Сбежавшие

      Мерлин не знает, как всё зашло так далеко.       Ему определённо стоило остановиться ещё тогда, когда улыбок и смеха Морганы перестало хватать, когда первые неловкие прикосновения к рукам становились всё смелее.       Моргане стоило оттолкнуть его, когда он впервые, боязливо прижался к её губам, но она лишь сжала в руках его потрёпанную рубаху и прикрыла глаза. За первым поцелуем последовали другие, в полутьме её покоев в крепких объятьях, когда жар страсти распаляется лишь сильнее, когда не хотелось отпускать друг друга, когда все заботы исчезали.       Им стоило остановиться, когда первая ночь проведённая вместе взорвалась миллиардами красок, когда его тяжёлое дыхание переплелось с её полу всхлипами полу стонами. Мерлин помнил тонкие ключицы Морганы, её прерывистое дыхание и слёзы текущие из глаз. Он помнил, как она искусанными губами шептала его имя и просила её не оставлять. Помнили они и настороженные взгляды Гвен, и непонимающие взгляды Артура, и тяжёлый встревоженный взгляд Гаюса.       И разумеется день изменивший всё, они тоже помнили.       Это случилось в пропахшей травами коморке Гаюса, куда он позвал их обоих. Гаюс не отчитывал их, не смотрел осуждающе, он просто надеялся на их благоразумие, которого так не хватало им двоим.       - Вы беременны, леди Моргана, - и его слова каменными глыбами упали на них двоих.       Моргана побледнела и тяжело оперлась на деревянный стол, смахнув рукой какие-то склянки. Мерлин подбежал к ней, обнял за плечи и не верящее посмотрел на Гаюса, всё ещё на что-то надеясь. Гаюс ничего на это не сказал, только тяжело прикрыл глаза и поставил на стол тёмный филиал, ничего не говоря. Они все и так понимали что это.       - Я ничего не сказал Утеру, но вы должны были понимать….       Они и понимали, понимали пожалуй даже лучше Гаюса, что их всех ждёт в Камелоте, когда Утер узнает обо всём. Возможно вариант Гаюса был бы лучшим выходом, но Моргана посмотрела в глаза Мерлину, и он понял, что нет, не лучшим. В тот день Моргана забрала фиал, спрятала его в складках своего платья и гордо подняв голову ушла, оставив их наедине. Она вылили содержимое филиала в ближайшую урну, не желая убивать своё дитя.       Мерлин пришёл в её покои поздним вечером, практически ночью и рухнул перед ней на колени, обнимая за ноги. Он не спрашивал её ни о чём, только молчал, ожидая. Хотя решение было только одно.       - Нам нужно сбежать, - потерянным голосом произнесла Моргана. – Утер не оставит нашего ребёнка в живых.       Он ничего не сказал в ответ, соглашаясь.       Утер не оставит дитя мага в живых.       Их побег не стал неожиданностью, во всяком случаи для Гаюса, который напоследок вручил Мерлин книгу и письмо. Он не говорил каких-то напутственных слов, просто сказал, что на севере у него есть друзья, которые им помогут, и отошёл назад.       Стража ничего не заметила, а конюх промолчал о двух лошадях, что не оказалось в стойле. Они покинули Камелот в разгар пира, не дожидаясь его конца, зная, что никто в покои Морганы не ворвётся, а самого Мерлина Артур искать не будет. Две гнедые лошади ожидали их у самой кромки леса, запряжённые с набитыми сумками они терялись во тьме леса.       Мерлин и Моргана так и не обернулись назад, сокрытые магическим туманом, они покинули Камелот, зная, что уже завтра их будут искать.