В глубине черепной коробки

Это просто чарующе, так замечательно чувствовать в себе его длинные пальцы. И что самое прекрасное, он не пугается. -Я все правильно делаю? — вводит пальцы почти целиком и нежно гладит меня внутри. -Более чем, — еле дышу под его напором.- Можешь добавлять еще один. -Это слишком много… Тебе больно…- убирает пальцы вовсе. Получает в ответ мое хныканье. -Томми, мне не больно, честно, — может приступить уже к основному? Плюнув на все, я сажусь на него сверху.- Готов? -Поцелуй меня, пожалуйста, — слышу жалобный голос. Наклоняюсь и целую его так, чтобы он не думал о том, что я сейчас сделаю. Провожу рукой, которая все еще в смазке по его члену, и направляю его в себя, медленно насаживаясь. Глаза Тома широки, как никогда, он ничего не понимает. Насаживаюсь на него полностью и разрываю поцелуй. -Ты как, Том? — надеюсь, я его не очень напугал. Но все-таки, какое это ни с чем несравнимое чувство, его большой член у меня внутри. -Что это? — шепчет он совсем сдавленно. -Ты во мне, — боюсь даже лишний раз пошевелиться. Немного больно, но терпимо, сейчас станет легче, и тогда начну двигаться.- Это начало секса. -Мне… Мне не понятно…- смотрит вниз. Немного приподнимаюсь, и впускаю его обратно. Так глубоко, так сладко. -Том, просто расслабься. -Я не могу. Я ничего не понимаю, — смотрит снова на свой член. -Тебе неприятно? — делаю еще несколько движений, задыхаясь в собственном стоне. -Мне очень приятно, но…- смотрит на меня напугано. -Чего ты боишься, родной? — наклоняюсь ближе к его лицу, и начинаю ритмично, но медленно двигаться. -Тебе больно…- смотрит на меня наивно. Щеки Тома чуть краснеют, он начинает тяжело дышать, обнимает меня крепко за талию. -Нет, мне хорошо, — мои движения ускоряются. Я опираюсь руками в грудь Тома, и с наслаждением насаживаюсь на его член, издавая хриплые стоны. Я слышу пару его коротких стонов. -Мне хорошо, — закрывает глаза. -Томми, милый, прикоснись ко мне там. -Где? — широко распахивает глаза и приподнимает с кровати руку. -Здесь, — осторожно кладу его руку на свой член, и громко стону от такого необходимого контакта. -Билл? Болит? — нежно гладит мой член, смотрит напугано. -Нет, милый, совсем не болит, — еле выдыхаю, потому что воздуха катастрофически не хватает.- Том, не бойся, просто получай удовольствие, отдайся мне, — двигаюсь уже более рвано, но стараюсь не потерять ритм. Он во мне, так глубоко, что долго я не продержусь, а вот ему, чтобы закончить, надо будет постараться. Смотрит на меня влюблено, и радостно улыбается. -Я тебя люблю, — сжимает тихонько мой член в ладони. Утыкается носом мне в грудь и тяжело дышит. -Я тоже тебя люблю, — слова даются трудно, в основном это стоны. Ну же, Том, я хочу, чтобы ты тоже стонал. Приподнимаюсь, почти выпуская его из себя, затем резко сажусь обратно, получая в ответ громкий стон, и широко распахнутые глаза. Продолжаю двигаться достаточно быстро, при этом сильно зажимая проход, чтобы усилить давление. Сам скоро не выдержу этой пытки. Том резко зажмуривается, хрипло стонет и кончает в меня. Накрываю его руку, делаю несколько движений по своему члену, и следую за ним. Немного отдышавшись перекатываюсь, и ложусь рядом, пальцами выводя на его груди интересные узоры. -Ну как тебе, Том? -Я ничего не понимаю…- смотрит на меня, тянет руки для объятий. -Том, — нежно обнимаю его поперек груди. Надо постараться все объяснить.- Томми, мы с тобой только что занимались сексом, понимаешь? -Это… Это так… Мне надо к Тому Вольту, — Томас резко сел. Следующие два часа заходить в комнату мне было категорически запрещено. Я сидел и ждал. Том вышел из своей комнаты со счастливым выражением лица, и спустился на первый этаж, где я на кухне готовил кофе. -Томми, ты как? Когда закончишь книгу? -Что? Какую книгу? — смотрит на меня, вскинув брови. К Тому на колени сразу запрыгнул Чешир. -Ту, что вы пишете вместе с Томом Вольтом. Спать пойдем? Ночь уже. -Нет, я хочу быть рядом с тобой и совсем не хочу спать, — подъезжает ко мне и трется щекой о плечо. -Хорошо, любимый, — наклоняюсь и целую его в висок.- Тогда, может, кофе? -Можно… Ты отведешь меня на улицу? — смотрит, хлопая длинными ресницами. -Ты хочешь на улицу, или просто на балкон, свежим воздухом подышать? — приподнимаю удивленно бровь, на мне один халат, и мне не очень-то хочется переться в ночную прохладу. Но если Том сам просится на улицу, то я даже пойду, переоденусь, по такому случаю. -А где лучше? Я хочу, чтобы ты тоже был этому рад! — протягивает ручки и солнечно улыбается. -Давай сегодня на балкон, а завтра я устрою тебе прогулку по парку, — улыбаюсь ему в ответ. Какой он у меня милый. -Обними меня. Тогда мы поедим с тобой на балкон, — котенок на его коленях громко мяукает. Осторожно снимаю Чешира с его коленей, и сам занимаю это удобное место, весьма неплохо устраиваясь. Одной рукой беру Тома за шею, а во вторую поднос с двумя чашками кофе. -Так, мой мужчина, вези меня на балкон, только осторожно, кофе горячий. -Горячий? — заглядывает любопытно в кружки. Чешир резко вскочил мне на колени и громко мяукнул. -Блин, Чешир, я чуть не обжегся, — да что ж за котята такие! От хорошего настроения не осталось и следа. Я поднялся с коленей Тома, сбросив при этом котенка.- Том, давай я сам пойду, а то действительно обожгусь. -Билли? Ты расстроился? — на глазах Тома появились слезы. Он стал таким чувствительным, это не к добру. Чешир нежно трется о мои ноги и мяукает. -Нет, миленький, что ты, — ставлю поднос на стол. Ну его к черту, этот кофе.- Том, все хорошо, честно, хороший мой ну не плачь, — обнимаю его и обратно пристраиваюсь на самых удобных в мире коленях. Странно, он наверняка занимается своими ногами, мышцы не ссохлись.- Миленький, просто я немного испугался. -Почему ты испугался? — обнимает меня и кладет голову на грудь. -Я не хотел обжечься, это больно, — эх, как маленький, но такой любимый.- Томми, давай, я возьму кофе, и мы пойдем на балкон. Только я действительно пройдусь с подносом сам. -Хорошо, — опускает голову, потом снова поднимает.- Ты обиделся на Чешира? -Нет, что ты, я не обиделся, как на него можно обижаться, он же маленький, — блин, уже сам жалею, что вспылил. -Я тебя люблю, Билл, и котяток! — тянет мне ручки и широко-широко улыбается. -Я тоже тебя люблю, мой хороший, пойдем, подышим свежим воздухом, — беру в руки поднос и направляюсь на балкон. Черт, как же я сегодня устал, с самого утра как белка в колесе. Спокойно едет за мной. К нему на колени прибежал не только Чешир, но и Алиса. На балконе прохладно, и я кутаюсь поплотнее в халат. Ставлю на журнальный столик поднос, и сажусь на плетеное кресло-качалку. Так хорошо, смотришь на ночной город, светящийся неоновыми вывесками, и греешь руки о чашку с кофе. -Том, бери кофе, — улыбаюсь ночному городу. Аккуратно берет кружку. Один из котяток встает на задние лапки, опирается на кружку и нюхает кофе. -Он такой любопытный…- гладит котика. -Я вижу, Том, просто будь осторожней, — я натянуто улыбаюсь, хочется спать, но не просто уснуть, а именно в его объятиях. -Почему ты врешь улыбкой? — смотрит на меня внимательно. -Я не вру, миленький, я действительно хочу, чтобы ты был осторожней с горячим. Я немного устал, родной, — протягиваю ему через столик свободную руку. Быстро за нее хватается и прижимает к своей щеке, перед этим склонив голову. -Любимый, ты у меня такой ласковый, — глажу его мягкую теплую щечку своей уже успевшей немного замерзнуть ладонью.- А чем ты хочешь завтра заниматься? Мне на пару часиков надо будет на работу заскочить, а потом весь день я свободен. -Я хочу с тобой на работу, Билли, — смотрит умоляюще. -Хорошо, поедешь со мной, — улыбаюсь, так и к людям привыкнет.- А еще что хочешь завтра делать? -Все, что захочешь ты! Все-таки не выдерживаю, и спустив котят на пол, сажусь на колени к Тому. -Тогда, думаю, прогулка по парку будет в самый раз, — обнимаю свое счастье, и почти засыпаю в его крепких объятиях. -Я боюсь гулять на улице, — выпускает меня из объятий. -А если со мной? Ты ведь знаешь, что если я рядом, ничего плохого случиться не может, — неприятно ежусь от разрыва объятий.- Том, я хочу увидеть мир, как видишь его ты, но взамен, прошу, чтобы ты увидел мир моими глазами. -Твоими глазами? — смотрит на меня в непонимании. -Да, чтобы ты не делил все на плохое и хорошее, а видел оттенки. -Но… -он сильно зажмуривается и утыкается в ладони. -Что, миленький, расскажи мне, что тебя тревожит? — убираю теплые ладошки и заглядываю Тому в лицо.- Ну же, Том, я ведь тебя люблю. -Я не хочу… Я боюсь…- всхлипнул и отвернулся. -Милый, ну не хочешь, не надо, — прижимаю к себе ближе свое чудо.- Не бойся, я ничего не сделаю без твоего согласия. -Я в этом не уверен, — снова закрывает лицо ладонями. -В чем ты не уверен, мой хороший? — просто обвиваю его шею руками, пусть чувствует, что я рядом, и никуда больше не денусь. -Нет… Ничего. Я хочу спать, — смотрит в сторону и тяжело вздыхает. -Тогда пойдем, — улыбаюсь и встаю с его коленей.- В моей комнате будешь спать, котеночек? — пусть он только согласится. Так и хочется скрестить пальчики, как в детстве. -Я хочу с тобой всегда быть. -Это хорошо, любимый, так и будет, — прижимаю его голову к себе.- Тогда пойдем спать. -Я тебя повезу? — смотрит на меня своими по-детски наивными глазами. -Хорошо, вези, — опять занимаю почетное место на коленях у Тома.- Не тяжело? -Ну я не чувствую…- гладит меня по талии. Любуется и томно вздыхает. -Это не страшно, милый, и для меня совсем не важно, — целую свою радость в щеку. Мы заезжаем на платформу. Медленно начинает целовать мою шею, старается, водит языком по ключице. -Томми, а давай мы еще раз займемся любовью, — тяжело дышу, еле выдерживая начинающее нарастать давление внизу живота. -А тебе понравилось? Давай…- смотрит на меня весело. -Конечно, мне понравилось, — я провел пальцем по тонкой венке на его шее.- Ты еще спрашиваешь. Это было просто удивительно хорошо. -Удивительно хорошо? — складывает губы трубочкой, прикрывает глаза. -Это было просто незабываемо, — целую его в пухлые губы. Мой нежный котеночек. -Тогда давай еще раз, — слегка краснеет, пальцами выводит на моей груди непонятные узоры. -Хоть до утра, — слегка прикусываю мочку его уха. Как же он меня заводит. Криво улыбается и смотрит прямо мне в глаза. На лбу его появилась испарина, он плохо задышал, схватился за сердце и отрубился. *** -Том, Томми, — хлопаю его, ладошками по щекам, да что же он впечатлительный такой.- Очнись, пожалуйста. Его дыхание почти не слышно. Тело становится все холоднее. -Том, — сердце сковал страх. Я побежал к заветному телефону. Скорую, срочно! От Тома веет холодом. Мне страшно. Трубка холодным голосом известила, что машина будет через пять минут. Лишь бы успели, лишь бы все было хорошо. -Томми, пожалуйста, не оставляй меня, — слезинка катится по щеке. Он еще дышит, его пальцы еще подрагивают. -Том, я люблю тебя, — прикладываю его пальчики к своим губам.- Томми, ну не может так быть, — в дверь раздался звонок. Котята вскочили на грудь к Тому и начали орать. Я со всех ног бросился открывать, чуть не свернув себе шею на лестнице. На пороге стояли санитары, даже уже с носилками. -Быстрее, там, на втором этаже, — мужчины быстро проследовали в указанном направлении. Они сразу положили Тома на носилки и понесли к выходу. -Что с ним? Куда вы его забираете? — я мертвой хваткой вцепился в того из санитаров, чьи руки были свободны от носилок. -Его надо срочно госпитализировать. Сердечный приступ, — уносят от меня моего Тома. -Куда, в какую клинику? Санитар быстро пробубнил адрес, и они исчезли. Как это вообще могло случиться? Билл, ты идиот. Ладно, самобичевание оставим на потом, сейчас надо собираться, и ехать в больницу. Лишь бы с Томом все было хорошо. Я себе этого никогда не прощу. Черт, он же молодой такой, еще и двадцати четырех нет. Ко мне в комнату вбежали обеспокоенные малыши. Чешир сел на пол и громко замяукал. -Все хорошо, слышите, все с ним будет хорошо, — твердил я котятам, натягивая джинсы. -Мяу! — твердили они теперь хором. -Все хорошо, — я быстро как мог, оделся, и побежал к машине. Я, в конце концов, его опекун, и спрос будет с меня. Не могу понять, ведь все было хорошо, что же вызвало этот чертов приступ? До больницы я добрался так быстро, что и не заметил. Я подошел к стойке регистрации и обратился к скучающей дежурной: -Девушка, к вам поступил Томас Трюмпер, где мне его найти? — я просто не знал, что еще спросить, мозг будто клинило. -Он на третьем этаже, — показывает мне лифт.- В 303. Он уже в порядке. От сердца отлегло. На третий этаж я просто взлетел, так и не поблагодарив дежурную. Я остановился перед дверью палаты, и, несколько раз глубоко вдохнув, вошел внутрь. -Томми, родной, — позвал я тихонько. Том спал на кровати и мило посапывал. Жив, спасибо тебе, Господи. Пододвигаю стул к его постели, и сажусь рядом. Его ладонь, такая теплая, я прикасаюсь к ней губами. Самая дорогая ладошка в мире. Милый, родной, все будет хорошо, ты только живи, и будь счастлив. -Я так люблю тебя, Том, — произношу это шепотом, чтобы не потревожить хрупкий покой моего любимого. Кстати, надо будет набить его имя у себя на груди, там, где он поселился тогда, когда я впервые увидел его в зоомагазине. Во сне подносит мою ладонь к своей щеке. -Мой ласковый котеночек, — глажу теплую, слегка шершавую из-за щетины щеку. Вот так вот, сегодня мы должны были впервые спать вместе, а видишь, как получилось. А я ведь только вчера утром забрал тебя из того ужасного места, и вот опять ты на больничной койке. Чувствую себя в этом виноватым, слишком насыщенный день, слишком много событий. Медленно раскрывает глаза. -Билли? — жмурится и трет глаза. -Да, милый, я рядом, я же обещал, что всегда буду рядом. -Не надо… Не надо так делать…- мотает головой из стороны в сторону. -Как родной, как не делать? — целую его ладошку. Ему не нравятся мои слезы, я знаю. Я улыбнулся, и еще раз чмокнул внутреннюю сторону ладошки.- Все хорошо, любимый, не волнуйся. -Почему я не дома? Я хочу домой! — он резко сел и осмотрел все по сторонам. -Томми, тебе стало немного не хорошо, и тебя забрали в больницу, — я погладил его по спине, успокаивая.- Как только разрешит доктор, мы уедем домой. -Я больше не хочу быть красной кровяной клеткой, мне страшно, — мотает головой. -Нет, милый, это не такая больница, тут ты не будешь кровяной клеткой, — сажусь к нему на кровать, и нежно обнимаю.- И тут у тебя есть я. -Они заберут тебя. Они сделают меня клеткой крови, — пытается сползти с кровати. -Том, я сижу рядом с тобой, — крепко его обнимаю.- Блин, я забыл дома твои ноги, надо поехать взять. Хотя нет, я тебя одного не оставлю, значит надо позвонить и попросить Микаэллу немного помотаться. Томми, все отлично, только не бойся. -Пожалуйста, не надо меня кидать тут, я больше не хочу, — в глазах его страх. -Нет, что ты, я не брошу, родной, — прижимаю его к себе и целую в лоб. Вынимаю из кармана мобильный и набираю номер своей помощницы. Уже утро, пусть поднимается. -Алло, — вполне бодрый голос. -Мик, это Билл, у меня к тебе очень важное задание. Тебе надо приехать ко мне домой, открыть дверь, и на втором этаже взять коляску. Да, того Тома, с которым мы вчера были в салоне. И привезти ее в центральное городское кардиологическое отделение. Дав девушке задание, я положил трубку и опять принял в объятия своего любимого. Том трется о мою грудь и тихонько мурчит. Гладит ладонью меня по плечу. -Ну вот, видишь, тебе не стоит ничего бояться, — глажу его по волосам. -Тебя заберут. А я хочу быть с тобой, — сжимает в руках мою футболку и внимательно смотрит мне в глаза. -Да не заберет меня никто, — провожу ладонью по его щеке.- Разве что сам выгонишь. Я же твой ангел, помнишь? -Конечно… Мой ангелок. -Ну вот видишь, значит волноваться не стоит, — в этот момент нашу идиллию нарушает доктор. -Я его боюсь, — сжимает мою кисть. -Не стоит, милый, — обнимаю его за плечи.- Доктор, здравствуйте, чем нас порадуете, чтобы мы не боялись? Я опекун Томаса, — отвечаю на немой вопрос в глазах врача. -Ни чем не порадую. Сердце совсем плохо. Врожденный порок, — садится на стул у койки. -И что теперь? — прижимаю Тома к себе. Не отдам, никому.- Я его домой заберу? Там ему лучше будет. -Он должен находиться под нашим наблюдением, — листает карту. -Доктор, поверьте моему опыту, ничего хорошего из этого не получится. Том не может находиться отдельно от меня, он будет творить такое, как ни один из ваших пациентов, а я могу обеспечить ему полное спокойствие. Вы хоть знаете, что Том сам не ходит? — внутри начинала закипать злость. Нет, раз я его уже в больнице оставил, больше этого не будет. -А вы, молодой человек, понимаете, что у него может остановиться сердце? — смотрит на меня холодным, как лед взглядом. -У него может оно остановиться в больнице, — я понимаю, что нельзя оставлять Тома тут, он не переживет.- Просто скажите, какие лекарства нужны, может его следует оперировать? -Не следует. Пока, — врач тяжело вздыхает и выходит из палаты. -Томми, я тебя не оставлю здесь, — притягиваю его к себе. Все равно как, но я заберу его домой, я имею право, а дома ему будет спокойно. -Поспишь со мной? — перебирает пальцами складки одеяла. -Конечно, родной, ложись, — выпускаю его из объятий, хотя мне не хочется этого делать даже на несколько секунд. После того, как он ложиться, я снимаю обувь и куртку, заползая к нему.- Томми, ты не боишься? -Я с тобой ничего не боюсь, — прижимается ко мне.- Погладь меня. -Мы все переживем, обещаю, — обнимаю его, и нежно вожу рукой по спине, вторую руку кладу ему под голову. Он так трепетно устраивается у меня на плече, что мне хочется замурлыкать от нежности. -Я так счастлив…- закрывает глаза и сразу засыпает. Милый, единственный, кто оказался мне в этой жизни нужным. Надо бы маме позвонить, попросить, чтобы если мне еще долго придется здесь быть, заехала, покормила котят. И нам сюда что-нибудь вкусненького привезла. Во сне произносит мое имя и прижимается все сильней. Родной мой, пошли эти врачи к черту, они за всю твою жизнь еще ничего хорошего и полезного для тебя не сделали. Не думаю, что в будущем они исправятся. Так что, как только проснешься, мы уедем домой. Спал Том невозможно долго, почти сутки. За это время я успел встретить Мику с коляской, позвонить маме, которая на всех парах примчалась в больницу, выслушать весьма не лестные замечания отца по телефону по-поводу Тома, и моего решения стать его опекуном. Благо хоть мама все поняла, и даже посидела около Тома, пока я бегал к автомату с кофе. Но проснулся Том, как раз в мое отсутствие. Сидит, зажмурив глаза, скулит. -Томми, — ставлю кофе на тумбочку и подбегаю к своему любимому.- Том, прости, я думал, что успею, пока ты проснешься. -Билл, я ничего не могла сделать, сынок, — мама сразу начинает оправдываться. -Мам, все хорошо, — ободряюще улыбаюсь.- Том, ну это же моя мама, она такая же часть твоей новой семьи, как и я. Вжимается в меня и всхлипывает. -Демон… -Нет, миленький, что ты, — целую его в висок.- Мама никогда не даст тебя никому в обиду, так же, как и я. Ведь правда мам? — ну же, мне так нужно, чтобы вы подружились. -Она отберет тебя, — в глазах море страха. -Нет, что ты, — в бой пошла уже мама.- Как я могу, вы же так любите друг друга. Вас никто не должен разлучить. Вы счастливы вместе, а это самое главное. -Ну вот видишь, Том, — я опять чмокнул его в висок.- Не стоит бояться. Моя мама для меня тоже ангел, она не даст меня в обиду, не даст и тебя. Ведь мы с тобой теперь, как одно целое. -Одно целое? — смотрит в изумлении. Видимо, это слово обозначает нечто большее. -Конечно, миленький, никто нас не разлучит, и мама тебя не обидит, — крепко прижимаю его к себе. -Я. Но мы же отдельно, — водит рукой мне по щеке. -Моя душа всегда с тобой, мой хороший, — ловлю его ладонь и прижимаю к губам. Краем глаза ловлю, что мама сидит и улыбается. -Мне очень страшно, -смотрит на мою маму, склонив голову и нахмурив брови. -Тебе нечего боятся, это наша семья, — улыбаюсь, и чмокаю его в висок. Надо ломать эти выстроенные годами стены. -Нет. Не хочу. У меня только ты, только мой ангел, — взгляд его непонимающий, возможно даже рассерженный. -Ох, милый, конечно у тебя я есть, — прижимаю его к себе.- А у меня есть мама и папа, и ты у меня есть, а еще у меня есть младшая сестра, она тоже ангел, хочешь, познакомлю? — Эсми ему точно должна понравиться. -Нет! Мне никто больше не нужен! НИКТО! — он просто разрыдался у меня на глазах. -Милый, родной, — прижимаю его к себе как можно крепче.- Томми, я же люблю тебя. -Никто! Никто! — навзрыд рыдает, никак не останавливается. -Мам, оставь нас, — шепчу, и мама все понимая, покидает палату.- Ну все, Томми, только мы вдвоем. -Она вернется! Все вернутся и заберут тебя! — оглядывается по сторонам, ища взглядом каталку. -Никто и никогда не заберет нас друг у друга, — носом трусь о его теплую щеку.- Куда ты хочешь, Томми? -Я хочу к нам домой, — сжимает мою руку и все еще продолжает плакать. -Скоро поедем, -утираю его слезы.- Сейчас мне принесут все бумаги, и мы уедем. -Какие бумаги? Нам ничего не нужно. Я хочу к котятам, я хочу лечь с тобой в кроватку. -Зайчик, я знаю, ты только не волнуйся, — чертовы бюрократы, без подписи, что я в ответе за Тома не захотели нас домой отпускать. -Не хочу быть красной кровяной клеткой, — ноет, качается из стороны в сторону. -Миленький, нет, нет, что ты, мы скоро поедем домой, — где этот проклятый доктор?! -Неееет…- закрывает уши ладонями и продолжает тихо ныть. В этот момент в палату вошел врач. -Что тут происходит? — строго спросил мужчина. -Том хочет домой, вот и все, — я протянул руку за бумагами.- Он не любит больницы. -Нееет…- смотрит на врача и начинает снова плакать. Я быстро подписываю бумаги, и бросаюсь к Тому. -Все, мы домой едем, — обнимаю его, давая частичку тепла.- Давай, ты сейчас успокоишься, и переберешься на свои ноги. Утыкается носом мне в шею и сопит, успокаиваясь. -Все, котенок, домой, — глажу его по спинке. -Да, домой, — быстро-быстро кивает. Встаю и подкатываю к нему коляску, улыбаясь. -Прошу, — отвешиваю шутовской поклон, ну же, Томми, улыбнись. Смотрит, нахмурившись, и пересаживается на каталку. -Домой, — говорит четко. -К нам домой, — протягиваю ему руку, чтобы вместе покинуть это неприятное место. Не берет меня за руку, катится к выходу. Да, больница не способствует его адаптации… Спустя пятнадцать минут уже сидим в моей машине, и я вижу как Том медленно начинает расслабляться. -Хочешь я тебя обниму, Томми? -Нет, — резко мотнул головой и зажался. -Что случилось, милый? — ничего не понимаю, только что кричал, как боится меня потерять, теперь отворачивается.- Я волнуюсь, хороший мой. Не говорит со мной, перебирает пальцами футболку. -Ты обиделся? — спрашиваю уже шепотом, и чувствую, как к горлу подступают предательские слезы. -Я хочу к себе домой. С Чеширом, — взгляд его снова стеклянный. -Ты жалеешь, что переехал ко мне? — крупная слеза все-таки скатывается по щеке. За что? -Домой, — отворачивается в окно.- И верни мне мои ноги. Я тихонько всхлипываю, слезы уже градом катятся по щекам. Завожу мотор и направляюсь в сторону уже, видимо, не нашей общей квартиры. Внутри пустота и что-то странно сдавливает и выкручивает все внутренности. Я слабак, я идиот, я не могу обеспечить ему нормальные условия. Еду медленно, потому что из-за слез не вижу дороги. Лишь бы не разрыдаться вслух, не разволновать Тома еще сильнее. Помоги мне, Господи! Он даже не смотрит в мою сторону, хладнокровно смотрит в окно, перебирает край своей кофты. Что-то в области сердца медленно умирает… Где же мой нежный, ласковый Том, который тянул ко мне свои ручки в поисках ласки и защиты?.. От него веет холодом. -Томми, ты меня пугаешь, — шепчу я тихо, в надежде, что он хоть как-то отреагирует.- Миленький, ну мне же никто кроме тебя не нужен, ты только прости меня. Но в ответ лишь молчание. Холодное, мерзкое. Вытираю слезы и сильнее вдавливаю педаль газа в пол. К черту все. Я не способен ни на что. Мне просто пришлось отвезти его домой… К нему домой. Возвращаюсь в свою квартиру, в свою опустевшую огромную квартиру. Руки опускаются. Утром я почти ничего не чувствовал и не помнил. Виски помогло избавиться от боли, но утром она вернулась с новой силой.