Яичница

Это была потрясающая вечеринка, с кучей выпивки, красивых девушек и не менее красивых парней, которые были готовы подраться ради внимания Матсукавы. На нем была шапка выпускника с той самой дурацкой кисточкой, как и у многих здесь. Ему протянули самокрутку и Матсукава затянулся что есть легкие. Он повернулся к барной стойке, на которой стоял высокий стакан, в котором было черт знает сколько градусов. Справа прозвучало настойчивое: Пей, пей, пей Вскоре вся эта незнакомая размытая толпа начала поддерживать. Пей Пей Пей Матсукава, не задумываясь, последовал инструкции. Вокруг начали стучать руками и стаканами по столам и отбивать ногами об пол. Пей! Пей! Пей! Все громче и громче. Кажется, они стучали активнее, чем кричали. Пространство, со всеми неоновыми огнями, дымом и кучей пьяных выпускников начало плыть и растворяться перед глазами. Открыв глаза, Матсукава увидел приоткрытое окно с еле колыхающимися шторами, очертания стула с перекинутой на спинке любимой рубашкой, стол, на котором проглядывались вершины посуды и листы с недоделанными работами. Темно. Кто-то настойчиво стучал в дверь. Кроме трех часов ночи, телефон светил в лицо уведомлением о низком уровне зарядки. Неохотно встав с кровати, чтобы рявкнуть что-нибудь ночному гостю про первую пару, Маттсун поплелся к выходу. Включил свет. Свет не включился. Последний раз лампочку меняли в первые дни этого года, когда Ойкава уверял, что умеет открывать шампанское. Но смотреть, как он же в резиновых перчатках пытается вкрутить её, спрашивая каждые пять секунд, выключен ли свет, определенно стоило того. Это была единственная запасная лампочка. Серьезно, как гость не устал так настырно стучать? — Чувак, успокойся! — попытался крикнуть Матсукава, но вышло что-то осипшее и неразборчивое. Открыв дверь, он увидел Ханамаки. В заляпанных чаем шортах и древней майке с огромным логотипом магазина, в котором Такахиро подрабатывал пару лет назад. — Опять соседи шумят? — Электричество отрубили по всему району, але, — это было сказано слишком громко и агрессивно для трех часов ночи, Ханамаки скинул кеды и размашистым шагом направился на кухню. Слава богу, это не лампочка. — И ты решил, что сон для девочек, а истинные мужики ходят в три часа ночи в поисках пожрать потому, что.? Матсукава, даже свыкшись, плохо видел в темноте и щелкнул переключатель света. Ах, точно. — Потому что меня выкинут из универа! — Ханамаки вовсю копался в холодильнике, который отзывался непривычной темнотой, — Боже, у тебя хоть что-нибудь тут есть? Матсукава достал сковородку из духовки и, поставив её на плиту, зажег конфорку. Благо, он не купил тогда электрическую, несмотря на бесконечные уговоры Ханамаки и сорокапроцентную скидку. — Сейчас будет, сядь, — Иссей шире распахнул холодильник, встал рядом, и, вытащив с дальнего угла забытый энергетический батончик, протянул Ханамаки, — пожуй пока. — Мне кажется, он пережил первую мировую. — Тогда съешь его с уважением и не поранься о пули. Матсукава взял молоко и понюхал через отрезанный уголок. — Посмотри дату. — Конечно, сейчас только достану очки ночного видения. — Значит свежее. Прихватив три яйца и сосиски, Маттсун закрыл холодильник. — А теперь рассказывай. — Я в полном дерьме, — Ханамаки плюхнулся на стул. — А нового-то что? Разбил яйца в миску и налил туда молока, которое волной брызнуло на стол, пол и на любимую майку-сейлорку. — Завтра крайний срок сдачи лаб по программированию. И угадай, кто тут чертов везунчик, делал их на протяжении последних семи часов?! — Наверно, Ханамаки? — Динь-сука-динь, бинго! — Я выбираю автомобиль! Бросил порубленные сосиски на сковородку, и громкое теплое шипение вместе с постепенно зарождающимся сосисочным ароматом наполнили скромную кухоньку. — Интересно, отчего я сдохну быстрее: от холода в моей коробке или разбившись о дно моей карьеры? Вылил взбитые яйца с молоком на сковородку, заглушая на мгновение Ханамаки и его тревогу. — Расслабься, за крайним сроком всегда следует еще один крайний. — Наверно, в колледже, это и так. В универе с этим намного все строже. Почему я не пошел с тобой, Маттсун? — Потому что ты хотел стать гениальным программистом и обеспечить себе дом с огромным садом, белым забором, лабрадором и где-нибудь в горах с видом на море. — Я был глуп, Маттсун! — Ханамаки распластался по столу и горестно вздохнул. Иссей налил чайник, включил его. Ругнулся под нос. — Можешь разогреть её в микроволновке. Прежде, чем осознать, Матсукава успел налить воду в чашку. И с видом полного поражения вылил её в раковину. Затем из непонятного, пропущенного Маки, закоулка холодильника, достал две бутылки пива. — А зайцев можешь вытаскивать? — Если ты только приведешь мою волшебную палочку в готовность, — к сожалению, Ханамаки не смог разглядеть этот бровный пируэт. Выключил плиту. Сполоснул какую-то рядом стоящую тарелку и попытался на неё аккуратно перенести яичницу. В итоге половина просто отломилась и плюхнулась некрасивым комком сверху. Попытавшись выровнять её лопаткой, Матсукава окончательно превратил это в кашу и поставил тарелку перед унылым, лежащим на столе лицом Ханамаки. — Пахнет вкусно. Приятного аппе… — Стой! —Ханамаки от неожиданности резко подтянул руки к себе и выпрямил спину. Взяв из холодильника выжатый почти досуха, скрученный как зубная паста, кетчуп, Иссей капнул две большие точки и ниже расположил выпуклую кривую. — Смотри, яичница улыбается тебе. Так не будь ты таким грубым мудаком и улыбнись ей в ответ. — Иссей, я просто обожаю тебя.