В глубине черепной коробки

Сердце гулко стучало где-то в горле. Я совершенно не понимаю, что со мной. Я, кажется, влюбился. Может это и ошибка, но это так. Том… он совершенно неземной, странный и притягательный. Он так наивен, как маленький ребенок, что хочется от всего его оградить и защитить. Прижать его к себе и не отпускать. Плевать мне на то, что он сам не ходит, плевать на то, что он боится людей. Он остался совсем один. А теперь у него буду я. К черту все, лишь бы быть рядом. Стою на кассе с абсолютно счастливым лицом. Набрал целую корзину сладостей на любой вкус, чай и кофе. Вдруг у него чего-то нет. Я волнуюсь как на первом свидании. А может это оно и есть? Хотя для Тома это не свидание… Он, кажется, не понимает, почему я его целую… Все в порядке, подхожу к машине и открываю заднюю дверцу, чтобы поставить пакет. -Том, все нормально? -А что может быть не так? — смотрит на меня счастливо, тянет мне руку и улыбается. Вот интересно, он хоть чуть просвещен про секс? Может, у него и был кто-то. -Ну, если все хорошо, то поехали к тебе, — улыбаюсь. Надо будет как-то его спросить. Вот приедем домой к нему и за чашкой чая обязательно поинтересуюсь.- Том, ты не жалеешь, что поехал со мной? -А почему я должен жалеть? Я ведь сыграл маме в доме ангелов! — восторженно смотрит. -Это хорошо, — я вдруг вспомнил о кинувшейся с крыши дома женщине, о ее теле на асфальте. Меня непроизвольно передернуло. Дома у него все по минимуму. Две комнаты оказались вовсе заперты. Чешир сразу выбрался из-под футболки и кинулся к миске с кормом, которая стояла около стола. -У тебя тут достаточно пусто…а где кухня? — очень хочется его поцеловать. По-взрослому, наслаждаясь губами. Я тряхнул головой. Господи, Билл, откуда такие мысли? -Кухня вот, — едет куда-то совершенно в другом направлении. Смотрит по сторонам, будто не был тут целую вечность. Как же он жил тут? -Том, ты уверен? — иду за ним. Надо будет внести сюда немного уюта, декор какой-то ненавязчивый. -Ты еще спрашиваешь? Я знаю, где моя кухня. Она там, — показывает мне опять в другую сторону, а сам едет дальше, проводя одной рукой по шершавой фактурной штукатурке на стене. Заезжает в самую дальнюю комнату. В ней не стоит ничего кроме стола, компьютера, причем совсем старенького, и ветхой кровати, которая по идее должна скоро отойти на пенсию. -Том, мне кажется, это вовсе не кухня, — улыбаюсь, а внутри все сжимается. Какой же он беспомощный, какой одинокий. -Нет, это моя комната, а кухня там, — снова указывает мне направление. Подъезжает к столу и начинает что-то смотреть в ящике, даже от двери видно, что там мало что лежит. Пару книг, какие-то бумажки, несколько ручек и всякая, не нужная дребедень. -Том, пошли на кухню, будем пить чай с тортом, — надо его как-то подбадривать, вытаскивать из этого состояния. Нельзя жить в коконе, ведь мир прекрасен. -Вот, — протягивает мне маленький сверток из темно-синего бархата. Смотрит куда-то в стену и покрывается мурашками. Странно, в комнате очень душно и жарко, а он мерзнет. -Что это, Томми? — мне очень любопытно, что же он мне такое дал. В кусочек бархата завернуто тоненькое колечко с выгравированными розочками. -Это маминого Ангела. -А кто был маминым ангелом? — внимательно рассматриваю тонкую работу. Красиво, изящно. -Я его почти не помню, я был маленьким котенком, ангел тоже был маленьким котенком, девочкой, жил с нами и его кровать была над моей. Он летал по утрам, — улыбнувшись, кивнул.- Но я его совсем не помню, ангел пропал. -А зачем ты мне это дал? — показываю кольцо. У него была сестра, он когда-то был не один. Может он и сейчас не один, а я этого не знаю. Но я просто обязан изменить его жизнь. Интересно, а его можно поднять на ноги? Может он сможет выходиться, если я помогу. -Просто мамин ангел ушел на небо, а ты рядом, это твое, — пожал плечами и поехал в сторону кухни. Я снял с шеи цепочку с кулоном и, нацепив на нее кольцо, надел обратно. По дороге на кухню захватил из коридора пакеты с продуктами. -Том, давай я все сделаю, только ты скажи где что лежит, — улыбаюсь как последний идиот, глядя на своего ангела, ведь он даже не подозревает, кто из нас на самом деле ангел. А ведь это он. -Нет, ну что ты. Надо же просто чай заварить? — подхватывает кота и сажает возле себя на стол. Стоящий рядом чайник — очень старый, даже не электрический. Да, придется много чего здесь переделать. Надеюсь Том будет не против. -Хорошо, тогда скажи мне, где лежит нож и тарелки, и я накрою пока на стол. Открывает два ящика. Посуда идеально чистая и аккуратно расставлена -Красиво и так все мило, по-домашнему, — распаковываю пакеты, вынимаю торт и другие сладости. Тут и мороженое, и шоколад и обещанный мной ирис. Да, закупился я, как с перепугу.- Том, я тут еще чай и кофе купил, держи, — бросаю Тому упаковку с чаем, и он, как ни странно ее ловит. Чешир с недоверием осматривает пакеты и приближается к ним. Том смотрит на кота и совершенно серьезно произносит: -Не бойся этих шуршащих медуз. -Том, это всего лишь полиэтиленовые пакеты, — громко смеюсь. Это уж совсем наивно. -Что? — смотрит на меня немного обиженно и не понимающе. -Ну, это не медузы, — все еще улыбаюсь и подхожу к Тому ближе, садясь на корточки.- Это пакеты для продуктов. -Ну да…- кивает, склонив голову на бок.- Шуршащие медузы. -Том, медузы не такие. Я тебе потом покажу, — улыбаюсь ему как можно нежнее. И подношу его ладонь к своим губам и нежно касаюсь губами. Так сладко… у него такие мягкие нежные руки. -А можно я твою руку тоже поцелую? — подносит мою руку к своим губам. -Конечно, и не стоит спрашивать разрешения, — говорю я, а сердце замирает в ожидании касания его губ. Слегка краснеет и тихонько прикасается к моей руке губами, слегка задержав их на одном месте, отрывается и смотрит на меня. -Приятно. Мне нравится, как ты это делаешь, и я не только твои руки хочу целовать…- я сказал это. Боже, как он отреагирует? -А что еще целуют? — смотрит удивленно и снова целует мою руку. -Целовать можно все, — что же ты делаешь, Билл? — От кончиков волос до кончиков пальцев на ногах. Вот так, — приближаюсь, и касаюсь губами сначала его лба, потом носа, затем обеих щек по очереди. Задерживает дыхание и снова краснеет. Чмокает меня в щеку и широко улыбается. Как жаль, что я не могу целовать его везде, где хочу. Как жаль, что не могу ласкать, Как жаль, что не могу приносить неземное удовольствие. Провожу тыльной стороной руки по его щеке. Сердце бьется в горле. -Ну, тебе понравилось? — пристально смотрю на него.- Давай-ка пить все-таки чай, — да, а то я не удержусь и поцелую его совсем не так, совсем не невинно. -Понравилось…- мечтательно говорит он. Ставит чайник на плиту и достает кружки. -Это хорошо, — открываю крышку коробки с тортом. Мой любимый с красивыми розами из масляного крема. Такой яркий, красивый.- Посмотри, Том. Мы сейчас будем это кушать, эти все розочки съедобные. -Разве не все розы съедобные? Мне очень нравятся оранжевые…- с любопытством рассматривает торт. -Нет, Том, не все, но эти вкусные и сладкие, — улыбаюсь и провожу рукой по его голове. -Тогда я хочу съесть все, как можно скорей! — хлопает в ладоши. -Сейчас чай будет, и съедим, — он как ребенок, а в голову все равно нагло прокрадываются мысли о том, как бы он выглядел на простынях, с расширенными от возбуждения зрачками, как бы дышал тяжело и прерывисто. Я почувствовал, что реально возбудился, джинсы стали ужасно тесны и, чтобы скрыть свой позор, я вернулся к столу и начал трясущимися руками резать торт. -Что такое? — и тут я увидел то, чего точно не ожидал. Джинсы Тома оттопырились, и в районе ширинки появился большой бугорок. Значит там у него все в порядке… Из чего следует, что теоретически может быть все, чего нам захочется. Может все-таки стоит завести эту тему? -Ничего, все просто прекрасно, — улыбаюсь так широко, что сводит скулы.- Том, я спросить хотел…- надо собраться. -Да? — тянет руку к торту и хочет стащить одну розочку. Я разрешаю ему это сделать, с одним маленьким расчетом. Том пачкает руку в креме, и я почти не соображая, что могу напугать его подхожу ближе, беру его руку и облизываю запачканные пальцы. -Том, ты знаешь, что такое секс? — смотрю ему в глаза не отрываясь. -Да. Когда люди занимаются сексом, то делают детей, — испуганно смотрит то на свои пальцы, то на мой язык. -Не всегда, — я тихонько хмыкнул.- А ты занимался когда-либо сексом? Только ты не пугайся, это просто обычный вопрос. -Никогда, — отвечает совершенно спокойно, наливает воду в кружки. -А хотел бы? — отвожу глаза. Немного стыдно, но с ним по-другому нельзя. -Чай готов, — смотрит на меня, улыбаясь.- Что? Секса? Не знаю, меня такого никто никогда не захочет, — пожимает плечиками. -А если я скажу, что я хочу? — ставлю на стол тарелки, кладу в них сладости. Ломаю шоколад, выкладываю ирис и засахаренные фрукты. Хочется, чтобы все было по-домашнему, чтобы Том ощутил хоть какой-то уют в этой пустой квартире. -Ты же мужчина, — смотрит на меня с вопросом, ставит чашки на стол и кладет в рот засахаренную вишню. -Ну, вообще-то это не проблема. Я как бы по части секса, как женщина, — краснею, наблюдая за тем, как он облизывает пальцы. -У тебя есть вагина? — ой какие наш малыш словечки знает. -Нет, — меня начал разбирать смех, я еле сдерживался.- Это не обязательно. Том, а, сколько тебе лет, кстати? — Ой, не помню я. Кажется, двадцать три, — уплетает за обе щеки засахаренные фрукты и облизывает пальцы. -Вкусно? — когда его пальцы погружаются в рот, мне кажется, что я просто плавлюсь, потому, как мысленно погружаю их в себя.- А мне двадцать один. И дом в котором мы были… я там не живу, это дом родителей. -А где ты живешь? — Поднял удивленно бровь и добавил:. -Еще как вкусно. Никогда такого не ел. -У меня своя квартира, недалеко от центра, чтобы до работы было ближе, — не могу отвести взгляд от его пальцев. Длинные, красивые. И как он погружает их в рот… Непроизвольно стону. -Тебе же теперь так далеко ехать домой…- приступает к поеданию шоколада.- Такой сладкий! -Ничего страшного, но если хочешь, я могу остаться у тебя, — я сейчас просто кончу, наблюдая за его трапезой, да что ж такое? — Том, где у тебя ванная? — больше не могу. -Останься! Будешь спать в маминой комнате. Она теперь тоже ангел, — Мечтательно улыбается.- Вон там ванная, а что такое? -Ничего, все хорошо, — пулей вылетаю из-за стола. Забегаю в ванную и быстро расстегиваю ширинку. Билл, ты животное. Мне хватило буквально нескольких движений, чтобы достичь оргазма, я прислонился к стене, а потом и вовсе сполз по ней на холодный пол. Тихий стук в дверь. -Билл, все хорошо? — голос у него взволнованный.- Тебе больно? -Нет, Том, все нормально, — вскакиваю с пола, кое-как вытираюсь бумагой и спускаю воду. Подхожу к двери и открываю. -Ты так-то странно… Эээ. — не может подобрать слов к услышанному. Блин, видимо я стонал, и стонал достаточно громко. Так, надо его как-то вводить в курс взрослой жизни, он же не ребенок, надо объяснить. -Понимаешь, Том, когда ты облизываешь пальцы я сильно возбуждаюсь и хочу секса… с тобой, — я сглотнул. Что ж начал, надо закончить.- И поскольку мне надо снять напряжение, я пошел в ванную и сделал это, — я продемонстрировал характерное движение. -Ты хочешь…- он смотрит на меня в удивлении, а в глазах то ли страх, то ли любопытство, не могу сказать точно, поскольку он не совсем нормальный.-…секса со мной? Но я же…- смотрит на свои ноги и стремительно уезжает в сторону своей комнаты. Тру виски. Как же сложно. Как же это будет сложно — дать ему нормальную жизнь. -Том, погоди! Прости меня, если тебе не приятно мое желание, — бросаюсь за ним. Я действительно его хочу, еще никто из моих партнеров не заводил меня вот так, наивно, даже не понимая, что делает. Закрывает дверь перед моим носом. Я слышу сначала нервное дыхание, затем тихое гудение, кажется, компьютера, а потом стук пальцев по клавишам, отрывистые, но весьма откровенные стоны. -Том, с тобой все в порядке? — немного нервничаю, ничего не понимаю.- Можно мне войти? -Нет… Нет… Сейчас нельзя… Ты ее испугаешь…- звуки клавиатуры становятся все быстрей, стоны все откровенней, кажется, я краснею, правда не думаю, что он там мастурбирует. Что-то другое, более высокое. Сажусь на пол возле двери. Если он так постонет еще хоть минуту, то меня не спасет никакая др*чка, я просто подохну от перевозбуждения. Прижимаю колени к груди и слегка покачиваюсь. Мои мучения продолжались почти целую вечность, а на самом деле, минут двадцать. Том медленно открыл дверь. В голову мне ударил запах секса. -Мне надо в душ…- сказал он, показывая полотенце. -Сам справишься, или тебе помочь, — я громко сглотнул. Что это было? Чем он там занимался? -Нет, я все умею сам, — спокойно уезжает. Я заглядываю в его комнату, компьютер включен и открыт какой-то текстовый документ. Так и тянет прочитать. Что я и сделаю. Воровато оглядываясь, захожу в комнату и подхожу к компьютеру. Внутри что-то сжимается. Еще раз оглянувшись, приступаю к чтению. Это… Это его книга? Так это он Томас Вольт… Боже, те строки, что тут написаны, настоящая сенсация, шедевр. Такого я не читал никогда. Надо что-то делать. Это должно быть опубликовано. Так вот ты какой, Томас Вольт. Талантливый, немного не в себе… и безумно желанный. Так. Он бросился писать тогда, когда я сказал, что хочу его… Интересно, а что будет, если мы действительно займемся любовью? Мир просто обязан о нем вспомнить, он должен быть на вершине. А тем временем из ванной послышался шум воды. Я знаю, я сейчас пойду к нему в ванную. Пусть это глупо, он может неадекватно отреагировать, но это будет самым правильным. Главное, чтобы дверь не закрыл. Дверь не то, что не закрыта, так она еще и так маняще приоткрыта… Наверное, он почти всегда один и нет необходимости закрывать ее. Глубоко вдыхаю и, приоткрывая дверь шире, захожу внутрь. Несколько секунд просто стою на месте, потом подхожу все ближе к задернутой шторке и топчусь уже там. Что говорить, что делать? Том, кажется, мылит мочалку, что-то бормоча себе под нос. Приоткрываю шторку, и присаживаюсь на край ванной, в которой он сидит. -А ты красивый, — провожу рукой по его обнаженному плечу. Парень ни капли не удивлен и не смущен. -Зачем ты это говоришь? -Потому что это правда, — провожу рукой по его голой спине, вдоль позвоночника, прикасаюсь губами к плечу.- Том, ты удивительный, ты прекрасен и уникален, — шепчу, не отнимая губ от плеча. -Зачем ты это делаешь…- зажимается и начинает прикрываться. -Потому что мне приятно так делать, — провожу пальцем по линии скул.- Если тебе неприятно, я могу прекратить. -Мне… Непонятно…- пожимает плечами и начинает водить своей мокрой ладонью по моей щеке. -А мне очень нравится к тебе прикасаться, и очень нравится, когда ты прикасаешься ко мне, — большим пальцем прохожусь по его нижней губе, собирая влагу.- Может давай наберем ванну и я залезу к тебе? -Зачем? — столько вопросов… Словно маленький ребенок. Повторяет мой жест, проводя большим пальцем по моей губе. Хватаю его палец и слегка втягиваю в рот, проводя кончиком языка. -Просто, просто так, без причины. Спинку тебе потру, пообнимаю. Не понимает моего жеста и, кажется, пугается. -Ладно, — почти не слышно бормочет под нос. -Тогда включай воду, а я сниму одежду, — улыбаюсь и отхожу. Сердце стучит очень громко, и где-то там, где ему быть не положено. Главное не возбудиться, чтобы он не испугался. Возвращаюсь к нему уже обнаженный.- Ну что, давай немного подвинемся, и я сяду у тебя за спиной, — хорошо, что у него хоть ванна широкая. Старается немного отодвинуться, но из-за ног ничего не выходит. -Давай я? — становлюсь в ванну сзади него, затем нагибаюсь и надавливая под коленями сгибаю осторожно его ноги, параллельно садясь у него за спиной. Да, ничего себе пируэтик получился, но оно того стояло. Вытягиваю ноги, обнимая ими Тома за талию. Кажется, он улыбается. Начинает нежно поглаживать меня. -Хочешь, я тебе плечи разомну? — целую его в шею. Как же он прекрасен. -А это приятно? — оборачивается ко мне. Наши губы совсем близко. -Очень, — выдыхаю ему прямо в рот. Слегка сжимаю основание его шеи и прикасаюсь своими губами к его. Совсем невинно, но так сладко. Касается своими губами моих в ответ. Громко выдыхает и слегка напрягается. -Расслабься, Том, я ничего плохого не сделаю, — перехожу на хриплый шепот. Продолжаю массировать его плечи. -Меня это… это…- не может выразить свои чувства. Ногами же я чувствую его немалое возбуждение. -Это вполне нормальная реакция, так должно быть, — провожу рукой по его рельефной груди. Странно, откуда взяться мышцам? Видимо природа постаралась. Хотя… Он же все время переносит свое тело на руках, когда например пересаживается с каталки на кровать. Нервно вздыхает и напрягается сильней. -Я… Я стесняюсь…- бормочет себе под нос.- Ты не должен это видеть. -Не надо стесняться. Мне нравится это видеть, а еще больше мне нравится, что причиной этого стал я, — улыбаюсь ему в шею.- Хочешь, я тебе с этим помогу? — опускаю руку и пальцем медленно провожу от головки до основания. О да, ну ничего себе размерчик. Хочу его в себе. -О чем ты говоришь? Я не понимаю…- хватается за голову. -Том, ничего плохого в этом нет, это прекрасные моменты, — медленно убираю его руки от головы и целую в щеку.- Только наши, самые сокровенные. И никто у нас их не сможет украсть. Хочешь, можешь гладить меня, куда руки дотянутся, — обхватываю его член пальцами и начинаю медленно водить по всей длине. -Нет… Нет… Нет…- пытается убрать мои руки, зажимается и старается отодвинуться. -Тебе не приятно? — не убираю руку с его члена, а второй нежно беру поперек груди и прижимаю к себе. Надо убрать этот барьер.- Том, все хорошо, это же я, Билл. Просто расслабься, не думай ни о чем. -Не трогай, пожалуйста… Не трогай там… Нет…- что-то другое не дает ему подпустить меня ближе. Травма. Он плачет, извивается в моих руках, пытаясь освободиться. Убираю руку от его члена, просто руками обхватываю его за торс и крепко к нему прижимаюсь, пытаясь внутренне отдать все то тепло, которое к нему испытываю. -Прости меня, Том, прости, — дыхание сбивается. Ну, ты Каулитц и тварь, скотина безмозглая, животное. Он заплакал. Ничего не понимаю. Что его так напугало, если раньше он даже не стеснялся меня. -Пусти… Пусти… Мама…- тянет руки к свету. -Том, пожалуйста, ты пугаешь меня, — чувствую себя маленьким ребенком, перед которым поставили непосильную задачу. Выпрыгиваю из злосчастной ванной, как ошпаренный, и сажусь рядом на корточки.- Том, прости меня, прости, умоляю. Бормочет себе под нос что-то вроде «больно». Шарахается от моих рук, как от факела с огнем. Ты справишься, Билл, ты должен ему помочь, больше некому. Возьми себя в руки, тряпка ты. Давай, пробуй разные подходы. Ему хочется твоих улыбок, пусть попробует их выбороть. Выбороть у своего подсознания. -Том, — я выпрямляюсь во весь рост, голос предательски дрожит, но я стараюсь сделать его более уверенным.- Том, заканчивай ванну, я жду тебя на кухне допивать чай с тортом. Но ничего не помогает справиться с этим. Он только сильнее плачет, а теперь еще и зовет маму. Кричит, что папа плохой. Я ничего не понимаю. Так, главное самому не впасть в истерику. Встряхиваю его за плечи, пытаясь вернуть его в реальность. -Том, тут никого нет, кроме тебя и меня. Посмотри на меня. Никого нет. Я вызову врача, Том. Слова про врача сразу привели его в чувства. -Только не врача…- испуганно. -Тогда успокойся, и будь мужчиной. Мне тебе помочь подняться, или ты запретишь мне любые прикосновения к себе? — пусть видит, что я расстроен. -Больше никогда не трогай меня… Уходи. Уходи из моего дома. — бормочет, перебирая пальцами. Внутри болезненно сжалось, на глазах выступили слезы. Как же так, ведь я помочь ему хотел… -Том, прости меня, прости, — слезы хлынули градом.- Я больше никогда… прости, — снова бросаюсь к бортику ванны. Билл, ты все испортил! Он тебе начал доверять, а ты какого-то дьявола набрал разгон, как на скоростной трассе. -Нет, уходи, я не хочу больше видеть тебя, Ангел. Ты мне больше не нужен. Я не хочу тебя видеть, — в его глазах снова ничего нет, он смотрит сквозь меня. Меня трясет, как в лихорадке. Больше всего я сейчас ненавижу себя, за глупость, за спешку. Из глаз ручьями льются слезы, губы же беззвучно продолжают просить прощения. Голова кружится. Что же я наделал? Подхватываю с пола свою одежду и в панике убегаю в коридор. Все как в тумане. Я одеваюсь. Кухня… недопитый чай, недоеденные сладости. Я почти дохожу до входной двери, почти берусь за ручку. И сознание тухнет, погружая меня в кромешную тьму… *** Я проснулся в белой комнате, рядом со мной стоит высокий мужчина лет сорока, статный и в строгом костюме. На моей тумбочке лежат фрукты, стоят пакеты с соком. -Как славно что вы очнулись. Простите, пожалуйста, Тома, за то, что он вас довел. Больше он к вам не притронется. Его уже увезли в психушку, как социально опасного. Я тут конверт оставлю, как моральную компенсацию. -Куда его увезли?! — меня начинает бить крупная дрожь, и я пытаюсь привстать на кровати.- Вы кто вообще? -Нет, нет, лежите! Я Йорг Трюмпер, отец Томаса. Не беспокойтесь, если вам что-то нужно будет, то я оставил визитную карточку. До сих пор не понимаю, как этот сумасшедший смог затащить вас к себе. -Он не сумасшедший, — знаю, что мои глаза сейчас становятся опасно узкими.- Как вы можете так говорить, он же ваш сын! Йорг, отдайте мне опекунство над Томом. И забудьте, что он вообще такой есть в этом мире, — это было спонтанно, но говорят, такие решения самые правильные. Как он мог запереть его в психушку? Теперь его какой-то дрянью наколют.- Йорг, прошу вас, как человека, я вижу вам он как кость в горле. Никаких денег, никаких визитов. Для вас, его просто не станет. -Прости парень, но Том социально опасен. Это наверное он свою мать убил. Хорошего вам дня, — хлопает меня по плечу и уходит. К горлу подкатывает ком. Он никого не убивал, и он не опасен, просто очень раним. И как они этого не видят. Почему им так трудно заглянуть ему в душу и увидеть, что же у него там, в глубине черепной коробки? Мне надо к нему, я что-то придумаю. Я его заберу, не оставлю там. Просто я сорвался, больше я не сделаю таких ошибок.