Серебряный перезвон

/Здесь и дальше до нового утверждения временная рамка примерно 7 лет назад от событий фендома D. Gray-man/ Люди, потерявшие близких. Потерявшие друзей. Потерявшие семью. Потерявшие любовь, ребенка. Каково же будет их единственное желание? Насколько надо быть волевым, чтобы не идти на поводу у сильной мысли. Одной, единственной. Увидеть. Обнять. Быть вместе. Не отпускать больше. Разве можно быть настолько уверенным в своем сердце, когда тебе обещают этот шанс, когда говорят, что не все потеряно? Есть ли в мире такие люди? Способные не прокричать потерянное имя. Способные жить дальше, храня лишь тепло воспоминаний в сердце. Стирая слезы – продолжать свой путь? Чужое горе и чужое счастье. Что может быть проще, чем играть на чувствах людей? Что может быть ниже, что может быть более подлым? Быть может, лишь у одного существа на этой планете есть ответ. Ведь именно для него люди – всего лишь инструмент. Он смотрит на распятие. Такие как он, не молятся богам. И все же на какой-то момент, показалось, что бог его услышал. “Бог - дал, бог - взял”. И как после этого в них верить? ** - Я только приехал, а ты уже меня во что-то втягиваешь! – шипит Сена. - Ну же, золотые ноги Империи, почему бы не поскакать на лошадках? – с ухмылкой предлагает Йоичи. - Не куксись, не так далеко и ездил. Кобаякава стонет, но продолжает, пригнувшись, тащиться за Хирумой между стойлами. - Да уж через хребет не перебирался… - ворчит Кобаякава, но одна лошадка фыркнула ему почти в лицо, так что парень почти смирился. - Мы можем их взять напрокат… Наверное… - предложил Сена, раздумывая, сколько у него наличных с собой, и хватит ли на двоих. Футбол фактически не оплачивался, это было хобби, основанное на общественных началах, поэтому и награда была чисто символическая: серебряный шарик, размером в два раза меньше обычного мяча… Хирума его уже проинспектировал и сказал, что самого серебра там кот наплакал. А ведь название какое гордое… Кубок Императора… Однако, вот уже сотню лет Семья Императора живет на западном побережье в трех днях езды на лошадях в такой же маленькой деревеньке, как и их родное селение. Участия в политике не принимает. Хирума был уверен, что родовой замок в Киото мхом порос. Надо сказать, что за эту сотню лет даже религия претерпела изменения. Так, Комэй-сама* прекратил гонения на христиан, но повел в обязательном порядке людей кремировать. Люди возмущались, а пасторы легко согласились на такой компромисс. Сена помотал головой. Его всегда было легко сбить с мысли, так что любой разговор мог принять неожиданный поворот. Но думать о кремации, собираясь своровать лошадь? Это уже был перебор. Самое главное, конечно, что Сена был счастлив. Дело не только в том, что он вернулся домой, а в хитром дьяволе рядом с ним. - Не сцы, креветка, возьмем покататься и вернем! – Кобаякава был влюблен в этот хриплый смех, коварный зеленый взгляд, поэтому всегда шел на поводу. Именно Хирума начал учить его футболу. Игра больше походила на свалку, потому что деревенские и гости из соседних деревень играли кто во что горазд. Собрать много народа для игры было очень сложно, потому что все горные деревеньки были расположены сравнительно изолированно друг от друга, хоть и близко, но путь был обычно сложным, почти недоступным в плохую погоду. Тем не менее, Хирума отлично справлялся, мечтая о том, чтобы устроить настоящий турнир и поиграть с городскими. Йоичи уже расспросил Сену, как ему Фукуока и Хамада. Хирума не мог позволить себе оставить отца, по крайней мере пока что. Да и дел ему в принципе хватало. - Ты хотел бы жить в городе? – вот что хотелось знать Хируме. - Просто так – нет, - ответил, улыбаясь, Сена. – Играть – да. Жить – нет. Хирума услышал не те описания, что хотел. Тем не менее, ему захотелось побывать хотя бы в Фукуоке самому. Итак, Хирума научил играть Сену в футбол, но влюбился в эту игру Кобаякава самостоятельно. Это была его новая страсть, так что он очень хотел помочь Хируме организовать очередной Турнир. В этот раз с его новыми друзьями из Фукуоки. Йоичи не сомневался, что Сена завел много новых друзей. Этот очаровательный мальчик либо нравился всем подряд, либо сильно бесил. Такой уж характер у Сены, не поймешь его с первого разговора. Только по действиям можно понять, что у него на самом деле на душе. Еще Хируме хотелось побывать на Восточном побережье, но пастор деревни отмел эту мысль, как праздную, советуя сосредоточиться на мирском. Йоичи, конечно, не было дело до всяких пасторов, да даже до любых взрослых, только этот пастор все-таки был отцом Сены и кем-то вроде его крестного, учитывая, что они с Сеной с двенадцати лет дружат. Кобаякава собирался в следующий раз попросить Хируму отправиться с ним. Он понимал, что это непросто. Йоичи приглядывает за больным отцом, но на это у Кобаякавы уже был план. Его родители Хируму обожали, так что он хотел попросить их о небольшой помощи… Вряд ли Юя-сану нужно так уж много внимания… - Не спи, креветка! Хватай того коня и погнали! - Сена вернулся в реальность, привычно седлая жеребца и ловко запрыгивая на его спину. Кобаякава любил все, что позволяет ощутить скорость, будь то просто бег на своих двоих, лошадь, поезда и даже… собирался рано или поздно сесть за руль машины. Но действительно хорошо парень умел именно бегать. Скорость и реакция – то, что помогло ему стать отличным футболистом. Действительно “золотые ноги империи Ямато”. - Й-я-я! – Хирума подгоняет лошадь, и Сена поспешно следует за ним. Их, конечно, заметили, но слишком поздно. Лошадь Йоичи перепрыгивает через ограду, и Кобаякава с криком ужаса, пытаясь сжать зубы и не позориться, следом. В конце концов, он таких преград на коне еще ни разу в жизни не брал! Да и темп Йоичи задает слишком высокий, хотя Сена за ним угнался. - Ну как тебе? – фыркнул Хирума. – Как скорость? - Отлично! – улыбается в ответ Сена. – Только, кажется, за нами погоня? Действительно, подгоняя лошадей, за ними мчался отряд всадников, что-то крича. - Влипли! – кричит Сена, невольно улыбаясь. - Ничего, оторвемся! – отвечает Йоичи, пуская лошадь во весь опор. – Йя-ха! Сена, сжав поводья, ударил коня пятками, понукая не отставать. Он любил скорость, но всегда боялся не угнаться. Даже сейчас, когда чего-то достиг, юноше казалось, что он безнадежно отстает от Хирумы. Что его так легко потерять. Йоичи всегда полон идей. И то, что он привязан к одной деревне, к одной местности, не мешает ему двигаться дальше. - Й-я-я! Они стремительно летят по горной, довольно извилистой дороге. Это место опасно, но только здесь открываются потрясающие виды. Лошадям тяжело идти вверх, поэтому скорость чуть падает. А Сена не может сдержать потрясенного вздоха. По правую руку от него, открывается вид на заливные рисовые луга и долину. Парень видит, как блестит в лучах солнца небольшая речка. Вьется между полей, исчезает в густом лесу. Где-то там, стоит старый-старый ветхий храм, где он впервые встретил Хируму. Йоичи тогда только-только переехал сюда со своим отцом, уже тогда безнадежно больным, уже тогда его взгляд был пугающе пустым. Погоня почти отстала, во всяком случае, ни стука копыт, ни чужих воплей. Кони идут рысью, а Сена все еще не может отвести взгляда от пейзажа. Он, оказывается, скучал по родным местам, хотя даже не думал, что может щемить сердце. - Сена! Осторожней, смотри, куда коня ведешь, - Кобаякава кивнул, дергая повод влево, ежась от того, что осыпается крошка дороги, скатываясь вниз, в ущелье. Взгляд Сены невольно обратился к горам. В этот момент его сердце сделало кульбит. Глаз уловил, как что-то сверкнуло, будто зеркало на солнце… Так что Сена напряг зрение, но не смог ему поверить. Со стороны скальных ущелий на него смотрел медведь! Медведей здесь давно не было. Не так много лесов, слишком много охотящихся мужчин… Но ведь это медведь! Если не медведь, то кто… Или же что? Сена крепко сжал поводья, но лошадь испуганно заржала и дернулась в сторону. - Сена! Кобаякава изо всех сил дернул поводья на себя, понимая, что если он ничего не сделает, то они просто сваляться вниз, потому что лошадь рвалась вправо, дальше от медведя, не понимая, что упадет. Сена поставил лошадь на дыбы, с ожесточение дергая повод влево, чтобы развернуть корпус. Но она сделала шаг назад. Кобаякава, для которого время почти остановилось, с небывалой четкостью услышал хруст горной породы под копытами лошади. Ему казалось, что это не осыпалась земля, а сломались сами кости. Он видел, как Хирума уже соскочил с лошади и бросился к нему, что-то крича. - Прыгай! Прыгай с нее, скатывайся! – похоже на то. Но Сена понимал, что все едино, он все равно упадет. Пока же у него есть минимальный шанс… - Сена! – Хирума схватил его за рубашку, но юноша оттолкнул его, понимая, что иначе утащит его за собой. Они летели вниз. Он и лошадь. Сене казалось, что этот полет тоже занял вечность. Освободив ноги, он попытался отпрыгнуть от лошади в сторону, чтобы она не придавила его. Парню это удалось, но удар о склон вышиб из грудной клетки дух. Сена, теряя сознание, покатился дальше. В тот момент, ему казалось, что умереть будет милосерднее. ** Сена пришел в себя на носилках. Голос Хирумы, который строил всех вокруг, приятно воздействовал на нервную систему. Йоичи держал его за руку, раздавая остальным приказы. - Держись, креветка, ты только держись! – потребовали от него. - Медведь… - спросил Сена и почувствовал, как Йоичи с силой сжал его руку. Острая боль пронзила все тело, но Кобаякава поймал себя на мысли, что не может даже застонать. Дышать получалось с трудом. И все же, туман медленно отступил, оставляя темные следы по краям глаз. - Сена… Какой, к черту, медведь?! – Йоичи склонился над ним, продолжая идти вместе с носилками. - Пусть лучше побережет силы и не разговаривает! – это был голос местного лекаря. - Держись, Сена! – это отец. Но юноша смотрел только на Йоичи. В ушах стоял шум, а тело было, будто и не его. Но Сена, превозмогая боль, слабо улыбнулся. - Нормально… - выдохнул он с трудом, собираясь их всех обнадежить. Жалкий, едва слышный писк, поразил самого парня, но он не подал виду. - Черт возьми. Это все моя вина! – рыкнул Хирума. – Ты только держись, Сена! Обещаю, я поставлю тебя на ноги! Из глаз постепенно ушел туман. Сена не очень понимал, почему Йоичи плачет. Хирума же никогда не плакал, чтобы не происходило, даже в детстве… Он всегда утешал его… Слезы текли по щекам Йоичи, и, кажется, его друг был в ярости… Но Кобаякава обессиленно закрыл глаза. Такого Хируму он не знал и знать не хотел. Завтра он расскажет Йоичи, что все замечательно… Убедит его в этом, сотрет слезы. Сена с трудом улыбнулся, проваливаясь в сон. Тот сон, который на грани между бессознательным и реальностью. Там, в этом сне, Хирума с ним прощался. Прощался навсегда. А Сена, наконец-то сказал, что на самом деле, он его любил. Всегда любил, но боялся признаться, оставаясь просто другом. ** Хирума ходил из угла в угол, ожидая, когда доктор выйдет из комнаты Сены. Отец парня Кобаякава Коя - пастор их деревни, бледной тенью сидел в кресле, медленно куря трубку. Матушка только-только смогла заснуть, приняв огромную дозу снотворного. - Сядь! – потребовал Коя. – Сядь! Хирума подумал, что раздражает его, но мужчина протянул ему руки, и Йоичи, ухватился за них, понимая, что собственные пальцы дрожат, да и весь он сам, кажется, на грани нервного срыва. Хирума опустился на пол, утыкаясь лбом в колени отца Сены. Как Коя может оставаться таким сильным? Ведь и ему надо быть точно таким же! Обычно это ему легко удавалось, но только не тогда, когда это касалось Сены. Вот и сейчас, он чувствует, что абсолютно точно не в себе. - Он со мной попрощался… - прошептал Йоичи, чувствуя, как Коя гладит его по голове, успокаивая. – Попрощался! - Он был в бреду, Йоичи. Просто в бреду. Лихорадка. Он справится. Его утешали. Сухой, уверенный голос. Хирума сглотнул, призывая себя держаться. Отцу Сены ничуть не легче. В этот момент из комнаты вышел врач, которого вызвали из соседней деревни, потому что местный лекарь признал свою некомпетентность. Коя и Йоичи смотрели на него, молча спрашивая. - Мужайтесь, - посоветовали им. Йоичи зажмурился, сжимая руки Кои. - Что с ним? – услышал он спокойный голос старшего Кобаякавы. - Скорее всего множественные повреждения внутренних органов, паралич нижних конечностей. Молитесь, чтобы он пришел в сознание перед смертью. Хирума, с трудом сдерживая слезы, стискивая зубы, глянул на Кою. Мужчина моргнул. Как всегда, что он, что Сена, плакали только одним правым глазом. Коя, прикусив губу, машинально продолжил гладить Хируму по голове. - Если внутреннее кровотечение не интенсивное, или остановится, то у вас будет шанс попрощаться, - холодно сказал врач, понимая, что его поддержка тут неуместна. - Я пойду к Сене, - выдавил Хирума, поднимаясь. - Иди, - голос Кои дрогнул. Йоичи пошел к двери, оборачиваясь. Отец Сены не смог заставить себя пойти. Он сидел, закрыв лицо ладонями. Его плечи вздрагивали. Мужчина не сумел остаться спокойным до конца. Хирума зашел в комнату, тихонько прикрывая дверь. Бледное лицо Сены почти сливалось с простынями. Он больше не метался в бреду, кажется, он просто спал. Но сон этот почти не был отличим от смерти. Грудная клетка вздымалась почти незаметно, дыхания слышно не было. Йоичи глянул на полку, на которой были выставлены все его призы. Взгляд невольно упал на последнюю. Тот самый серебряный шарик, ценности которому было ровно ноль, если попытаться сдать его в ломбард… На шарике были вырезаны колокольчики, вперемежку с псами или волками в ошейниках… Вряд ли волки? Хирума по подкидывал шар на руке и поставил на место, тяжело вздыхая. Он не верил, что это конец, не хотел в это верить! Йоичи облизнул губы, зарекаясь размышлять над тем, что будет дальше. Просто верить, что все будет хорошо, больше ничего не надо. С этим он опустился на его кровать, вглядываясь в любимое лицо. Хирума взял холодную ладонь в свои руки. - Я тоже люблю тебя, Сена, больше жизни. Прости, что не говорил ни разу. Прости. Не заставляй меня прощаться с тобой. Борись, пожалуйста. Как ты можешь, до победного… ** Очнулся Сена резко, как это бывает. Сердце билось, отдаваясь болью в грудную клетку. Он лежал на кровати, под одеялом, а Хирума спал, уложив голову и руку ему на грудь. Может, поэтому было тяжело дышать? Сене очень хотелось погладить его по волосам, но малейшее усилие доставляло боль. Пальцы еле слушались, в голове затаилась боль. Впрочем, болело все тело. Разве что ноги не болели, их он просто не чувствовал. Сена усмехнулся про себя. Через силу его пальцы коснулись светлых волос. Это было все, на что он способен. - Сена! – Хирума тут же поднял на него глаза, проснувшись. Кажется, Йоичи не спал. Видимо, несколько дней, судя по черным кругам… Сена видел, что он буквально весь в бинтах. У Кобаякавы было странное ощущение, будто он уже не здесь. Но Сена собирался с этим бороться. Ему нравилась эта реальность. - Сена? - Зеленые глаза смотрели устало. Безнадежно. Виновато. Кобаякава слабо улыбнулся. - Привет… - еле слышно прошептал юноша. Как же много хотелось сказать Йоичи. Что он не виноват, что не надо так переживать, что он обещает, что встанет на ноги, что все будет хорошо! Но Сена понимал, что просто не в силах поддержать такой монолог. Хирума коснулся его ноги. Вернее, Сена видел, что коснулся. Но ничего не почувствовал. Кобаякава поежился, а Йоичи коснулся другой ноги. Сена медленно кивнул. - Финиш… да? – прошептал Кобаякава. Хирума не собирался кивать. Сена глядел в потолок. У него было четкое ощущение, что он умирает. И Хирума знает. Он пристально наблюдает за ним, ловя каждый вздох, каждое движение ресниц. Неужели у него нет ни шанса? - Сена. Ничего еще не кончено. Борись. Кобаякава глянул на него: уверенного, хмурого и серьезного. - Обещай бороться! Обещай мне! - Обещаю, - кивает, прикрывая веки, Кобаякава. Молча повторяет это несколько раз про себя. Хирума обнимает его, стараясь сделать это аккуратно, но Сена все равно чувствует боль. Все тело оказалось против него. Тело предало его, не выдержало. Но Сена все равно счастлив. Хирума обнимает его. Сена тихонько улыбается. - Единственное, что страшно… Это потерять тебя, - слышит он шепот Йоичи - человека, который, кажется, не боится ничего на свете. Любит ли он его так же, как он? Так же неизмеримо сильно, так же чисто? Сена понимает, что уже неважно. Он еще в объятьях Хирумы, а уже чувствует, как тьма подступает к нему со всех сторон. Душит, обещая покой. - Я так… - с трудом говорит Сена, пытаясь не закрыть глаза. Потому что как только он это сделает, сон обернется смертью. Окончательной и бесповоротной. - Так… - зачем это признание? К чему оно? Как и зачем Хируме с ним жить? С этим бесполезным чувством? На его лицо падают слезы Йоичи. - Не плачь… - выдыхает Сена, но он чувствует холод, что подкрадывается к нему. Он идет от ног, что больше не его, ближе к сердцу. А как хотелось успокоить Йоичи. Как хотелось сдержать обещание. Красная карточка… Удаление с поля. - Люблю… - Хирума смотрит на Сену, но тот больше ничего не говорит. В карих глазах тоже замерли слезы, он не успел ничего сказать в ответ, не успел попрощаться. Карие глаза смотрят на него, больше не моргая. Йоичи умом понимает, что все кончено, но сердце не в состоянии воспринять утрату. Оно продолжает надеяться. Бесшумно подошедший Коя склоняется над сыном, тяжело вздыхая, поправляет ему одеяло и целует в лоб в последний раз. - Бесконечный сон… - прошептал Йоичи, чувствуя, что еще немного и сам потеряет рассудок. Дышать было нечем. – Отправляйся с миром… Дрожащими пальцами Хирума закрыл глаза Сены. - Оставайся с ним, я все организую, - пусто сказал Коя. ** Йоичи и сам не был в силах покинуть Сену. Сена боролся целых два дня, больше, чем врач ожидал. В это непростое время, к ним приходил необычный человек, который расспрашивал, не видели ли они кого-то или чего-то странное. Он был одет в бежевый плащ, был послан далеко и надолго, только вместо него пришел другой. Вел он себя совсем по-другому, даже пытался утешить и что-то объяснить. Объяснить что-то важное… Но Хирума не хотел слушать и слышать. Напомнив, что он уже сказал предыдущему, что из необычного у них только появление медведя, он потребовал и другого человека удалиться. - Не делай глупостей! – очень сильно попросили Хируму, сжимая плечи, заглядывая в глаза. Незнакомец пытался поймать его взгляд. Его голос был добрым, понимающим, но Йоичи не было до него дела. Быстрее бы только ушел… Быстрее вернуться к Сене… Хирума был уверен, что большей глупости, что он уже сделал, совершить просто не сможет. Все эти разговоры действительно ему неважны. Хирума рыдает, сжимая простыню, которой накрыт Сена, потом обнимает его самого, не в силах оставить. - Почему? – Йоичи смотрит на распятие. – Почему, черт возьми, ты забрал его?! Почему?! Хирума давит рыдание, беззвучно открывая рот, так сильна боль, что он испытывает, что ему хочется умереть самому. Почему Сена, почему не он? Хирума через слезы вспоминает, как, просыпаясь ночью, в бреду, Сена признается ему в любви и прощается. Боль накатывает с новой силой. Йоичи крепко обнимает безвольное тело, прижимаясь лбом к холодной щеке. - Се-на… - хриплый голос еле слышен. - Хай, конбанва! – слышит он несправедливо веселый голос. Кто это пришел? Как он сюда попал? Йоичи с трудом пытается заставить думать рассудок, помутившийся от горя. Огромный мужчина, с зубастым ртом и странным зонтом… Хирума тихо смеется. Вот так пародия на дьявола! - Не сходи с ума раньше времени, дорогой друг, - предлагает ему это существо. Йоичи, вытирая лицо, думает, что у него действительно едет крыша. - Знаешь ли ты, что ничего не кончено? Что нет неотменяемых решений? – интересуется мужчина. Хирума укладывает Сену на подушки. - Что вы хотите сказать? – отрывается он от бледного лица и снова смотрит на непрошенного гостя. - Что я могу вернуть его. Обещаю, что верну Сену. Это в моей власти. Он раскидывает руки в стороны, кажется, жуткий зонтик с тыквой в виде головы, злорадно улыбается. - Хочешь, я верну его к жизни? Хирума смотрит на незнакомца. Итак, он видит перед собой дьявола. Невольно усмехается. Логично. Если бог от него отказался, то почему бы дьяволу не явиться на пламенный зов? - И что ты потребуешь за это? – сказал Хирума, не в силах поверить в реальность происходящего. Неужели, у него действительно есть шанс вернуть Сену? Может, ему снится какой-то дурацкий сон? Дьявол деланно удивился. - О-хо-хо. Знаешь, а ты первый, кто спросил меня об этом! Хирума усмехается. - Значит… Ты давно этим занимаешься? – спросил он. - Уже семь тысяч лет, - пожал плечами незнакомец. - Так что не волнуйся за результат. Тебе нужно только позвать его. Только ты способен вернуть Сену, а я помогу. Хирума не знал, как просыпаются из сна. Бить себя по щекам, щипать за кожу? К нему приходило осознание, что это реальность. Неужели он может вернуть Сену? - Так какова плата? Жизнь? - Угадал! – обрадовался мужчина. – Твоя жизнь. - Другой платы и не могло быть… - прошептал Йоичи. – Ты вернешь его? Он будет жить дальше? - Конечно, будет, - не моргнув глазом, сказал мужчина. – Но только от него зависеть будет, как долго. Хирума оглянулся на Сену. Решение пришло мгновенно. Йоичи всегда использовал любой шанс, чтобы добиться своего. Чем это не метод? Он вернет Сену, а душу продаст дьяволу… Как в шекспировской драме… Хирума оскалился. - Это ответ? – понял мужчина. – Тогда зови! Зови Сену сюда! Хирума глянул на Сену, вздохнул. Сена постарается. Он упрямый. Он сильный. Он все сможет, если это зависит от него. - Сена! – громко позвал Йоичи. – Сена! Этот мир не нужен ему без Сены. Но Сена… Быть может, он найдет ему применение. Призыв написал на металлическом черепе короткое имя из двух слогов. Челюсть Сены двинулась. - Йоичи… Хирума понял, что в глубине души не верил, что такое возможно. Но это определенно голос Сены! - Что ты натворил! Что ты сделал?! Зачем обратил меня в Акуму?! Йоичи непонимающе глянул на Сену, который двинулся на него. Вернее, не Сена, а металлический скелет. - А теперь... Кабури-насай!* - хлопнул в ладоши Дьявол, приказывая, указывая зонтиком на Хируму. Йоичи увидел, что Сена дернулся, как сломанная игрушка, пытаясь не выполнить приказ. Но, видимо, это было невозможно. У него не было воли. Он подчинялся мужчине. - Ты обманул меня! – понял Хирума. – Как он будет жить, если у него нет своей воли! Мужчина хлопнул в ладоши, приподнимая плечи. - Ты сам пошел на эту сделку. - Йоичи… - в голосе Сены были слезы. – Я не хочу так жить… Не хочу! Хирума почувствовал холодные стальные пальцы на своей шее. - Убей его! – кажется, мужчина был недоволен промедлением. Йоичи смотрел на Сену, понимая, что совсем не знал этот мир. И сотворил не просто глупое, а ужасное. И его поступок снова заставит Сену страдать, в этот раз совсем иначе. - Убеги же… - попросил Сена. Но Хирума считал, что не имеет права сбегать. В этот раз он должен ответить за свои ошибки. Поэтому, он закрывает глаза, принимая неизбежное. Но пальцы исчезли. Это Сена отпрыгнул, уклоняясь от удара. Йоичи, распахнул глаза, потому что все вокруг осветилось безумно ярким светом. А на его фоне можно было различить гигантскую белую руку, что принялась крушить все вокруг. Хирума сглотнул. Он не очень понимал, что здесь происходит, но, кажется, его эти белые руки или что он видел, убивать не собирались. Впрочем, в происходящем вокруг хаосе, сказать что-либо наверняка было невозможно. Дьявола, впрочем, отлично было слышно. Будто играя какую-то роль, он величественно раскланялся, игнорируя попытки его убить. Йоичи чувствовал себя безнадежно потерянным в этом хаосе. Что он должен или что может вообще сделать? Перед Хирумой появился тот человек, которого он тогда выпроводил, во второй раз. И это он сейчас его защищал. - Так я и думал, знал, что это случится. Почему же ты меня не слушал? – Хирума не слышал упрека, только горечь. - Генерал Тидолл… Какая встреча, - расшаркался Дьявол. - Граф. - Жаль, что сейчас не подходящее время для сражения с вами. Хирума бросился в другую часть дома. Он должен был проверить что с Коей, понять, куда делся Сена. Его же не убили эти белые руки? Но в соседней комнате Йоичи остановился. Михаэ была мертва, в ее глазах застыл ужас. Кои не было. Дьявол за его спиной веселился. - Душа вызвана. Если она не вселится в того, кто призвал, то почему бы ей не вселиться в подходящее тело? Обычно, такая душа в новом теле очень слаба, так что акума тоже будет очень слабым, но что поделать, верно, генерал Тидолл? Впрочем, как я и говорил, еще не время. До свидания! Хирума сжал руки в кулаки. Он догадался, что произошло, хотя и не хотел верить. Руки генерала легли на его плечи. - Йоичи… Так, кажется? Сынок… Акума – это оружие. У них нет своей воли. Их предназначение только одно – убивать людей. Прости, но я должен тебе это сказать. Я верю, что ты сможешь меня понять. - Нет… - прошептал Хирума, осознавая, что сделал. – Нет! - Ты обрек своего друга на вечные страдания. Йоичи смотрел в никуда. Его руки, сжатые в кулаки, расслабились. - Никто не возвращается с того света, - сказал Генерал, а потом добавил. – Но ты можешь предотвратить повторение трагедии. Я расскажу тебе правду об этом мире. Хирума ничего не ответил. - Подумай. Ему оставили карту и бумажку с номером телефона, правда, чтобы найти ближайший пришлось бы ехать в город. - Хорошенько, подумай! – встряхнули за плечи, пытаясь поймать взгляд. – Обещаешь? Я подожду тебя на окраине деревни. Генерал Тидолл ушел. А Хирума услышал звук колокольчика. Шарик упал с комода и покатился к нему под ноги. Йоичи поднял его, крепко сжимая двумя руками. - Если я могу спасти твою душу. Я сделаю это, Сена. Обещаю. Комментарии http://weekend.rambler.ru/read/2016/06/18/kak-v-anghlii-poiavilsia-futbol/ - о футболе в середине 19 века. http://doramakun.ru/interesting/1375549295.html - о футболе в Японии. * Комэй-сама (Осахито) - Император Японии в 1846 по 1846 по 1867 * “Одевайся!” – дословно.