cute but psycho

больница мне не помогла. терапия не помогла. уже больше ничего мне не поможет. меня положили в эту клинику 4 месяца назад, уже месяц я сижу дома и дальше продолжаю пропивать свою юность. если читать мою медкнижку, то можно подумать, что врач составлял какое-то стихотворение из болезней: панические атаки, маниакально депрессивный психоз, меланхолия и полностью противоположные этому истерия и мания, первые признаки анорексии. моя мать выслушивала это с застывшими слезами на щеках, в упор глядя на психиатра, сидевшего напротив нее. я мог бы посоревноваться с любым вампиром в бледности кожи, синяки под глазами, еле заметные фиолетовые венки на веках, когда я закрывал глаза под действием очередного успокоительного. костяшки были заклеены пластырями, вены были перебинтованы. я несколько раз пытался навредить себе, именно по этой причине я здесь. я пытался порезать себя, я резал свои ноги и руки, сидя в ванной, настолько сильно, что вода становилась непрозрачно красной. я рисовал красные длинные линии вдоль моего тела. я несколько раз обжигал себя. огонь слишком красив. я с самого детства мог несколько минут смотреть на огромный костер, который мы жгли всей семьей, мог смотреть на пламя зажигалки, которое начинается с прекрасных искр, мог смотреть на свечи и на их танцующий огонек. однажды я просто стоял в душе и медленно начал поворачивать колесико горячей воды все сильнее и сильнее. горячая вода обжигала мою спину. я могу сказать, что все красивое ранит. как красивые металлические лезвия, как яркое пламя, как та девчонка из моей школы, которую я любил целовать, волосы которой я любил гладить, когда она лежала у меня на коленях, которую я любил фотографировать, с которой я делил наушники, пока мы ехали в автобусе. она предала меня, и я знаю, что в моих порезах она винит себя. однажды моя мама увидела мои ожоги и мои стертые костяшки, когда я записывал что-то в блокнот, она с шоком на лице начала расспрашивать меня об этом, я соврал, что подрался с каким-то парнем, а ожоги случайные. но потом она буквально поймала меня с поличным. ночью, зайдя в ванную после меня, она нашла окровавленное лезвие, лежащее на бортике, а на следующее утро потребовала показать ей руки. на самом деле, я всегда был таким. я не знаю, что повлияло на меня. не понимаю детей, которые гордятся тем, что калечат себя, потому что это ужасно. сейчас я более менее оправился от всего, я разрушаю себя только с помощью сигарет и дешевого алкоголя, который я вливаю в себя литрами каждый вечер. после больницы меня направили к психологу. я должен был четыре часа в неделю сидеть у того мужика со странным пиджаком и шляпой, но слава всем богам, его заменили на молодого парня, который недавно закончил обучение в универе. мне было комфортнее с ним. сначала мне было все равно на него и на его бесконечную болтовню о том, что мне надо раскрыться и говорить ему о своей жизни. но потом как будто что-то сломалось, я стал внимательнее слушать его. я думаю, он стал моим другом. мы стали курить по две сигареты за сеанс, поверьте, я не курю с посторонними людьми. я все чаще стал слушать его. в конце концов, за несколько сеансов он рассказал мне много чего. например, о его жизни, о его предательствах, он рассказал, как справляться с паническими атаками. не просто сосчитать до десяти, не просто положить руки на плоскую поверхность, нет. он сказал мне, что нужно думать о том, кого ты любишь больше всего. о родителях (пусть я и не люблю их так сильно, как нужно), о любимой девушке или даже о собаке. просто подумай о них. о том, как они беспокоятся за тебя. о том, как они думают о тебе. сейчас меня отправили на групповые сеансы у все того же парня. как странно, что в 26 или сколько ему там лет он знает больше о жизни, чем самые опытные психологи, сидевшие в этом кресле до него. на терапии со мной сидит еще пять человек. я считаю, что они все абсолютно прекрасны. например, там малышка лили, у бедной девочки галлюцинации в столь юном возрасте, это мешает ей нормально жить и заниматься тем, чем ей хочется. я знаю, что она чудесно поет, ее голос как будто наполняет нас чем-то воздушным и живым, нам правда хочется слушать ее чаще. или та девушка, вроде ее зовут алиша, но я не уверен. она безумно красива: ее длинные волосы шоколадного цвета вьются от природы, ее резкие, но в то же время изысканные черты лица, они безумно красивы. ее прекрасная фигура и смуглая кожа, а ее улыбка просто заставляет улыбаться всех вокруг, даже тех, кто не улыбался уже несколько лет. но она не может отказаться от алкоголя. по утрам вместо кофе она выпивает пару рюмок коньяка. из-за этого у нее есть ярко выраженный алкогольный психоз, она может бредить на сеансах, может впасть в истерику. это происходило один раз, но черт возьми, даже я, такой гнилой человек с мертвой душой, я не мог смотреть на то, как врачи уносят ее к лифту, пока она сгибается по полам и не может сдерживать свои крики. или взять того мужчину. кестер. он просто прекрасный человек, он читал свои стихи несколько раз, я хотел даже записать пару из них, насколько же они были прекрасны. у него биполярное расстройство. и я знаю, что на его руках не так мало шрамов из-за попыток суицида, но он умеет жить с этим. хотя, я не уверен в этом. ведь этот гребанный диагноз не позволит ему работать, не позволит учиться, он будет до конца своих дней писать стихи, пить бокал вина за ужином и резать свою кожу. есть еще парень, я не знаю его, он приходил всего пару раз, но вроде у него личностное расстройство. и есть еще кое-кто. та девушка, что молчит. та девушка, в которой я нахожу себя. девушка, от которой всегда пахнет ментоловыми сигаретами. девушка, которая дисгармонична и внутри, и снаружи. она отказывается от еды. ее ноги были безумно худыми, меня удивляло то, как она все еще ходит, ее кожа была словно прозрачной, красные следы от слез под глазами были хроническими, как мне кажется. она была прекрасной. она вдохновляла меня тем, что всегда поддерживала нас всех. всегда выслушивала все наши истории, всегда улыбалась, всегда говорила комплименты. она любила всех вокруг, но не любила себя. я много раз подходил к ней просто чтобы поболтать, она была на 7 небе от счастья, было видно по ее сверкающим глазам. мне кажется, что я единственный человек, который разговаривал с ней за последнее время, конечно, кроме психолога. мы все часть этого. все мы психи в душе. просто кто-то сильнее, чем остальные. и если врачи думают, что просто разговоры о том, что надо любить себя, помогут вылечить твою депрессию, то они ошибаются. нам уже не поможет ни терапия, ни индивидуальные сеансы у психологов. нам не поможет ничего.