Я всего лишь жертва обстоятельств

      За последующие пятьсот лет в Средиземье многое изменилось. Весь Белерианд ушёл под воду. Спасшиеся оттуда эльфы переселились на восток и основали там новые королевства. Своё государство появилось и у людей, и называлось оно – Нуменор, а первым его королём стал тот самый Элрос, избравший участь смертных. Но Майрона всё это касалось очень слабо.       А точнее, вообще никак. После Войны Гнева он являлся под разными личинами ко всем народам Средиземья, убеждая их переселиться за Синие горы. И к нему прислушались, благо подземные толчки постепенно учащались, явно свидетельствуя о приближающейся беде. После того, как земля начала трескаться, в путь отправились даже самые упорные домоседы. Но когда кусок континента затонул, майа снова остался не у дел и просто отправился бродяжничать.       Эльфы Средиземья в решающей войне с Морготом участия не принимали. Но, как ни странно, поучаствовали люди. Именно за это валар и наградили их островом в море, названным кем-то Нуменором, а также другими чудесными дарами, типа долголетия. Было ли это правильным? Едва ли… Получая ото всех подарки, маленький Элрос всегда хотел чего-то ещё. Быть может, став большим, он изменился. Но не испортит ли подобное воспитание весь его народ?       Тем не менее, Майрон твёрдо решил, что людям Средиземья тоже нужно дать шанс. Ведь это нечестно - дарить подарки одним и плюнуть на всех остальных. Вот тогда-то он и отправился бродить по людским поселениям. Внешность его была теперь человеческой, но по-прежнему рыжеволосой и зеленоглазой. Правда, из-за того, что айнур не стареют, а делать этого специально совсем не хотелось, раз в десять-пятнадцать лет приходилось менять своё местожительство. По прошествии столетия в поселении о нём полностью забывали, и можно было туда вернуться.       А главное, майа чётко решил взять за правило никого не баловать. Простые люди должны научиться жить без всяких там подаренных свыше чудес. Поэтому он обучал их ковать всевозможные орудия труда. А при большом таланте ученика, открывал навыки лучшей закалки и гравировки, да ювелирного мастерства. Если ученик становился хорошим мастером, а его изделия начинали раскупать, то из деревни можно было смело уходить.       Конечно, иногда Майрон брался и за что-то ещё. Например, обучал сельских детишек читать и писать. Но о подобных услугах его просили нечасто. Зачем на селе нужна грамота, понимали далеко не все.       В данный момент майа проживал в глухой деревушке где-то на берегу реки под названием Брандуин. Хотя он мог построить себе отдельную избу, но поселился в доме одной старушки. Её покойный муж был когда-то кузнецом, и от него осталась хорошая кузница. Майа платил пожилой женщине деньгами, а взамен получал жильё и еду. Но настал момент, и его очередной ученик освоил все уроки. А значит, нужно было опять уходить. И всё начинать сначала.       Покидать очередной дом всегда было грустно. Старушка уже знала о его решении и напоследок напекла вкусных сдобных булочек.       - Дыру в крыше я починил, - сообщил ей Майрон, усаживаясь за стол. – И сорванные ветром ставни приколотил.       - Ох, спасибо, милок, - сразу закудахтала хозяйка дома. – И ведь надо же было налететь такой буре! Что бы я без тебя делала? Да ты кушай. Идти-то далеко. Когда теперь поесть как следует сможешь?       - И не говорите, - майа принялся вовсю уплетать тёплые сладкие булочки.       - Экий ты у меня высокий, - не без гордости заявила старушка, подкладывая ещё одну булочку. – И чем тебя только родная мать кормила, что ты такой вырос?       - Боюсь, у меня её никогда не было, - растерянно ляпнул кузнец первое, что пришло ему на ум.       - Вот как? – горестно ахнула хозяйка. – Бедненький… А отец-то есть? Или ты сирота? С виду ведь похож на благородного.       Майрон на секунду задумался. Мог ли он считать Эру своим отцом? Ну а почему бы и нет?       - Отец есть. Только он далеко.       - Ох, мужики! – со знанием дела посетовала старушка. – Понаделают детей, да и бросят их на произвол судьбы! А ты мотайся потом по миру и делай что хочешь.       Услышав столь странное заявление, майа буквально вздрогнул. О чём говорит эта женщина? Что Эру его бросил? Но разве такое возможно?       - Мой отец вовсе меня не бросал! Он просто кое-что мне поручил. И из-за этого я оказался здесь, среди вас.       - Так почему же ты не вернёшься к нему? – удивилась хозяйка. – Ты прожил у нас около десятка лет.       - Я не могу… - майа смущённо опустил лицо и снова взялся за булочки. – Я всё ещё не выполнил его поручение. И теперь даже не знаю, чего он вообще хотел.       - Видать, злой он у тебя и строгий, - предположила женщина. – Разве можно поручать детям незнамо что?       - Нет. Он очень добрый. Правда! Наверное, я просто плохой сын.       - Ты в чём-то перед ним виноват?       - Я не знаю… Я действительно этого не знаю.       Быстро доев булочки, майа встал из-за стола. Тяжёлый для него разговор хотелось прекратить как можно скорее. И никогда сюда больше не возвращаться! Нет, старушка, конечно, ни в чём не виновата. Виноват действительно он. Ещё бы понять, в чём.       - Мне пора, - заявил Майрон, натягивая на плечи походный плащ. – Спасибо вам за всё. А кузницу продайте моему ученику. Денег у него хватает, так что заплатит.       - Булочки в дорожку возьми, - по щекам опечаленной хозяйки потекли слёзы. – Я тебе узелок приготовила.       Забрав протянутый свёрток, майа поблагодарил старушку ещё раз, почтительно склонил голову и направился к двери. Куда же пойти теперь? Может быть, выше по течению реки? Люди любили жить по берегам рек. Наверняка и там найдётся какое-нибудь поселение.       Оказавшись на улице, дух гармонии и порядка побрёл по тропинке к берегу Брандуина. А старая женщина ещё долго стояла у дверей и смотрела ему вслед.       Вдоль берега реки Майрон шёл несколько дней. Почему он не летел? Наверное, просто хотел растянуть время. Куда ему торопиться? А так вроде как будто чем-то занят. Однако берег постепенно становился всё ниже, превращаясь в настоящее болото. И тогда майа решил его обойти через возвышающийся рядом лес.       Надо сказать, что непролазная чаща весьма его впечатлила. Такие старые деревья встречались разве что в эльфийских лесах. Майрон даже слышал их шёпот. Похоже, здешние обитатели обсуждали каждый его шаг. Лесная тьма и шорох листвы легко бы напугали любого человека. Но только не древнего бессмертного духа. Ведь самым могущественным существом в Средиземье теперь был именно он.       Близилась очередная ночь, а бродить по бурелому в полной темноте совершенно не хотелось. Уж лучше переждать до утра. Остановившись возле какой-то лесной речушки, впадающей в Брандуин, майа опустился на землю и набрал воды. Благодаря реке между ветвями деревьев имелся небольшой просвет. На стремительно темнеющем небосводе появилась большая яркая луна, чей свет отражался в едва журчащей воде. Привалившись к огромным древесным корням, странствующий кузнец улёгся поудобнее и уставился на бегущую воду.       А что если это правда, и Создатель давно забыл о нём? Застарелый страх никак не желал покидать уставший разум. Что, если Эру действительно рассердился и отказался от своей прежней мысли о Порядке, придумав какую-то новую? Размыслить не мог, но передумать-то мог!       Майа помотал головой, пытаясь сконцентрироваться на чём-то другом, но дурацкие вопросы никак не желали её покидать. Быть может, все его старания напрасны? Он зря шатается по этим деревням и обучает людей, а Эру про него даже не вспоминает?       Нет. Создатель никогда бы так с ним не поступил!       Или всё же поступил? Особенно посчитав своё создание в чём-нибудь виноватым.       - Но разве я в чём-то виноват? – громко спросил Майрон у самого себя.       - А разве нет? – тут же последовал из темноты неумолимый ответ.       Несколько секунд понадобилось на осознание того, что ответивший голос прозвучал в реальности и принадлежал кому-то другому. Немедленно вскочив, майа схватился за меч.       - Кто здесь? – строго спросил он, вглядываясь в окружающую темноту.       Теперь послышался смех.       - Да ты не пугайся, - из ближайших кустов вдруг вылез совершенно незнакомый человек. – Ничего я тебе не сделаю.       А затем этот странный тип вдруг заговорил стихами:       Старый Том сидел в кустах, ждал одну красотку.       А наткнулся на тебя. Экая находка!       Нынче в чащах у меня всякое бывает!       Но откуда взялся ты, только Эру знает.       Кто бы ни был этот мужчина, а на разбойника он и впрямь не смахивал. Никакого оружия у него не наблюдалось. Разве что бутылка эля. Даже одет он был как-то совершенно нелепо. Особенно смущали ярко-жёлтые сапоги. Наверное, обычный заблудившийся пьянчуга.       - Я – хозяин этого леса! – весело представился человек. – Да! Именно вот так!       Пни, колючки и кусты – всё мои владенья.       Жил в лесу я и не знал прежде огорченья.       Но увидел дочь реки и с тех пор страдаю!       Как прожить мне без неё, я теперь не знаю!       Точно, пьяный, догадался майа. Но, похоже, совершенно безобидный.       - Ты в кого-то влюблён? – осторожно спросил он.       Ещё не хватало помешать чужому свиданию. А тем более, поссориться с нетрезвым человеком. Но и бросать беднягу одного в лесу было жалко. Вдруг он действительно заблудился? Или его съедят дикие звери?       - Увидал её на днях, думал, что приснилось! Я ума не приложу, как же так случилось! – незнакомец подошёл поближе и плюхнулся на землю, поставив рядом свою бутылку. – Как думаешь, ей понравится моя борода?       Майрон критически осмотрел довольно спутанную и длинную растительность на человеческом подбородке.       - Некоторым женщинам это нравится, - неуверенно произнёс он. – Но я бы её расчесал и чуть-чуть подровнял.       - Хм… Возможно ты и прав… Хотя кого я спрашиваю! Да у тебя ж её отродясь не было!       Сильно нетрезвый человек тоже отвалился на огромный древесный корень.       - Откуда ты знаешь? – удивился майа.       - Что? – не понял тот.       - Что у меня никогда не было бороды.       - Какой бороды?       Майрон едва удержался от произнесения грубостей.       - Ты только что сказал, что у меня никогда не было бороды! А до этого заявил, что я в чём-то виноват!       Но в ответ человек лишь опять весело рассмеялся и снова заговорил стихами:       Разве ты не виноват? Тома не обманешь!       Если дома ты не спишь, а в лесу гуляешь,       Если ночью у реки про вину спросил ты,       Значит, точно виноват! Что-то натворил ты!       Майа несколько раз поморгал своими зелёными глазами, а потом пробурчал нечто совершенно неразборчивое. Может, этот Том и пьян, но логика у него железная.       - Эй! Да ладно тебе! – человек неожиданно хлопнул его по плечу. – Глотни-ка лучше эля! Такого эля, как у нас, не сыщешь больше ни в одном уголке Средиземья! Это я тебе как большой знаток говорю!       Хоть ты эльф, хоть человек, хоть посланник свыше,       Выпей эля, и луна сразу станет ближе!       Полетай средь облаков этой тёмной ночью,       Звёзды, небо и луну разгляди воочию.       А когда вдруг надоест по небу мотаться,       Возвращайся в Старый лес, с Томом пообщаться.       Будем петь мы и болтать, будем веселиться!       Эх, и надо ж было мне сдуру так напиться!       Неуверенно приняв из рук человека протянутую бутылку, Майрон сделал небольшой глоток. А эль тут, и правда, был совсем не плох. Конечно, он предпочитал хорошее эльфийское вино. Но вина бродячий кузнец не пил уже очень давно, по причине отсутствия у людей такового. На крайняк, сойдёт и эль.       Отпив ещё немного, майа возвратил человеку его бутыль.       - Ну как? Полегчало? – обрадовался тот. – Я всегда говорил – эль помогает от любой печали!       Но ответить Майрон не успел. Со стороны реки раздался какой-то всплеск.       - Тише! – испуганно прошептал Том. – Кажется, это она!       Быстро пригнувшись, оба мужчины притаились в корнях. Прямо на их глазах возле противоположного берега реки из воды показалась красивая девушка с длинными золотистыми волосами, сверкающими в ярком лунном свете. Челюсть Майрона медленно отвисла. Кто это? Уж точно не эльф и не человек. Неужели айну? Быть может, служительница Ульмо? Или кто-то ещё…       Тем временем девушка уселась на прибрежном камне и начала расчёсывать свои волосы. А затем вплетать в них кувшинки.       - Она очень любит эти цветы! – тихонько пояснил Том, чуть высовываясь из-за древесного корня. – Я уже всё про неё знаю!       Майа ничего не ответил, продолжая изумлённо разглядывать девушку. Человек же попытался сесть поудобнее, но тут прямо под ним предательски скрипнула какая-то ветка. Обернувшись, прекрасное существо тут же спрыгнуло обратно в воду и скрылось.       - О, нет! – ахнул Том. – Вот же я болван! Ягодка моя!       Казалось, человек сейчас расплачется, и Майрону пришлось его долго утешать, заодно влив в рот остатки эля. Наконец, «хозяин леса» немного успокоился и решительно встал, произнеся ещё один несуразный стих:       Златеника, дочь реки, нынче не вернётся.       И теперь идти домой нам с тобой придётся.       Спать на шишках и сучках – заболят все кости!       Поднимайся и пошли! Приглашаю в гости!       Майа тоже поднялся со своего места. Оставалось лишь надеяться, что человек знал, куда шёл. Всё таки он местный. Быть может, тут и поселение какое рядом имеется? А поселение – это именно то, что и требовалось найти.       Дорога была не такой уж и долгой, но пьяный и весёлый тип всю дорогу продолжал петь, а иногда даже пританцовывал. К счастью, шли они по тропе, и надежды Майрона на поселение всё больше росли. Правда, все они были разбиты, когда он увидел, куда его всё же привели. Дом в лесу. Просто один дом, стоящий посреди леса. Похоже, что Том жил тут в полном одиночестве.       Что ж, придётся искать деревню дальше. Но, по крайней мере, заночевать можно и здесь. Хоть не на голой земле.       Так как была уже глубокая ночь, а хозяин не очень твёрдо стоял на ногах, ужин решили отложить до завтрака. Указав Майрону на каморку за печкой и стоявшую там широкую лавку, человек сунул ему матрас, подушку и одеяло, а сам отправился растапливать камин.       Уже забравшись в постель, дух гармонии и порядка снова услышал пение. Страшная мысль, что этот кошмар будет продолжаться всю ночь, уже успела промелькнуть в его голове, однако очередная песня Тома про сон и подушку вдруг начала странным образом изменяться. Не будь Майрон айну, то не заметил бы этого никогда в жизни. Голос человека определённо нёс в себе чары. Сильнейшие сонные чары. А человек ли он вообще?       Но развить эту мысль майа так и не смог. Ведь подушка казалась всё более мягкой, а тьма вокруг совершенно непроницаемой. Последний раз попытавшись разлепить свои зелёные глаза, самое могущественное существо в Средиземье погрузилось наконец в крепкий магический сон.