Хадзимэ посмотрел на карту, оторвал от неё взгляд, а после уставился на несчастный клочок бумаги снова. План был аккуратным и простым: минимум линий, а сбоку пояснения. Его нарисовала Киригири, так что тут виновата была вовсе не карта, которая показывала их точку назначения: одну из баз Фонда Будущего. Показывать-то она показывала — внизу, чуть левее от того места, где они стояли должно было находиться здание. Но его там не было. Хадзимэ почесал в затылке и попытался мысленно отследить весь их путь с самого начала. Они двигались в нужном направлении, пересекли мост и вошли в район, где возвышались многоэтажки, а вокруг то и дело попадались контейнеры. Избежав встречи с несколькими все еще активными Монокумами, они миновали полуразрушенный отель и направились вниз по улице. Тогда все и пошло как-то наперекосяк. Несколько Монокум выпрыгнули на аллею перед ними и поковыляли навстречу, вынуждая их вступить в бой. Как бы сильно Хадзимэ ни хотел избежать драки, выбирать не приходилось. Выбрав наугад абсолютную способность номер… какую-то там (иногда Хадзимэ просто отключал мозг и выбирал талант), он начал уничтожать машины. К счастью, ему удалось активировать систему самоуничтожения одного из Монокум и таким образом нейтрализовать большую их часть. К несчастью, они c Комаэдой побежали куда глаза глядят, чтобы не попасть под взрывную волну. Так они и оказались в этой ситуации: стоят неизвестно где, в окружении незнакомых зданий, а вокруг пугающе тихо и пусто.
— Ммм… это было весело.
Хадзимэ повернулся и посмотрел на своего напарника:
— Это было ужасно. Я хотел избежать драки, а теперь, кажется, мы заблудились.
— Разве у тебя нет таланта Абсолютного Навигатора? — Нагито пожал плечами.
— Комаэда, — Хадзимэ вздохнул. — Я не люблю использовать слишком много талантов одновременно. В таких случаях я чувствую, что мой мозг…
-…словно переполненный чемодан, из которого нужно попробовать вытащить рубашку, оставив содержимое нетронутым? — подхватил Комаэда.
-…словно его разложили на составляющие и собрали обратно, но немного не так, как нужно, но ты близок к сути. — Хадзимэ нахмурился и вернулся к карте. — Давай попробуем воспользоваться картой, которую Киригири нам дала.
— Мы можем вернуться назад, — предложил Комаэда.
— Там могут быть Монокумы, — заметил Хадзимэ.
— Можно вернуться на главную улицу, пройдя по этой дороге, — продолжил Комаэда.
Хадзимэ закусил губу. Лучше сделать так, чем возвращаться обратно. Чем меньше открытого пространства, тем ниже шанс того, что их застанут врасплох. Даже не играет роли то, что улочка достаточно узкая, покрыта трещинами и завалена обломками разрушенных зданий, где можно затаиться. Но даже если дальше нет Монокум, всегда остается возможность засады. Стоит ли рискнуть и отправиться на незнакомую территорию или им лучше вернуться обратно, туда, где они уже знают, чего ждать?
— Здесь почти негде спрятаться, — Комаэда словно прочитал его мысли. — Я думаю, можно рискнуть. Кроме того, у нас обоих есть удача. Я уверен, что это сработает, — добавил он с улыбкой.
Удача?
Удача, столь же непредсказуемая, сколь волчок, крутящийся куда ему вздумается?
Хадзимэ поднял бровь:
— Звучит не слишком убедительно.
-…У нас будет больше шансов пообжиматься без свидетелей? — предложил парень, мило улыбаясь.
— Комаэда, будь серьезнее! — Хадзимэ уставился на него тяжелым взглядом.
— Ладно, ладно, — Комаэда поднял руки, якобы сдаваясь. — Если мы останемся здесь, то вряд ли нам стоит опасаться дистанционных атак.
Тут он прав. Хадзимэ осмотрелся. Боковая дорога была значительно уже главной. Монокумы смогут атаковать либо спереди, либо сзади. Это тоже достаточно рискованно, но здесь им придется полегче. Оставалось надеяться, что если их загонят в угол, им удастся быстро отреагировать на опасность. Хадзимэ сглотнул, сжал руку Комаэды и пошёл вниз по улице.
— Если услышишь, что сзади кто-то или что-то есть, дай мне знать, — пробормотал Хадзимэ.
— Как скажешь, Хината-кун, — ответил Комаэда слишком беззаботно. — Я уже начинаю удивляться, как у тебя вообще получалось справляться с этими маленькими заданиями без моей помощи.
Хадзимэ сглотнул и посмотрел вниз. Когда он был один, то в некотором роде терял связь с реальностью, просто следовал инстинктам и использовал таланты, будто ел чипсы. Так было гораздо легче, но последствия не заставляли себя долго ждать: голова раскалывалась на части, и ему казалось, что его сознание тоже распадается на куски. И это не говоря об обмороках. Хадзимэ никогда не мог найти в себе силы, чтобы признаться Комаэде, что обычно он заканчивал задания настолько быстро, насколько это было возможно, а все оставшееся выделенное время приходил в себя, чтобы Нагито не понял, как он на самом деле себя чувствует после них. Бесспорно, Комаэда знал, что когда Хадзимэ использует слишком много талантов, это сильно выбивает его из колеи; но если бы ему было известно, как много боли эти задания приносят и как сильно это влияет на личность Хинаты, то он бы наверняка запер его и больше никогда бы не выпустил. Хадзимэ бы пришлось провести остаток своих дней на Бармаглоте в их коттедже. Это было не совсем то, чего ему хотелось бы, учитывая что они наконец-то заработали доверие Фонда будущего, которое все еще слишком легко утратить.
— Не беспокойся об этом. Давай продолжим, — решил Хадзимэ и снова посмотрел на карту. — Хорошо… я думаю, что если мы свернём направо, когда дойдем до конца района, все будет нормально.
Зданий становилось все меньше и меньше, а улица расширялась, словно превращаясь из узкой ножки бокала в чашу. На ходу Хадзимэ закрыл глаза и медленно вытянул один талант из своей головы. Теперь он слышал все вокруг. Миода всегда чувствовала мир так, или только тогда, когда ей этого хотелось? Хадзимэ не был уверен, что у этого музыкального таланта та же природа, и ему не хотелось больше об этом размышлять.
Он открыл глаза и прислушался, изучая окружающее пространство. Ветер дул с востока, по слабым колебаниям почвы можно было понять, что неподалёку бегают грызуны. По его мнению, дыхание идущего позади Комаэды было слишком уж умиротворенным. Тот действительно так спокоен или просто умеет скрывать страх куда лучше, чем Хадзимэ всегда казалось?
По мере того как они шли, он улавливал чёткий ритм, который создавали их шаги: шаг, шарканье, шарканье, шаг, шарканье, шарканье, шаг, шаг, дребезжание металлического сверла… Хадзимэ замер как вкопанный и резко обернулся.
Это был Монокума.
Хадзимэ подскочил, увлек Комаэду себе за спину и рванулся навстречу врагу, плавно извлекая другой талант. Нагнуться, схватить кусок бетона, опустить его на голову врага, и Монокума разлетается на куски под его весом. Хадзимэ надеялся, что сделал это быстро, но до его слуха снова донесся звук шагов — кто-то шёл к ним ковыляющей походкой — и скрежет металла. Ещё Монокумы. Осмотревшись, он заметил большую металлическую трубу на груде мусора. Он вытянул другой талант и схватил её, сделал взмах. Ему нужно нормальное оружие: возможно он попросит Соуду сделать ему что-то подходящее. Или стоило попросить у Фонда Будущего, а не смириться с тем, что они отправили его прочь со словами «Ты берешь с собой Комаэду, а у него есть встроенный пистолет».
— Мы можем сделать это вместе, Хината-кун, — достиг его слуха спокойный голос Комаэды, который как раз вытянул левую руку в направлении Монокум. — Но все же, не стоит ли нам попросить хакерпушку у Фонда будущего в другой раз? Не то, чтобы я жаловался на свой пистолет… — Из его его пальца высунулось дуло, и он выстрелил в Монокуму, используя своё запястье как курок. — Но мне было бы куда легче, хотя я и так чувствую себя как герой сёнен манги, ну, знаешь, вроде…
Он не успел закончить: взорвался еще один Монокума.
Хадзимэ слегка кивнул. Ему стоит добавить это предложение в свой «список того, что нужно попросить у Наэги и Киригири». Схватив металлическую трубу, он побежал в направлении Монокумы и ударил его, словно бейсбольный мячик. Для мячика робот был тяжеловат, но все равно отлетел назад, размахивая руками. В любой другой ситуации это было бы смешно. Хадзимэ рванулся вперед, ударил его, и быстро отскочил обратно. Медведь взорвался и захватил с собой на тот свет ещё одного. Очень жаль, что металлической трубы хватит ненадолго.
Хадзимэ заметил, что ещё несколько Монокум ковыляют по направлению к ним. Со вздохом он достал из набедренной кобуры большой нож, слишком длинный для кинжала, но короткий для вакидзаси. Соуда сделал его из части когтя Монокумы, так что лезвие прошивало металл, как сливочное масло. Однако кинжалу все равно недоставало длины, и использовать его было непросто. Но не невозможно. Крутанув нож, Хадзимэ активировал ещё один талант и, молниеносно оказавшись рядом с Монокумой, воткнул клинок прямо ему в грудь, а после вытащил его, повернулся и ударил другого. В голове нарастала пульсирующая боль, но Хадзимэ изо всех сил пытался её игнорировать. Сам он слышал, как Комаэда что-то напевает себе под нос, уклоняясь от очередного Монокумы. Хадзимэ нахмурился и хотел уже задействовать свой талант «Абсолютной удачи», но в последний момент передумал. Таким образом он мог невольно нейтрализовать удачу Комаэды, на которую тот, кажется, сейчас целиком и полностью рассчитывал. Хадзимэ мысленно сделал узелок на память сказать Комаэде быть поосторожнее со своим непостоянным талантом. Тем более, когда они не на острове.
— Я чувствую твое недовольство, Хината-кун, — крикнул ему Комаэда.
Постойте-ка… неужели он? Хадзимэ вывел из строя ещё одного Монокуму и поднял взгляд на Комаэду:
— Да ты шутишь! Сосредоточься на деле!
— Да-да? — Комаэда застрелил ещё одного Монокуму. — Кажется, мы закончили с ними.
Хадзимэ выхватил нож и заколол последнего, едва не попав в бомбу внутри.
— Хорошо бы… я…
Хадзимэ почувствовал, как боль врезалась в черепную коробку, и не смог больше вымолвить ни слова. Охнув, он упал на колени, держась одной рукой за голову. Разум медленно начал уплывать прочь, и он вдруг осознал, что не чувствует своих ног.
Черт побери! Только не сейчас!
Краем глаза он заметил Монокум, которые ковыляли по направлению к нему. Комаэда был слишком далеко, чтобы помочь… дерьмо! Хадзимэ хотел было уже использовать еще один талант, как воздух разрезал пронзительный хохот. Он только и успел заметить что-то темное, мелькнувшее перед ним, и… Монокума рассыпался на кусочки и упал на землю. Перед ним стояла та, кто, очевидно, это сделала. Кажется, его ровесница, с длинными волнистыми волосами. То изрезанное ножницами нечто, надетое на ней, похоже, когда-то было школьной формой. В руках она держала пару ножниц, которые блестели на свету.
— Посмотрите-ка, кто у нас здесь!
Она развернулась. Её глаза зажглись красным, а изо рта высунулся кончик языка, что выглядело неестественным и даже нездоровым. Хадзимэ сглотнул и почувствовал, что снова теряет контроль, пока его мозг лихорадочно работает, стараясь определить личность спасительницы. Если он был прав, то это Фукава Тоуко.
— Эм… привет. Ты Фукава Тоуко, да?
Мгновение, и острие ножниц смотрит прямо ему в лицо. Хадзимэ негромко пискнул и отшатнулся.
— Я не помню, чтобы мы встречались, — она ненадолго задумалась. — Но даже если и так, я наверняка забыла, потому что у тебя очень заурядная внешность. — Она расхохоталась снова и ткнула ножницами в его сторону. — Но… бзз… бзз… ты неправ.
Она резко повела запястьем, крутанув ножницами:
— Я Геносайдер Сё, по крайней мере, так меня называют в СМИ. Они любят давать миленькие имена скандально известным людям.
Точно. Фукава делит свое тело с другой личностью, с серийным убийцей. Хотя кто бы говорил… у него в голове миллионы талантов. Кроме того, кто знает… вдруг Изуру Камакура по-прежнему где-то внутри него? Хадзимэ все еще чувствовал растерянность, но все же смог взять себя в руки.
— Извините, Геносайдер Сё… сан? — добавил он, замешкавшись поначалу. — Спасибо, что спасли меня.
Она фыркнула и опустила ножницы:
— Я бы не стала, но моя дорогая Декомару помчалась вперед, едва тебя увидела.
Деко… мару?
Хадзимэ огляделся. Неподалеку, держа в руках мегафон, стояла девушка в школьной форме, впрочем, совсем непохожей на ту, что была на Фукаве. Если его не подводила память, это могла быть только Наэги Комару. Она держала свое оружие направленным на Комаэду, который отряхивал свой пиджак и посматривал на девушку, хлопая глазами. Хадзимэ заставил себя подняться и помчался туда. Его голова протестовала против подобного и просто раскалывалась от боли, но ему было наплевать. Монокумы уничтожены, а их спасли люди, которым можно доверять. Возможно, теперь все наладится.
— Комаэда! — когда он остановился, в голову снова начала ввинчиваться пульсирующая боль, заставив его поморщиться. — Ты в порядке?
Комару повернулась, по-прежнему направляя мегафон на Комаэду. Её глаза расширились от удивления, но она слегка расслабилась, когда увидела приближающуюся Геносайдер Сё. Хадзимэ пробежал мимо неё, мысленно извиняясь за свою грубость. Когда он оказался рядом с Комаэдой, то положил ладони ему на плечи и, не обращая внимание на приближающуюся мигрень, вытащил другой талант, чтобы сейчас же проанализировать его ранения. Несколько синяков, царапин и то, как он распределяет вес тела… он поранил лодыжку?
Хадзимэ опустился на колени и стал изучать его ногу. Парень охнул, но он не обратил на это никакого внимания. Из-за плотной ткани джинсов сложно было сказать наверняка, но Хадзимэ был уверен, что Комаэда как-то поранился. Тем не менее, кажется, что ничего не серьезного. Он встал и решил, что сейчас не самое подходящее время, чтобы продолжать возиться с Комаэдой. Особенно, учитывая то, что он просто пролетел мимо Комару, даже не представившись.
— Эм… привет, — он повернулся к ней. — Простите мою невоспитанность… Я Хината Хадзимэ, а это Комаэда Нагито. Рады знакомству.
— Что вы здесь делаете? — выпалила Комару, по-прежнему целясь в Комаэду из мегафона.
— Погодите-ка, у этого милашки есть имя? — сказала одновременно с ней Сё.
Хадзимэ не нашелся, что ответить, голова снова безумно разболелась.
Комаэда моргнул, распахнув глаза в удивлении, и указал на себя.
— Я? Я здесь с Хинатой-куном…
— И ты совсем ничего не замышляешь? — Комару стала обходить Комаэду по кругу, отступив поближе к Се.
— Даже не думай! — Геносайдер наставила свои ножницы на Комаэду. — На сей раз я точно отрежу тебе ноги!
— СЁ! — воскликнула Комару. — В этом нет необходимости…
Геносайдер Сё убрала ножницы, усмехнувшись.
— Ладно. По крайней мере, он переоделся, — медленно добавила она. — Эта цепь вокруг твоей шеи больше свидетельствовала о том, что ты любишь в постели, нежели о какой бы то ни было моде. — При последних словах она захихикала. — И ты избавился от той странной перчатки.
Цепь на шее? Хината покраснел как свекла, представив это. Более того. Ему нужно было сконцентрироваться, но мозг раз за разом подсовывал ему эту же картину. Возможно, позже.
— Эм… насчет вашего вопроса… — Комаэда все еще указывал на себя. — Фонд Будущего предписал нам явиться в филиал в этом городе и помочь немного… я прав, Хината-кун?
С трудом сглотнув, Хадзимэ потер лоб и попытался прогнать мигрень прочь.
— Да… Киригири-сан попросила нас прийти сюда и помочь, но мы потерялись, и… — он вздрогнул. Где же карта?
— Вот она, — Комаэда вытащил бумажку из кармана своей куртки. — Я поднял её с земли. Надо быть осторожнее, Хината-кун.
Иногда Хадзимэ не мог понять, как работает удача Комаэды.
— Ммм… да… это нарисовала Киригири-сан… — сказал он.
Прежде чем он успел взять её, Геносайдер Се подлетела к ним, выхватила ее из рук Комаэды и, бегло просмотрев, разорвала её на части.
— Да, это явно нарисовала Мисс Детектив, — согласилась она.
Хадзимэ таращился на летящие на землю клочки карты.
— Не волнуйся, — продолжила Геносайдер Се. — Мы можем отвести вас в филиал, но… — Ее взгляд стал жестким, и она развернула кисти, направив ножницы на Комаэду. — Даже не пытайся что-нибудь выкинуть, милашка, или я продолжу то, на чем мы остановились в прошлый раз.
Продолжит? В прошлый раз? Намеки были очевидны.
— Вы знаете… знали Комаэду?
— Не сказала бы… — отозвалась Комару. — Но он сделал немало ужасных вещей… например, манипулировал Тоуко-чан…
Ах… Это все объясняло. Хадзимэ вздохнул и неожиданно задумался, скольким людям они испортили жизнь, а теперь забыли об этом, благодаря Программе Нового Мира.
— Я? — Комаэда явно был впечатлен.
— Да! — Комару махнула своим мегафоном, все еще указывая им на Комаэду. — Ты также взял мою хакерпушку и модифицировал её. О да… и отправил детей со сложными головоломками, вынуждая меня с этим справляться… Не то, чтобы я их не решила их в мгновение ока! Я — Королева Паззлов, — добавила она, серьезно кивнув. Стоящая рядом Сё выглядела так, словно вот-вот хлопнет ладонью себя по лицу.
— Ого… Мне правда было чем заняться, — Комаэда по-прежнему выглядел очень впечатленным.
Хадзимэ с трудом подавил желание наступить ему на ногу.
— Я приношу извинения за все, что Комаэда сделал…, но он не вспомнит этого. У Фонда Будущего есть какие-то претензии к нам? — Ему нужно было это прояснить, несмотря на головную боль, которая никак не хотела уходить.
— Претензии? — Комару опустила мегафон. — На самом деле мы пришли сюда пару дней назад, и чисто технически мы еще не часть Фонда Будущего… так что обычно я не слушаю сплетни… но… возможно, вы те два человека, которых нам сказали найти.
Хорошо. Они куда-нибудь, да доберутся.
— Да. Это мы. Мы потерялись. И, как я уже сказал раньше, Фонд Будущего попросил нас прийти и помочь.
Она сощурилась, но все же вернула мегафон в кобуру на поясе.
— Хорошо. Я тебе верю. Я Наэги Комару. А это Геносайдер Сё.
— Да, я уже представилась, — промурлыкала Сё. — И ты так просто им поверишь? — добавила она.
— Ну, ты сказала, что письмо было от Киригири, и я верю тебе. К тому же нам сказали найти двоих, направляющихся на базу. — Комару лучезарно улыбнулась. — А теперь пойдемте, пока сюда не заявилось еще больше Монокум.
Хадзимэ потер лоб, кивнул и уже был готов пойти за ней, но неожиданно поднялся сильный ветер. Стоящая позади него Геносайдер чихнула, а после послышался громкий вскрик и заикание. Повернувшись, он увидел Фукаву — она тыкала пальцем в сторону Комаэды, пятясь оказаться как можно дальше от него, совсем также как раньше.
— Ч-что он здесь делает?
Комаэда неуверенно ей улыбнулся:
— Значит воспоминания не передаются? Интересно… Привет?
Комару вздохнула:
— Все в порядке, Тоуко-чан. Хината все объяснит тебе по пути.
О, прекрасно. Она спихнула эту задачу на него. Фукава несколько раз перевела взгляд с Комаэды на Комару, прежде чем все же уставиться на парня.
— Х-хорошо, но если ты ч-что-нибудь в-выкинешь, я р-распотрошу тебя как р-рыбу т-тупыми ножницами!
— Ух ты! Прекрасное сравнение. Как и ожидалось от бывшей Абсолютной Писательницы.
Сейчас совсем не время для этого. Хадзимэ легонько стукнул Комаэду по голове и схватил его за руку, прежде чем тот успел возмутиться.
— Мы поняли. Позволь мне все объяснить. И, пожалуйста, пойдемте на базу.
— Конечно! — Комару пошла в нужном направлении.
Хадзимэ двинулся следом, таща за собой Комаэду. Все молчали, и Фукава сбавила темп, приблизившись к ним. Она сцепила пальцы в замок и кусала губу. Хадзимэ не смог побороть желание понаблюдать за ней. Она казалась совсем непохожей на Геносайдер Се — осторожная, с внимательным цепким взглядом. И в то же самое время они были странно похожи. Казалось, будто в ней горит какой-то странный огонь, и она не имеет ни малейшего представления, как показать его миру.
— Ч-что? Т-ты думаешь, ч-что никогда не видел т-такое страшилище раньше? — заикаясь, спросила она.
Хадзимэ уставился на нее, голову снова пронзила боль, словно отзываясь на её слова. Комаэда тихо рассмеялся:
— Всегда обижаешь девушек при первой встрече, Хината-кун, — пробормотал он себе под нос.
Хадзимэ слегка пихнул его локтем:
— Нет, я не хотел обидеть вас. Простите.
— Н-ну? — промямлила она. — Ты сказал, что все объяснишь.
Точно. Мозг упорно отказывался работать, и Хадзимэ решил, как можно быстрее закрыть этот вопрос.
— Если вкратце, то мы не помним ничего, что было после того, когда мы поступили в Академию Пика Надежды.
— Ты серьезно? — она шокированно на него посмотрела, после её глаза сузились, и она выдохнула. — И здесь тот же прием… и даже не самый лучший. Амнезия — такое клише, такой штамп в наше время.
Она, что, сравнила их ситуацию с литературными терминами?
— Вашу память тоже стерла Эношима?
Позади него Комаэда окаменел. Хадзимэ снова потер лоб.
— В Фонде будущего вам не сказали? Они стерли наши воспоминания.
Она встала как вкопанная и мотнула головой.
— Они это сделали? И к твоему сведению, нет, они мне не сказали. Я все еще чертов интерн.
— Эм… да. — Хадзимэ подтянул Комаэду поближе к себе, чтобы тот не врезался в кучу щебня. — Нас поместили в Программу Нового мира, виртуальный мир, чтобы стереть наши воспоминания об Отчаянии.
— В-воу, даже не знаю, в каком мы жанре, — пробормотала Фукава и пожала плечами. — В этом даже есть смысл, как мне кажется. Э-этот зефирчик вел себя весьма с-странно, когда мы в п-последний раз видели его.
— Погоди-ка, как ты его назвала?
— Зефирчик? — мягко переспросил Комаэда.
— Тоуко! Не называй его так!
— Что? Но это правда? — Фукава скрестила руки на груди. — В прошлый раз Зефирчик называл Декомару — героиней. И нес какую-то ерунду о Надежде и Отчаянии. — Ее передернуло. — Это действительно было жутковато. Я не особо вслушивалась в этот бред.
Ничего необычного. Комаэда вел себя точно также в Программе Нового Мира.
В висках снова стучало, и на мгновение мир перед глазами поплыл. Закрыв глаза, Хадзимэ потер лоб. В черепной коробке. словно взорвался фейерверк боли. У него закружилась голова, а на лбу выступили капельки пота. Сознание упорно пыталось уплыть как можно дальше от его тела.
— Хината-кун? — он почувствовал холод металла, когда Комаэда положил руку ему на голову, и это было очень приятно. — Ты в порядке?
Хадзимэ со свистом выпустил воздух.
— Да, — он с трудом открыл глаза. — Ничего серьезного.
— Ты уверен? — Комаэда наклонился к нему ближе. — Ты не поранился?
— Нет, ничего такого. Я в порядке. — Хадзимэ вытянул руку и ласково погладил его по плечу.
Комаэда немного помешкал, но все же убрал руку:
— Если ты так говоришь…
Одарив его лучшей из своих улыбок, Хадзимэ вывернулся из его объятий и снова посмотрел на двух девушек. У него будет достаточно времени, чтобы отдохнуть. Позже. Они остановились. Тоуко улыбалась уголками губ.
— Боже мой, какие же они милые. Я г-готова поспорить, что это та парочка, от которой ф-фанаты будут п-просто без ума. К-как это вдохновляюще. В-возможно я даже включу э-это в свою с-следующую книгу.
Фанаты? Парочка? Следующая книга? Хадзимэ почувствовал, что краснеет. Они Комаэдой не настолько романтичны, чтобы Фукава писала о них в одной из своих книг… ведь так?
— Как бы то ни было, — Комару глянула на Тоуко, — мы почти добрались.
Добрались? Хадзимэ огляделся. Ни одного знакомого здания, но кажется, это была та самая дорога, с которой они свернули и потерялись. Поднялся легкий ветерок, и Хадзимэ неожиданно понял, что вокруг очень тихо. Где Монокумы?
— Странно, что поблизости нет Монокум, — озвучил Комаэда его мысли.
— Ну, для начала, их было в городе не так-то много, — успокоила их Комару. — Мы с Тоуко разобрались с теми, что были здесь.
Хадзимэ осторожно сделал шаг, сворачивая на основную улицу. Комару вела их дальше, пока они не добрались до огромного перевернутого дерева, которое перегораживало почти всю улицу. Обойдя его, она повернула строго направо. Остановившись, Хадзимэ попытался заглянуть за дерево, чтобы понять, куда именно девушка шла. Но безуспешно. Опасливо он отпустил ладонь Комаэды и стал обходить корни. За деревом обнаружилось еще больше зданий и два поворота. Комару ждала их, и когда он её заметил, она направилась дальше.
— Подожди! — крикнул ей Хадзимэ. — Не уходи вперед одна!
Не стоило повышать голос. Боль усилилась, а мир перед глазами начал расползаться чернотой. Не сейчас. Он справится. Сделав глубокий вдох, Хадзимэ попытался собраться, но на сей раз боль не желала отступать. Она окутывала его мозг тончайшей паутиной, воздействующей более тонко, и справиться с ней было не в пример сложнее, чем раньше.
— Хината-кун, — услышал он голос Комаэды. — Ты уверен, что ты в порядке?
Хадзимэ чуть кивнул:
— Да, прости. Идем дальше.
Он заставил себя сделать едва ли несколько шагов, как вдруг прогремел взрыв. До него донеслись крики девушек. Что происходит? Он пытался рассмотреть в поднявшемся облаке пыли и дыма хоть что-нибудь, но безуспешно. Он нахмурился, и хотел уже помчаться к ним на помощь, но Комаэда схватил его за руку.
— Подожди, Хината-кун. Ты даже не видишь ничего.
— Но я должен убедиться, что они в порядке!
— Где гарантия, что больше ничего не взорвется? — возразил Комаэда.
Черт возьми! Он прав, но Хадзимэ не мог просто сидеть и ждать. Тихий непрошеный голосок в его голове напомнил, что у него уже болит голова, и он уже и без того использовал слишком много талантов, но Хадзимэ проигнорировал его. Вырвав руку из хватки Комаэды, он побежал вперед, на ходу вытаскивая из кобуры кинжал. Дым — просто препятствие, которое нужно преодолеть. Он прошел сквозь него, словно нож сквозь масло, вычисляя направление ветра. Здесь видимость была куда лучше. Наконец он вырвался из этого облака и огляделся. Везде были Монокумы с полицейскими щитами. Геносайдер Сё и Комару уже сражались, но было очевидно, что Комару явно находится в менее выигрышном положении — она постоянно кружилась, пытаясь уничтожить роботов, которые наступали сзади. Хадзимэ рванулся вперед и всадил кинжал в незащищенную спину Монокумы, выхватил у него щит и бросил его, как фрисби. В результате на землю упало еще два противника, и Комару смогла перехватить инициативу и выстрелить в них из своей хакерпушки.
«Сломайся!» — крикнула она, выстрелив.
Геносайдер Сё уничтожила еще нескольких, маниакально хохоча и вращая ножницы в руках. Хадзимэ почувствовал, как его мозг бурно протестует против такого обращения и убил еще одного.
— Мы это сделали! — Комару перезарядила свое оружие и выстрелила в группу Монокум, выкрикнув: «ТАНЦУЙТЕ!»
Это… было одно из самых странных зрелищ, какие Хадзимэ когда-либо видел в жизни…, но ему некогда было об этом думать. Неожиданно впереди что-то взорвалось. Вздрогнув, он резко отскочил назад. Боль снова пронзила его мозг, когда он приземлился, заставив его упасть на колени. Воздуха не хватало, и он начал задыхаться. Перед глазами заплясали черные круги. Нет… он должен продолжить… еще одна вспышка боли. Упав на землю, Хадзимэ беззвучно ругался. Крики, грохот падающих тел, треск ломающихся механизмов — все, что он мог услышать. Хадзимэ должен помочь всем. Инстинктивно он извлек еще один талант и сделал выпад. Металл жалобно заскрежетал. Краем глаза Хадзимэ заметил другого Монокуму. И уничтожил его.
Уклониться. Сделать выпад. Танцевать со смертью.
Он убил еще одного и осознал, что мозг подводит его. Еще… совсем немного. Один Монокума убит… и еще один…
Крики и звуки взрывов начали затихать. Хадзимэ вскочил на ноги. Перед глазами снова потемнело. Он видел, как Комару бежит к Фукаве, что-то говорит, но до него не доносилось ни звука. Кто-то приближался к нему сзади. Хадзимэ поспешно обернулся, и мир окончательно скользнул во тьму. Как-то отстраненно он осознал, что теряет сознание, и упал, отдавшись в заботливые объятия гравитации.
***
В его голове все перемешалось. Все вокруг казалось и плотным, и жидким в одно и то же время… словно он плавал в океане, состоящем из перемолотой арбузной мякоти и жидкости.
В арбузном супе?..
Как-то… так?
Голова была тяжелой, словно чугунный якорь, но мозг сам по себе словно находился отдельно от тела или был соединен с ним тоненькой ниточкой, подобно воздушному шарику, который необходимо держать, чтобы он не улетел.
Кто… кто он?
Он идеальный солдат? Нет, погодите, он самый сильный боец в мире. Нет, он лучший бейсболист… нет, погодите… его разум погрузился в разноцветный туман, который сперва стал тускнеть, пока не превратился в черноту, а после засиял белым.
Кто он? Где он?
Моргая, Хадзимэ возвращался в реальный мир. Все по-прежнему было нечетким, но кто-то склонился над ним. Хадзимэ на мгновение задержал дыхание и, не раздумывая начал действовать: он завалил этого кого-то на кровать на живот. Он резко оседлал его, сильно сжимая колени округ его бедер. Наклонившись, он резко ударил локтем в спину врага.
Он должен убить его… нет, постойте, надо допросить его… нет, это слишком… просто расспросить? Нет, нужно убить его… это угроза… никаких разговоров… нельзя сперва избивать, а потом уже говорить с ним… подождите, что он делает? Этот кто-то пришел с определенной целью… поэтому с ним стоит флиртовать… соблазнять. Его щеки покраснели. Нет, он ошибается… это угроза… Они медленно опустили голову.
Его жертва что-то невнятно залепетала, ерзая и извиваясь под его весом.
— Х-хината… Х-хината…
Его мозг медленно, с перебоями, но начал работать. Он сделал глубокий вдох, пытаясь заставить зрение сфокусироваться на лежащим под ним человеком. Мутные очертания постепенно складывались в четкую картину: растрепанные светлые волосы… зеленая куртка. Хадзимэ отпустил его и слез, поморщившись от резкого движения. Кровать под ним заскрипела, ноги запутались в простыне.
— Комаэда… о, господи… Ты в порядке? — Хадзимэ потянулся к нему.
Комаэда ударил его по руке. Хадзимэ даже не почувствовал — сердце пропустило удар. Комаэда медленно сел, потирая шею и бока. Он смотрел вниз. Хадзимэ с трудом сглотнул и попытался поймать его взгляд. Но парень отвернулся.
— Комаэда… — голос Хадзимэ дрогнул. — Прости, я… пожалуйста, поговори со мной…
Нет ответа. Комаэда задрал рубашку, продолжая рассматривать себя и слегка хмурясь. Хадзимэ даже отсюда видел, что на его коже уже появляются синяки. Во рту внезапно стало горько, а желудок словно сдавили изнутри. Комаэда не отличается крепким здоровьем, и теперь Хината причинил ему боль… ему показалось, что его вот-вот стошнит. Его глаза наполнились слезами. Он причинил боль Комаэде, и осознание этого факта заставило его почувствовать себя еще хуже.
— Пожалуйста… поговори со мной, — попытался он снова. — Я не хотел… я… сделал тебе больно…
Наконец, Комаэда поднял на него взгляд. Выражение его лица было непроницаемым, но в глазах пряталась боль. И Хадзимэ вмиг потерял все слова. Хотя не сказать, чтобы этих слов у него было много.
— Что это было? — голос Комаэды звучал безжизненно.
Кровь стучала у Хадзимэ в ушах, пока он бессвязно пытался сказать хоть что-то.
— На мгновение я… потерялся…
— Потерялся? — холодно повторил за ним Комаэда. — Что ты подразумеваешь под словом «потерялся»? Ты атаковал меня. Ты чуть не задушил меня. Я не мог до тебя докричаться. Хината-сан, тебе лучше объясниться.
Вежливая приставка, которую использовал парень, словно прожгла дыру в его сердце, и он медленно признался:
— Мои таланты… я.…использовал слишком много талантов… и я потерял себя.
Губы задрожали, грудь его заходила ходуном, когда он пытался выжать из себя что-то похожее на смех:
— Значит, ты соврал мне?
Каждый раз, когда Комаэда говорит с ним так, это очень больно ранит. Хадзимэ мог только безжизненно кивнуть:
— Я не хотел, чтобы ты волновался обо мне, пока мы были в городе…
— Мало того, — оборвал его Комаэда. — Ты лгал мне каждый раз, когда уходил на задания. Ты ведь всегда так себя чувствуешь после того как используешь слишком много талантов?
В горле у Хадзимэ пересохло, и его прошиб холодный пот. Он опустил голову, буквально чувствуя, как кровь отливает от щек. Комаэда презрительно усмехнулся:
— Ты никогда не говорил мне. Полагаю, я слишком ничтожен, чтобы знать правду.
— Нет… это совсем не так… — Хадзимэ попытался объяснить. — Я думал, что если ты узнаешь, то не позволишь мне покинуть остров, и поэтому…
— Вот как…? — Комаэда резко поднялся на ноги, по его лицу текли слезы. Его щеки пылали алым, а руки дрожали. — То есть ты принимаешь меня за какого-то там тюремщика? Который посадит тебя под замок и запретит тебе использовать твои способности во благо? Ты считаешь меня настолько эгоистичным?
Этого явно не стоило говорить. Хадзимэ попытался оправдаться:
— Нет, я совсем не это имел в виду…
— Мне плевать, Хината-сан. Я не хочу ничего сейчас слышать. — Комаэда отвернулся от него. — Я лучше пойду и скажу им, что ты пришел в себя.
Хадзимэ попытался встать, чтобы остановить Комаэду, но ноги его не слушались. Он таращился на дверь. Он не мог просто позволить ему уйти, когда их разговор закончился так. Хадзимэ рванулся вперед, чтобы схватить его за куртку. Но его рука ухватила только пустоту. Секундой позже закрылась дверь. Хадзимэ гипнотизировал ее взглядом, отчаянно надеясь, что Комаэда вернется. Он облажался по-королевски, и теперь у Комаэды более чем достаточно причин обижаться на него. По щекам Хадзимэ покатились слезы. Он попытался двинуться, но ноги словно вросли в кровать. Он упал набок и заплакал, судорожно всхлипывая. Он причинил Комаэде боль и даже не смог объяснить, почему поступил так с ним. Конечно, он в своем праве расстраиваться… Хадзимэ же не имеет права на то, чтобы сидеть здесь и раскисать. Но все же он плакал, плакал, пока все чувства не ушли, оставив только пустоту. Его голова все еще побаливала, но это было пустяком по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас. Может ли он вообще найти какой-нибудь способ снова наладить их отношения?
— Хей, мне сказали, что ты проснулся… ой… ты в порядке?
Хадзимэ осмотрелся. В дверном проеме стояла Комару, держа в руках поднос с едой и бутылку воды. Она нервно улыбнулась и зашла в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь:
— Знаешь, ты плохо выглядишь. Да и Комаэда-сан не лучше. У вас все хорошо?
Хадзимэ неуверенно сел и вздрогнул. Он заполз под одеяло и обмотал его вокруг талии:
— Я в норме.
Его голос звучал сухо и безжизненно.
— Непохоже, — ответила Комару, садясь на кровать и устраивая на ней поднос: — Я подумала, что ты проголодался.
Так и было, но Хадзимэ не находил сейчас в себе на это силы:
— Спасибо… я поем позже.
Она пододвинулась ближе, устроившись в центре:
— Что-то не так. Ты плакал. Я не хочу совать нос не в свои дела, но я готова выслушать тебя, если хочешь.
Она серьезно? Они познакомились меньше суток назад, а она уже готова выслушивать проблемы незнакомого человека?
— Ты это всерьез?
— Разумеется, да, — Комару надулась. — Не люблю, когда люди грустят.
Такое… доброе отношение, но Хадзимэ не очень-то хотелось рассказывать, что произошло:
— Я не хочу говорить об этом.
Она обиженно насупилась и ненадолго замолчала.
-…вы и Комаэда-сан поссорились? — поинтересовалась Комару.
Хадзимэ вздрогнул и попытался отвлечься, взяв бутылку с водой и открыв её.
Комару победоносно улыбнулась и пододвинулась к нему ближе:
— Я не буду спрашивать о причинах… Но могу я предположить, что ты был неправ?
Как она это делает? Хадзимэ поставил бутылку на поднос:
— Ты все слышала?
— Ах, значит я права? — Комару пожала плечами.
Ему не хотелось обижать её грубостью, так что он просто выпил еще воды и без особого желания попытался отломить себе хлеба. Комару не ушла. Она устроилась еще ближе к нему, даже заползла под одеяло тоже, и теперь сидела с другой стороны кровати, прислонившись к спинке, и мяла в руках краешек одеяла, пока Хадзимэ ел хлеб маленькими кусочками.
— Как-то раз мы с Тоуко действительно серьезно поссорились, — вдруг сказала Комару. — Мне было так больно, и я наговорила ей много гадостей. И она мне… и мы разбежались в разные стороны. Той ночью меня… похитили? — Она замешкалась, но после продолжила. — И я думала, Тоуко меня бросит. Я подумала: если бы даже она знала, где я и выяснила бы как туда добраться, то не пришла бы за мной. Я говорила такие ужасные вещи… Но она пришла. Она спасла меня. Я никогда никому не была так признательна за всю свою жизнь. Я осознала, что даже несмотря на то, что мы поссорились, я все еще люблю её, а она любит меня. После мы поговорили, и все наладилось, — она нервно кусала губу. — Я просто пытаюсь сказать, что… даже если вы сейчас поругались, ты все еще любишь Комаэду-сан. А он все еще любит тебя. Ему больно, но тебе тоже больно. Дай ему остыть…, а потом просто иди и поговори с ним об этом.
Поговорить с ним об этом? Он молча жевал этот несчастный хлеб. Даже если он после найдет Комаэду, кто сказал, что тот вообще захочет его для начала выслушать? Хадзимэ вернул хлеб на поднос и посмотрел на Комару внимательно. Она не отводила взгляд. Вполне вероятно, что она не уйдет, пока не получит ответ.
— Ты уверена, что он вообще захочет слушать? — мягко спросил он. — Я напал на него.
— Тоуко тоже напала на меня как-то раз, — парировала Комару. — Мы помирились. Она сделала это не нарочно. Она не хотела причинить мне вред. По иронии судьбы, она сделала это из-за того, что Комаэда-сан манипулировал ей.
Так много было в ее словах, но мозг Хадзимэ зацепился за последнюю часть:
— Погоди-ка… она напала на тебя из-за Комаэды?
— Угу, — Комару откинулась назад снова. — Он был таким странным… выглядел совсем безобидным… особенно такому впечатлению способствовало его разрисованное маркерами лицо…, но он легко манипулировал всеми.
-Погоди… разрисованное маркерами лицо? — Хадзимэ моргнул.
Комару рассмеялась:
— Он был нормальным, когда я впервые увидела его, но во второй раз у него все лицо было разрисовано. Я думаю, он позволил детям это сделать.
На сердце у Хадзимэ полегчало. Он тихо рассмеялся и почувствовал себя снова живым: появился аппетит, а печаль отступила:
— Да… это точно в его духе — он легко бы позволил произойти чему-то подобному.
— Правда? — глаза Комару расширились в удивлении.
— Да, — Хадзимэ доел хлеб буквально за два укуса. — По крайней мере, он был таким, когда мы познакомились. Он был склонен к самоуничижению.
— Полагаю, это объясняет, почему он называл себя Слугой, — пробормотала Комару.
— Слугой?
— Да, он представился так. Я не знала, как его зовут… пока мы не познакомились сегодня.
Интересно… Хадзимэ запомнил это и принялся за салат.
— Тебе хоть немного лучше? — спросила Комару.
— …Да. Спасибо, — честно ответил Хадзимэ.
— Могу я еще немного побыть здесь? — поинтересовалась Комару.
Он не возражал против ее компании. Хадзимэ кивнул.
— Конечно.
***
Когда он доел, Комару извинилась и забрала поднос и бутылку с водой с собой. Перед уходом она рассказала ему как дойти до ванной и показала, где лежит полотенце и свежая одежда. По-видимому, у Фонда Будущего есть запасы всего необходимо на все случаи жизни. Добравшись до нужной комнаты, Хадзимэ обнаружил ванну вполне традиционного типа. Раздевшись, он сложил всю одежду в корзину и зашел внутрь. Там была идеальная жаркая температура, блаженное тепло окутывало тело. Хадзимэ помылся и вымыл голову, прежде чем устроиться отмокать в ванной. Он лежал там довольно долго, пока кожа на пальцах не начала морщиться от воды, а голова не закружилась от жары.
Из одежды ему выделили короткие свободные брюки и футболку, но Хадзимэ был этому рад. Аккуратно сложив свою старую одежду, Хадзимэ подумал, что ему нужно не забыть узнать у кого-нибудь, может ли он ее постирать позже. Вернувшись в комнату, он положил одежду на кровать. Комару ничего не говорила о том, чья это комната, так что он решил считать её своей. Хадзимэ вышел в коридор, собрался с духом и пошел искать Комаэду.
На его этаже было не так уж и много открытых помещений, так что он сперва проверил их. В маленькой комнате отдыха в конце коридора никого не было. Открытый конференц-зал тоже оказался пуст. Как и комната с табличкой «Кинозал» на двери. Он предположил, что остальные комнаты тоже чьи-то спальни, и некоторое время пытался решить, стоит ли стучаться. Но поразмыслив над этим, он отказался от этой затеи, не желая никого беспокоить.
Поднявшись по лестнице, Хадзимэ продолжил поиски. Весь этаж занимали офисы, на каждой двери висели таблички с именами. В конце коридора находилась такая же комната отдыха, но и она была пустой. Хадзимэ вздохнул и потер лоб. Сколько здесь вообще этажей?
— О-ох… это ты.
Он повернулся. Это была Фукава:
— Т-ты ищешь с-своего парня?
Хадзимэ немного покраснел из-за слова, которое она использовала, и кивнул:
— Ты его видела?
— Н-наверху на в-восьмом этаже в комнате отдыха, — просто ответила Фукава. — Н-но будь осторожен. Мне кажется, о-он может быть п-пьян.
Просто прекрасно. Хадзимэ понадеялся, что Комаэда не успел напиться.
— Спасибо.
— П-послушай, — остановила Фукава, когда он уже собирался идти. — Я п-поговорила с ним немного, и могу сказать, что он та еще заноза в заднице. Т-так что вам лучше бы п-помириться или что-то в этом роде.
Ей… не все равно? Хадзимэ кивнул:
— Спасибо, Фукава-сан.
— П-просто иди уже.
Неподалеку Хадзимэ приметил лифт и воспользовался им. Его сердце колотилось все быстрее по мере того, как лифт поднимался на восьмой этаж. Лифт остановился, и дверь открылась, звякнув. Хадзимэ почувствовал, что его начинает трясти. Вот и все. Некуда отступать. Он вышел в коридор и увидел дверь, ведущую в комнату отдыха, которая занимала весь восьмой этаж. Наверняка даже во время апокалипсиса место, где можно отдохнуть, было действительно необходимо. Он сразу же заметил Комаэду, который, ссутулившись, сидел за стойкой. Возле его локтя стояла какая-то бутылка. А неподалеку валялось несколько стаканов. Хадзимэ снова понадеялся, что он выпил не так много и осторожно подошел к нему.
— Комаэда?
— Хината-кун? — Комаэда поднял голову. — Уйди.
Язык у него заплетался, но несильно.
Хадзимэ проигнорировал рвущееся наружу счастье, которое испытал, когда парень снова использовал приставку «кун», взял стул и поставил его между ними:
— Я искал тебя.
— Ну, ты нашел меня. — Комаэда выпрямился и допил содержимое бутылки. Хадзимэ прочитал этикетку. Это было пиво.
— Ты же терпеть не можешь пиво, — пробормотал он.
— Да, но… тут у меня был выбор: пиво или вино, а у меня дрожат руки, и я не могу сам налить себе, — ответил Комаэда. — Я смог убедить Фукаву налить мне пару бокалов, но она ушла. — Он хмуро посмотрел на пустые стаканы перед ним.
Хадзимэ решил не спрашивать, что именно Комаэда пил:
— Послушай. Я пришел извиниться. Я не хотел причинять тебе боль. Я думал, что лучше будет держать это в секрете. Я ошибался. Мне следовало сказать тебе правду.
Комаэда пристально на него посмотрел:
— Договаривай уже.
— Ну и… когда я использую слишком много талантов, я теряю себя. Я… теряюсь в них и забываю о том, кто я. Особенно когда мне приходится сражаться на миссиях, защищая свою жизнь. Я думал, что лучше мне тебе об этом не рассказывать. Ты бы волновался.
— Я бы лучше волновался о тебе, а не разочаровывался в тебе, — просто ответил Комаэда. — Я понятия не имел о том, что происходит. Я стою и смотрю как ты спишь, а через секунду ты пытаешься меня задушить.
— Прости, что я пытался… сделать это. — Хадзимэ подавил желание дотронуться до него.
— Хината-кун, — его голос звучал раздраженно. — Я злюсь не потому что ты пытался меня задушить. Я знаю, что ты… никогда бы не пытался сделать это намеренно. Я злюсь, потому что ты соврал мне о том, как твои таланты влияют на тебя.
— Я… я просто думал… — он опустил взгляд.
— Я всегда волнуюсь о тебе, Хината-кун. — Неожиданно Комаэда оказался перед ним, пересев на стул, который Хадзимэ поставил между ними. — То, что я не знаю о том, как на тебя влияет использование талантов, не значит, что я не волнуюсь.
Он поднял голову как раз вовремя, чтобы избежать удара по подбородку, когда Комаэда упал в его объятия. Сделав шаг назад, Хадзимэ обнял его крепко, притягивая к себе ближе. Он чувствовал тепло его тела. Хадзимэ обнял еще крепче.
— Прости, что атаковал тебя, — он не мог за это не извиняться. — Извини, что я подумал, что думал о тебе так плохо, и прости, что я врал тебе, — мягко сказал Хадзимэ. — Больше я не собираюсь этого делать.
— Спасибо, — Комаэда потерся носом о его грудь, кусая губу, и поднял взгляд. — Хадзимэ…
О, нет, он назвал его по имени. Внизу живота расползалось приятное тепло.
— Я собираюсь принять ванну. Присоединишься? — продолжил он.
— Эм… ванну? Но я только что был там…
Глаза Комаэды чуть потемнели:
— Я сказал, прими со мной ванну, Хадзимэ.
— Ты уверен? Жара и алкоголь не очень сочетаются друг с другом…
— Я в норме. — Комаэда тяжело дышал, прижимаясь к Хадзимэ. — Я не так много выпил… Могу попить воды, прежде чем мы пойдем туда, если хочешь. Поэтому… прими со мной в ванну.
Оу… По телу Хадзимэ пробежала дрожь. Он молча встал и потянул Комаэду за собой. Комаэда висел на нем, пока они спускались на лифте вниз и шли в сторону ванной комнаты. К счастью, там никого не было. Отпустив Комаэду, Хадзимэ начал искать еще одно полотенце. У них же должны были быть запасные, ведь так?
— Хадзимэ.
— Что?
Комаэда подошел ближе и поцеловал его. Хадзимэ замешкался, и Комаэда прижался плотнее, провел языком по его губам, углубил поцелуй, плавно проникая языком в его рот. Хадзимэ поддался, понимая, что ему нравится вкус алкоголя на его губах. Они разорвали поцелуй, тоненькая ниточка слюны соединяла их губы.
— Попробуй посмотреть во второй кабинке вон там, — пробормотал Комаэда.
Хадзимэ оторвался от парня и открыл нужную. Там лежали запасные полотенца. Он обернулся и вздохнул:
— Удача?
— Ага.
Вытащив полотенца, он кинул одно Комаэде и взял одно себе. Хадзимэ снова подошел к корзинам и стянул футболку. Он услышал, как Комаэда присвистнул одобрительно. Хадзимэ обернулся. Комаэда стоял неподалеку, все еще одетый. Его глаза сияли.
— Неплохо выглядишь.
Хадзимэ вздохнул и стянул оставшуюся одежду:
— Я буду ждать внутри.
Он вошел в ванную и остановился, задумавшись. По-хорошему, стоит принять душ, прежде чем забираться в воду. Он подошел к крану и открыл воду. Теплый водопад обрушился на него. Неожиданно он почувствовал, как чьи-то руки обвились вокруг его талии, а губы дотронулись до его шеи. Его щеки покраснели.
— Если нас тут застанут, у нас будут проблемы.
— Вот потому-то они и чистят трубы каждый день, Хадзимэ, — беспечно отозвался Комаэда.
Хадзимэ повернулся и начал возражать. Комаэда заткнул его поцелуем.
***
Комаэда лежал на кровати, прижимаясь к нему. Хадзимэ лениво рисовал пальцем круги на его спине, другой рукой прижимая его к себе. Проваливаясь в объятия Морфея, Хадзимэ чувствовал, как его душу наполняет ощущение пьянящего счастья.
— Я люблю тебя, Нагито.
— Я тебя тоже, Хадзимэ.
Примечания автора:
Таланты Хадзимэ: Эта идея появилась у меня, когда я читала фанкомикс Danganronpa 2. Там вскользь упоминалось, что Хадзимэ нужен какой-то якорь, чтобы снова стать собой, если он использует талант слишком долго. Я решила развить эту мысль, и так появилась эта идея. Надеюсь, здесь оно подходит.
Встроенный в руку Комаэды пистолет: Видела забавный фан арт, где Соуда делал пистолет для механической руки Комаэды. Решила, что это будет очень весело. И добавила.
Герой сенен-манги: любой, кто поймет пасхалку, сделает меня счастливой.
Вакидзаси: Обычно самураи используют два меча — Катану и вакидзаси. Вакидзаси длиннее, чем кинжал, но короче катаны.
Когти Монокум в АЕ: UDG Монокума легко пробил металлическую дверь, чтобы добраться до Комару. Вероятно, этот металл можешь резать все, что угодно, так что тут я решила его использовать для ножа Хинаты.
Геносайдер Се: Я видела также вариант Шо, но решила оставить этот.
Декомару: Прозвище, которым Фукава называет Комару в игре.
Комару: Я не хочу называть ее Наэги, потому что тогда я всегда думаю о Макото.
Монокумы: В AE: UDG много разных видов Монокум, которые нападают на героинь. Я решила выбрать Монокум с полицейскими щитами, т.к они очень забавные.
Хакерпушка: Оружие, которое Комару использует в игре. По сути она может переписать код Монокум. На протяжении игры она учится использовать разные виды пуль, которые позволяют ей делать разные вещи.
Корзина в ванной: Ты можешь сложить свои вещи в корзину в онсэне (горячие источники в Японии, также такие бани устраивают в некоторых зданиях). Также можно арендовать кабинку (за… 300 йен или около того… не знаю, никогда не пользовалась)
Слуга: Комаэда появляется под этим именем в AE/UDG
Алкоголь: Так… Я отталкиваюсь от канона DR3. Если 77 класс выпустился из школы, им должно быть около 18. Я полагаю, уже прошло несколько лет, и им уже 20-21 Возраст, когда можно покупать алкоголь в Японии, 20(Мне так кажется. В смысле в магазинах пишут, что алкоголь не продают лицам младше двадцати лет, так что полагаю, они снизили этот возраст) В любом случае, я лишь хотела сказать, что Комаэде разрешено пить.
Душ: В онсенах есть два типа душа: один подразумевает, что ты сидишь на стуле. Ты моешь голову или моешься перед тем, как заходить в онсен. Также есть обычный душ, чтобы охладиться или ополоснуться, прежде чем ты выходишь.
