Сказка на ночь

— Смотри, Алиса, — Белый Кролик показывает на рисунок девушки, сражающейся с драконом, — Это ты. Маленькой леди [хотя, кто её леди назовет в неполные шесть?] Кингсли показалось, что Кролик обманывает её. — Она ведь взрослая! — возражает девочка. Кролик смеется. — Это ты, когда подрастешь. Ты победишь страшного зверя и спасешь Страну Чудес. Ты ведь любишь Страну Чудес? — Да, очень сильно! ххх — Ты выйдешь за меня, Алиса Кингсли? Почему-то в Алисе вспыхнуло чувство, будто она забыла что-то, но совсем не может понять что. Почему-то она подумала, что в данным момент может что-то потерять. — Конечно, Хемиш. Но в тот момента она и вправду потеряла кое-что очень значимое. Счастливую жизнь. ххх — Простите, но нет там Алисы. А если и есть, то не та уж совсем. ххх Аврил, которую уже кличут "леди", — двенадцатилетняя дочь Алисы и Хемиша, — была невероятно похожа на свою мать. Не столь внешностью (пряди уложенные в прическу пестрели рыжим на фоне алебастровой кожи), сколько характером. Всей своей безрассудностью, которую, казалось, вовсе выкачали из матери; всем своим бесстрашием. У девушки было по-настоящему горячее сердце, любое неосторожное слова она вызывала как оскорбление («Ты вправду думаешь, что я не смогу туда залезть?», «Как это девчонки слабее мальчишек?»), а слишком дерзкий взгляд – вызовом. Не будь она дочерью столь уважаемого главы рода и внучкой человека, наладившего контакты с Китаем, то её пожалуй называли бы «непутевой». Как-то раз, ночью, пока её старшие братья мирно спали, матушка рассказала ей историю о гусенице, курящей кальян; о Шляпнике, крыша которого съехала давным-давно; о Соне, маленькой, но жестокой мышке, что вечно спала в чайнике; о Зайце, готовившем самый вкусный час при всем его безумстве. О чайных церемониях. О двух королевах-сестрах, что встретились на пути маленькой девочки, что там побывала. — Они ведь нашли ту девочку, чтобы она смогла победить чудище, как в пророчестве? Матушка улыбнулась. Маленькой Аврил почему-то показалось, что как-то слишком грустно. Прошло много лет. Матушка так и не ответила, но Аврил почему-то становилось горестно, когда она думала о красивейшей в мире стране (конечно, после Китая в рассказах дедушки), в которой нельзя побывать даже во снах, потому что её красочность и при этом – безумство, ей не под силу представить.