Девушка сдула каштановую челку, что так надоедливо лезла в глаза, и продолжила писать гневное послание своему врагу с первого класса.
Слава Вышнепольский. О, Валерия его просто ненавидела и едва помнила, как зародилась эта ненависть. Может, когда парнишка, в новом красивом костюмчике с огромным букетом цветов, подставил девочке подножку на линейке, из-за чего та полетела на землю, запачкав красивенькое платьице. Возможен тот факт, что девочка возненавидела его тогда, когда он опрокинул прокисший йогурт на ее спортивную форму в самую первую неделю учебы. Ну, или то, как она мстила. Залила водой глянцевый пенал и поставила на прежнее место. Надо было только видеть его лицо, когда Слава, потянувшись посреди урока за карандашом, увидел плавающую стерку с замазкой у себя в пенале.
В общем, Лера и сама не помнила, когда началась вся эта война, но она, увы, продолжалась и по сей день, до одиннадцатого класса. А как же она хотела, чтобы он ушел после девятого, даже сама пыталась уговорить родителей на этот шаг, но получила категорический отказ.
— Ты будешь врачом и точка! — Единственное, что получила Валерия в ответ на все свои уговоры.
Ну, хозяин барин, подумала девушка и продолжила пакостить Славке, получая за это пакости от него.
И нет бы было все хорошо, наругались бы на несколько лет вперед, да позабыли бы друг о друге после выпуска, если бы не одно но. Нет, не так. Одно НО! Лера в тайне от всех любила Славку и даже хранила под подушкой его фотографию, бережно сворованную с доски почета и вырезанную из аляпистой рамки. И как любила! Была готова и готовить каждый день (хотя даже яичницу не могла приготовить без вызова пожарных или огнетушителя под боком), и родить для него (детей она, как таковых, не признавала до шести лет. Не любила очень), и даже заняться баскетболом, что так любил Славик.
— Готово! — Взвизгнула о восторга девушка, напугав тем самым своих одноклассников. — Теперь-то он получит по заслугам!
Вскочив со своего места, что находилось в конце класса, девушка осторожно сунула листочек между страниц учебника и хотела было уже уйти, как ее настигла расплата за содеянное в виде мокрой тряпки, с хлюпом шмякнувшейся об шею.
— Савикова, опять захомутать решила? — Перед девушкой предстал тот самый парнишка, которого она ненавидела днем, но фотографию которого целовала перед сном и сложными днями. Черные волосы уложены гелем, за строгими очками сияют темно-карие глаза, с явным презрением осматривающие девушку.
— Да глаза б мои тебя не видели, четырехглазый, — одноклассники горестно вздохнули. Опять они за старое.
— Мымра!
— Маменькин сынок!
— Двоечница!
— О, отличник у нас нашелся!
— Это не оскорбление, чучело необразованное! — Слава нахально улыбнулся, за что получил ответный удар тряпкой, которая немного успела высохнуть.
— Метко, Савикова, — беда никогда не приходит одна. Учитель, от зоркого взгляда которого ничего нельзя было укрыть, ухмыльнулся и сел за учительский стол. — Вот бы вы были настолько метки еще и в истории или математике. Негоже что-то только одну физкультуру выделять.
Валерия ничего не сказала. Да и зачем. Учитель, с его глупыми плоскими шуточками может изрядно доконать. Усевшись за свою парту, девушка погрузилась в изучение милого рисунка, сделанного предшественником.
— Сегодня мне придется вас пересадить, — учитель русского, а по совместительству еще и классный руководитель, пробежался глазами по листочку, в котором было что-то написано, и указал на первую парту первого ряда у окна. — Миша Гришаев и Римма Заселова, сюда. На вторую — Настя Серегина и Света Иванова.
В кабинете вновь стало слишком шумно. Некоторые были довольны новым местом, кто-то жаловался на судьбу, а вот Лера даже и не знала, что ей сказать. Ее место оказалось совсем радом с местом Славы. Надо только руку протянуть, и можно было почувствовать похладу соседней парты, за которой и сидел Вышнепольский.
— О, Лерок, не повезло тебе, — рядом с девушкой плюхнулась Ангелина Синицына — новая соседко по парте. — Не боись, если что, я тебе помогу с этим Славиком.
Но не прошло и пяти минут, как Ангелина полностью погрузилась с чтение доисторических мемчиков и анекдотов с огромной бородой. Это, наверное, было одна из самых больших ее странностей, если не считать того, что ее рост едва был на метр пятьдесят, когда рост даже ее матери достигал двух метров.
Хороший день, ничего не скажешь.
***
Следующая неделя показалась для девушки сплошным адом. Море контрольных, триллион домашних заданий, проверочные, от которых рябило в глазах, доконали Леру. Девушка едва успевала нормально поесть по дороге в школу, а выспаться можно было и на физре, по которой, слава Богу, нормативы были сданы. И если Слава нормально все сдавал, все контрольные, тесты и прочее, то девушке приходилось часами сидеть за книжкой, пытаясь хоть как-то понять новый материал.
— А теперь результаты, — в пятницу историчка решила огласить результаты теста. Пятый урок, предпоследний, что может быть еще лучше? — Дима Терехин. Восемьдесят пять быллов.
Дима победно поднял руки и прошел за листочком. Увы, но нашу историчку нельзя было переделать после того, как она пять лет жила с сестрой-учителем в Америке. До сих пор переносит все оценки в баллы.
— Это было легко! — Дима ликовал. — И как вы могли не справиться с таким легким тестом? Ха, лузеры!
— А у остальных, — дождавшись, пока поток самолюбия Димы остановится, историчка продолжила. — До девяноста трех баллов. И только у Вышнепольского сто. Молодцы, хорошо списали!
Послышались смешки. Я говорила, что историчка не умеет шутить? Лера уткнулась в свой листочек, на котором красовалась яркая цифра — восемьдесят семь баллов. На тринадцать меньше, чем у Славы. А она так хотела его превзойти.
После истории должен был идти урок биологии, на который весь класс шел немного навеселе. Последний урок, а дальше долгожданные выходные. Но у Леры и Славы вновь завязалась словестная перепалка.
— Двоечница.
— Сгинь, очкарик.
— И как ты не смогла нормально списать? Она же ушла с половины теста, могла бы хотя бы подумать, что можно посмотреть ответы на прошлые вопросы. Вот они и оказались у тебя неправильными.
— Изыйди, нелюдь!
— Тупенькая!
— Чучело!
— Неряха!
— Да что б тебя черви сожрали!
— Не дождешься, им нравится земля и трупы.
— Не умничай, дебила кусок!
Одноклассники лишь горестно вздыхали, рассаживаясь по своим местам, иногда переговариваясь по своим темам.
— Да, да, да, — аргументы и обзывательства потихоньку иссякали, но девушка решила не сдаваться. — Да что б ты двойку получил!
— Если бы только у тебя списывал, дура!
— Червяк ползучий!
— Птица нелетабельная!
— Енот-потоскун!
— Выдра!
— Эм… — в гневе девушка была страшна. Вот и ляпнула она то, что так тщательно и осторожно скрывала, даже не заметив этого. — Да люблю я тебя!
— Я тебя тоже!
И тут прозвенел звонок. Ошарашенные одноклассники не сводили взгляд с рассевшихся по своим местам Леры и Славы, до которых еще не дошло то, что они сказали.
Первой понимать произошедшее стала Лера. Щеки запылали, глаза лихорадочно заблестели и расширились от осознания. Она сказала то, что скрывала больше семи лет! В голове уже стали пролетать цены на рейс Москва-Мексика, ведь только там она могла бы спокойно скрыться. Задержав дыхание, девушка осторожно, едва заметно повернула голову в сторону соседней парты. Слава сидел, положив голову на стол и обхватив ее руками. Может, уснул? Но нет, кончики ушей предательски алели, показывая то, что до парня наконец дошел этот факт.
***
Ангелина стояла около входа в школу и ждала, пока наконец Дима Терехин оденется и выйдет на улицу. Кончики пальцев замерзли, из-за чего девушка сунула их в карманы. Класс до сих пор не мог прийти в себя после случившегося, хотя прошо уже больше нескольких недель. Эх, а если подумать, из них получилась хорошая парочка, любящая, хоть и по-своему.
Дверь с грохотом открылась, и на улицу выбежала Лера, подбегая к озябшему Славе, что ждал ее совсем недалеко от Ангелины. Вот ведь, сладкая парочка.
— Два дебила — это сила, — проворчала себе под нос Ангелина. — Нет ума, зато красиво. Совет вам, да любовь, голубки.
