***
— Мистер Лэнс, к вам посетитель. — Я же сказал никого не пускать. — Но он по поводу работы. Вы же сами говорили, что компании срочно нужен менеджер по продажам. — О господи, ладно! Пусть зайдёт. Тёмные волосы, собранные в небрежных хвост, бледная кожа, большие голубые глаза, пухлые губы, тонкие запястья, к которым так и хочется прикоснуться, поднести к губам. Лёгкий поцелуй в косточку большого пальца, затем указательного, среднего, безымянного… «КАКОГО ХРЕНА?» — жуткий вопль разносится по всей квартире, отзываясь эхом, несмотря на наличие мебели. Лэнс вскакивает с кровати, пытаясь привести дыхание в порядок. В последнее время ему часто снится этот сон, хотя его вполне можно назвать кошмаром. -Ну вот почему не Камерон Диаз? Почему не Меган Фокс? Почему каждый грёбанный раз мне снится этот придурок? — шатен метался по кровати, намереваясь буквально оторвать себе голову, чтобы та не выдавала ему такие сцены ночью. -Увоооолю… Завтра же. Ну попадись мне, гадёныш.***
— Принцесса уже пришла? — пренебрежительный тон начальника заставил секретаршу вздрогнуть. — У него рабочий день только через час начинается. Впрочем, как и у вас. Странно видеть вас здесь в такую рань. — Ой, помолчи. Не спалось, вот и пришёл пораньше. Принеси мне кофе и отчёт о вчерашней встрече. И побыстрее! — дверь за парнем довольно громко закрылась. -Ну и злой же он сегодня. — прошептала девушка. — Принцессе придётся нелегко.***
Утро у работников компании «Матсуба» начинается весьма бурно. Причиной этому является дурной нрав управляющего, который уже с 8:30 требует то статистику проведённых продаж, то отчёт о договорённости с другой компанией, то чего-то сладенького в его кабинет. Особенным «любимчиком» шатена является Принцесса. А точнее Кит Когане — новоприбывший менеджер по продажам, который не взлюбился Лэнсу с первой же встречи. Своё прозвище он получил не только из-за смазливой внешности, но и из-за высокомерного поведения, которым бесил большинство сотрудников. Он не то, что не желал контактировать с, так называемой им, «серой массой», так ещё смел дерзить Макклейну, называя того «недорослью» или «бездарем». Глава, в свою очередь, не отставал от брюнета и отвечал ему с тем же презрением, с каким к нему обращались. Как Кита всё ещё не вышвырнули с работы оставалось загадкой для всего персонала, а особенно для Лэнса, который, буквально физически, не мог позволить себе уволить этого мерзавца. Вот и сейчас назревала очередная перепалка. Стоило Киту появиться в кабинете начальника, как был облит апельсиновым соком. Такого поворота событий брюнет точно не ожидал и просто впал в ступор, в отличие от босса. — Прииинцееееессааааа, — Лэнс издевательски тянул каждую гласную, — скажи-ка мне, почему я узнаю о потере ценного клиента от какого-то левого служащего, а не от тебя? Ты ведь за это отвечаешь! Как ты мог такое допустить? Этот человек был важным звеном в нашей маркетинговой структуре, а ты так просто позволил ему уйти! Какого хера я нанял такого придурка на такую важную работу? Руки у Кита начинали уже трястись от злости. Каждое слово шатена вызывало у него тягу к убийству. Однако, зная Макклейна, тот просто так не заткнётся, даже, если оскорбить его как-нибудь. Тут нужен другой способ. Более… хм… извращённый чтоли? Внезапно на Когане нашло озарение. Через мгновение он уже стоял в шаге от шатена, схватив того за дорогой галстук. Лэнс замер, даже, казалось бы, не дышал. Опасная близость брюнета заставляла вспомнить недавний сон, от чего по коже пробежали мурашки. Тонкие пальцы, липкие от сока, коснулись смуглой щеки. Очертив дорожку от скул до подбородка, они добрались до губ. Указательный палец недвусмыссленно надавил на нижнюю губу, призывая открыть рот. Шатен не мог сопротивляться. Кит был слишком близко, а особенно его руки, нежно скользящие по его лицу. Те самые пальцы, которые он так хотел поцеловать во сне, находились прямо на его губах. Лэнс не мог не подчиниться. Немного приоткрыв рот, он коснулся языком подушечки пальца, сразу же ощутив привкус цитруса. Не медля, он взял запястье брюнета, перехватывая инициативу. Вылизывая каждый миллиметр, он буквально таял от вкуса апельсина, от нежности кожи Кита, от её запаха — от всего. Внезапно, его удовольствие прервали, резко убрав руку. До Лэнса не сразу дошло, что произошло, и только вид дрожащей и жутко смущённой Принцессы заставил его вернуться в реальность. Осознавая, что он только что сделал, он уж было хотел извиниться перед подчинённым, как вспомнил, что брюнет сам начал. Гаденькая ухмылочка расползлась по лицу Макклейна, резко схватив «испробованную» руку он нежно поцеловал кончики пальцев, а затем приблизившись к лицу ошарашенного Когане, прошептал тому в губы: — Ну что, понравилось, детка? Кита будто ветром сдуло. Когда дверь за подчинённым закрылась, Лэнс расхохотался. Да уж, такой смущённый брюнет — то ещё зрелище. — Что ж, этот раунд я выиграл, — весело проговорил шатен, возвращаясь к работе.***
На улице было жутко жарко. Синоптики передавали, что ближайшую неделю температура не опустится ниже 35. Для работников «Матсубы» это было необыкновенно «приятное» заявление, так как несмотря на наличие кондиционеров, находиться в помещении было почти невозможно. Такая участь постигла и Кита, который уже несколько дней ходил словно зомби. Ужасная духота затуманивала рассудок, не позволяла сосредоточиться на работе. Отчёт о заключённой сделке совсем не хотел писаться, а желание взять и сбежать из этого ада возрастало с каждой минутой. Собравшись с силами, Когане всё-таки напечатал заключение. Осталось отнести начальнику. Вспомнив о Макклейне, Кит невольно поморщился. Прошло довольно много времени с того инцидента с соком, однако брюнет всё не мог успокоиться. Встречая шатена, он засматривался на его губы, немного потрескавшиеся из-за жары. Хотелось подойти и властно поцеловать, зализать эти маленькие ранки. И всё бы хорошо, если бы это был не Лэнс. Не тот самый Лэнс, который так бесит Когане. Голова уже начинала кипеть от нахлынувших мыслей. Поняв, что отвертеться не получится, Кит направился к боссу. Как обычно, не постучав, брюнет с силой толкнул дверь, входя в кабинет. Макклейн сидел в своём кожаном кресле, разговаривая с кем-то по телефону, он даже не заметил появление Когане. Видок у шатена был уж больно уставшим, будто не спал неделю: спутавшиеся волосы, синяки под глазами, немного мятая рубашка, расстёгнутая почти наполовину. Последнее брюнет приметил особенно. Смуглая кожа, покрытая испариной из-за духоты помещения, так и притягивала взгляд. Тем временем Лэнс закончил разговаривать, наконец-то замечая присутствие Кита. — Чего пялишься? Докладывай побыстрее и сваливай, я сегодня не в настроении. «Будто бы мне не похер на твоё настроение, бездарь», — пронеслось в голове брюнета. Странно, но вид такого изнемождённого Макклейна совершенно отбивал желание ссориться. Вместо привычных оскорблений Когане стал спокойно читать доклад, следя за реакцией шатена. Тот вроде бы и слушал, но было явно заметно, что сосредоточиться ему крайне сложно. Странный звук заставил Кита оторваться от отчёта. Лэнс таки заснул, ударившись головой о стол. Брюнет громко рассмеялся, видя, как шатен потирает ушибленный лоб. Не в силах с собой совладать, Когане быстро подошёл к начальнику и, убрав его руки, мягко поцеловал ушибленное место. Макклейн вздрогнул, но не оттолкнул нахала. То ли сил совсем не осталось, то ли понравилось. Видя покорность Лэнса, Кит усмехнулся и поцеловал того уже в щёку. На сей раз брюнету отвесили не хилый подзатыльник. — Сделаешь ещё что-нибудь и без работы останешься. — А рука-то поднимется? — Ещё как поднимется. — Даже в расстёгнутой рубашке? Данное замечание Макклейн проигнорировать не мог и принялся быстро застёгивать рубашку, он же босс всё-таки. Уставшее состояние сказалось даже на этом, руки дрожали, и застегнуть пуговицы было почти невозможно. Шатен даже сообразить не успел, как чужие ловкие пальцы помогли ему справиться со столь «сложным» занятием. Застёгивая верхнюю пуговицу, Кит, якобы случайно, коснулся шеи начальника, надавив на пульсирующую жилку. — Твоё сердце так быстро бьётся. Неужто-то недоросли приятно? — усмехнулся Когане и быстро смылся из кабинета, оставляя Лэнса в полнейшем шоке. «Он такой милый, когда уставший. Надо бы повторить», — улыбался брюнет самому себе.