка будет лучше.       - Значит, я делаю всё, как надо?       Правитель снова протянул ей свой кубок, и эльфийка наполнила его ещё раз.       - Осталось лечь спать, - ответила она. – Ведь это – самое главное.       - Но ещё только обед, - возразил Майрон, как ни странно ощутив некоторую сонливость. Пить крепкие напитки на голодный желудок всегда было опасно. Правда, и выпил он всего ничего…       - С вином день заканчивается ровно тогда, когда вы этого захотите.       Рассмеявшись от такого ответа, майа согласно кивнул, допил содержимое кубка и отправился к ближайшему дивану. Спать захотелось неимоверно, а кровать находилась слишком далеко. Аж в соседней комнате.       - Принеси мне подушку, - попросил он, откидываясь на мягкую спинку.       - Одну секунду, - женщина скрылась в спальне и вскоре возвратилась с подушкой в руках. – Вот, ложитесь.       Майрон улёгся поудобнее и закрыл глаза. Как же хорошо просто лечь и выспаться. Наверное, он просто устал. Устал от всего.       Ласковые женские руки неожиданно коснулись его шелковистых рыжих волос. Это что, пьяный бред? Или он уже спит и видит сон? Майа попытался разлепить глаза, но совершенно безуспешно.       - Это тебя Драуглуин надоумил? – сонно пробормотал он.       - Нет, - раздался в ответ тихий шёпот. – Я придумала всё это сама.       Майрон проснулся через несколько часов. А точнее был разбужен громким воем Драуглуина, дёргающего его за плечо своими довольно острыми клыками.       - Гор, проснись! Тут такое творится! Гор!       - Да чтоб тебя… - вяло пошевелившись, хозяин покоев потёр глаза и потряс головой. Сон уходил с большим трудом.       - Гор! Мой волк загрыз эльфа вместо человека! Говорит, тот сам на него бросился. А Тхури убила твою девку!       - Отвали…       Майа снова уткнулся в подушку, но огромный волк аккуратно схватил его за ногу и насильно стащил с дивана. Больно ударившись об пол, правитель Тол-ин-Гаурхота всё же открыл глаза и громко выругался.       - Сильмарил тебе под хвост!!! Ты что, сдурел?!!       - Волк загрыз эльфа, а Тхури убила девку! – повторил Драуглуин, дёргая его за штанину. – И выпила всю кровь!       - Какую ещё девку? Какую кровь?!! - ухватившись за диван, Майрон кое-как заставил себя подняться. – Сейчас же оставь в покое мои штаны!       - Гор! Да очнись же! – в прямом смысле слова гавкнул на него волк. – Тхури убила Саралис и выпила всю кровь! Её труп лежит в тронном зале!       - Что?!! – осознав, наконец, слова своего подчинённого, майа вытаращил глаза. Несколько секунд он тупо смотрел на сидящего перед ним грозного зверя, а потом, спохватившись, сорвался с места и бегом помчался в свой тронный зал.       Увы, Драуглуин не наврал. Прямо перед троном действительно лежало неподвижное тело эльфийки с прокушенной шеей. Сама же Тхурингвэтиль преспокойно стояла рядом и торжествующе ухмылялась.       - Явился? – насмешливо спросила она. – Полюбуйся теперь на эту гадину! Я сразу поняла, что её необходимо убить, но ведь ты у нас такой добрый!       - Проклятая летучая крыса! – яростно воскликнул Майрон, быстро приближаясь к смеющейся женщине. – Я прощал тебе слишком многое! Многое, но не это!       Пальцы правителя Тол-ин-Гаурхота стиснулись в кулак, собирая всю его силу.       - Может, вначале спросишь, зачем я это сделала?!! Твоя милая эльфийка хотела освободить наших пленников! Я поймала её у самых дверей в темницу!       - Ты могла бы придумать что-нибудь более правдоподобное! Ключи от темницы находятся у меня!       Сильнейшее пламя вырвалось из рук майа, но Тхури, как и в прошлый раз, обернулась огромной мышью и взмыла к потолку. Вот только вылететь отсюда можно было лишь через дверь. А именно возле неё и стоял Майрон.       - Ты идиот, Гортаур! Я поняла это сразу, как только тебя увидела! – презрительно заявила мышь, кружась под потолком. – Ты не видишь правды, даже когда она лежит прямо перед тобой.       - Правда в том, что ты – полная дрянь и потаскуха! – майа снова ударил по ней огнём, но Тхури сотворила вокруг себя магический щит и отразила его.       Не иначе, как опять летала в Ангбанд и кого-то кусала. Одна эта мысль разозлила Майрона ещё больше. Почему бы не спалить весь тронный зал сразу? От такого она уж точно не увернётся!       Но не успел он сконцентрировать силу, как Тхури разгадала его план и резко спикировала с потолка прямо на бывшего любовника. Не будет же Гор жечь самого себя. Внушительная тушка повалила майа на пол, а острые когти и зубы впились в его тело. И тогда, выхватив кинжал, правитель Тол-ин-Гаурхота всадил его в летучую мышь по самую рукоять.       Тхурингвэтиль взвыла от боли и попыталась вырваться. Когти и зубы огромной твари вцепились в Майрона ещё сильнее, но тот решительно выдернул свой кинжал и всадил его снова. А потом ещё раз. Крылатая тварь шмякнулась на пол, дёрнулась последний раз и замерла. Злобный дух Тхурингвэтиль покинул её.       По холодным камням начала растекаться лужица чёрной крови. Поднявшись с пола и не обращая внимания на собственные ранения, майа подошёл к погибшей эльфийке. Лицо её было совершенно белым и выражало странное спокойствие. Незрячие больше глаза уставились куда-то вдаль. Дрожащей рукой хозяин крепости прикрыл их.       Но, попытавшись поднять Саралис с пола, Майрон внезапно услышал, как что-то звякнуло. Из одежды эльфийки выпала тяжёлая связка ключей.       Та самая связка, которая должна была лежать в его комнате! Но почему она здесь?!! Память услужливо прокрутила перед глазами последние минуты их общения. Саралис принесла ему еду, но он выпил пару кубков вина и заснул… Заснул всего лишь от двух кубков…       В ужасе уставившись на мёртвую служанку, майа выпустил тело из рук и отшатнулся в сторону. Неужели Тхурингвэтиль была права, и он напрасно убил её?!! Но это же просто безумие!!!       Наверное, хозяин крепости так бы и стоял посреди зала, переводя свой взгляд то на эльфийку, то на мышь, если бы сзади к нему не подошёл Драуглуин и не подёргал зубами за кончик плаща.       - Гор… Там на мосту какая-то женщина.       С трудом осознавая реальность, Майрон обернулся к предводителю волков.       - Какая ещё женщина? – безразлично спросил он.       - Красивая. По описанию похожа на ту самую Лютиэн. И она поёт.       К большому удивлению Драуглуина майа тихонько засмеялся. Но этот смех явно отдавал чем-то ненормальным.       - Красивая, говоришь? А какие у неё волосы?       Волк обеспокоенно вгляделся в лицо своего начальника.       - Чёрные… А что?       Майрон опять засмеялся.       - Черноволосая, значит? Поймай эту женщину и отправь к Морготу. Быть может, он заплатит нам хотя бы за неё.       - Гор, ты чего?       - Вон отсюда!       Испуганно пригнувшись к полу, Драуглуин быстренько побежал к двери, стараясь не смотреть на два лежащих посреди зала трупа. Перспектива стать третьим его совсем не прельщала.       Майрон сидел на своём троне и ждал. Глупая эльфийка, которой хватило ума заявиться в подобное место, не должна была стать для волков серьёзной проблемой. Но тогда почему никто из них так и не вернулся?       Обе убитые женщины продолжали лежать на полу. Но правитель Тол-ин-Гаурхота не обращал на них больше никакого внимания. Ну, лежат себе и лежат. Никому не мешают. Наверное, кто-нибудь из орков их потом уберёт.       Чувствовал ли он себя в чём-то виноватым? Разве что слегка. За несколько лет жизни бок о бок майа успел поверить коварной эльфийке и даже начал испытывать к ней какую-то странную симпатию. А она предала его при первой же возможности. Никогда нельзя доверять врагу. Хороший урок на всю оставшуюся жизнь.       А что до Тхурингвэтиль, то она напрашивалась давно. Да, в истории с Саралис эта летучая мышь оказалась невиновной. Но как насчёт всего остального? Теперь её ослабленный дух отправится к Морготу и будет клянчить себе новое тело, а может и вовсе покинет этот мир навсегда. Второе оказалось бы гораздо более приемлемым вариантом.       От мрачных рассуждений Майрона отвлёк какой-то звук. В дверях показался Драуглуин. Волк был едва жив и с трудом доковылял до трона. Рухнув у ног своего хозяина, он произнёс лишь одну фразу:       - Хуан здесь…       А затем издох.       Около минуты Майрон неотрывно смотрел на ещё один труп, лежавший прямо перед ним, отказываясь верить в происходящее. А затем снова засмеялся, опустился на пол рядом с волком и погладил его по окровавленной голове.       - Драуглуин! Вставай! Ты что, уснул?       Но волк не отвечал.       - Драуглуин!       Никакой реакции. Руки и одежда майа окрасились в красный цвет, как будто им было мало оставшегося от Тхури чёрного. До ушей донеслось громкое эльфийское пение. Похоже, что дочь Тингола и Мелиан пыталась разрушить защитные чары, созданные им вокруг крепости.       - Будь ты проклята, эльфийская тварь, - тихо прошептал Майрон. – Ты и твоя валинорская псина!       Превратившись в огромного и совершенно чудовищного волка, правитель Тол-ин-Гаурхота решительно направился к крепостным воротам.       Наверное, слепая ярость затмила его способность здраво мыслить. А может быть, сказывались раны, нанесённые Тхурингвэтиль, сонное зелье Саралис или просто усталость от всего происходящего. Но бой Майрон проиграл.       Когда страхолюдный волк выскочил на мост, трусливый Хуан, низший дух, воплощённый в тело собаки, бросился в сторону. Более того, сама эльфийская принцесса, грозно сотрясавшая крепостные стены своим магическим пением, лишилась от страха чувств и повалилась на землю. Майа даже не успел понять, когда умудрился запутаться мордой в её плаще, а крепкие челюсти Хуана уже сомкнулись на его шее. И сколько он ни вырывался, сколько ни менял облик, не помогало ничто.       Как можно было проиграть бой при таком выгодном раскладе? Разве что сам Эру вмешался в происходящее, и такова была его воля. Более позорного поражения на памяти Майрона ещё никогда не было, и ничем иным объяснить случившееся он просто не мог.       А что, если это правда, и такова была воля Эру? Но чем он мог настолько разозлить своего Создателя?       Быстро перебрав в уме собственные прегрешения, Майрон остановился на одном. Эта эльфийка Лютиэн, в отличие от нолдор, не была преступницей. На ней не лежало никакого проклятия. А он хотел поймать её и передать Морготу.       Приняв свой истинный облик, чуть живой майа покорно склонился перед очнувшейся женщиной. Из его шеи сквозь зубы Хуана не переставала сочиться кровь.       - Коварный и лживый демон, - обратилась к нему эльфийка. – Ты умрёшь, а твой бесплотный дух вернётся к Морготу! И там ты будешь целую вечность обитать в его пещерах, сносить его ярость и терпеть насмешки, если не отдашь мне эту крепость и не расскажешь, как снять с неё заклятие!       - Хорошо, - захрипел майа, а затем с трудом произнёс магические слова, снимающие все чары с захваченного им острова.       Не выдержав столь резкого магического воздействия, крепостные стены начали разрушаться прямо на глазах. Видимо, что-то почуяв, все оставшиеся волки, орки и летучие мыши в ужасе побежали оттуда, зачастую бросаясь со стен прямо в стремительные воды Сириона. Интересно, что будет, когда об этом узнает владыка Ангбанда?       - Отпусти его, - приказала Лютиэн своей собаке.       С явным сомнением в глазах Хуан всё же разжал свою пасть. Быстро превратившись в летучую мышь, Майрон взмыл в небо и помчался в сторону Таур-ну-Фуин, а тем временем из его шеи продолжала струиться красная кровь.