Разговоры и разговорчики

Разговор первый. - Слышь, девка! Завязывай со своим «сидеть»! Кагоме обернулась к очень злому и чрезвычайно грязному ханьё: - Меня зовут Кагоме! Ка-го-ме! Неужели так сложно запомнить? - Очень мне нужно запоминать, как всяких стерв зовут! – осклабился полудемон. Кагоме разозлилась. Она всегда считала себя обычной девушкой, нормальной школьницей, хорошей дочерью и подругой, но здесь, в Средневековье, рядом с этим, что-то в ней просыпалось. Понять бы еще, что? - Инуяша, ты и правда думаешь, что я слишком часто говорю «сидеть»? Гых! Полудемона впечатало в дорогу. Кагоме присела рядом и продолжила: - Может быть, я действительно слишком часто говорю «сидеть»? (Бум!) Но ведь «сидеть» (Шмяк!) такое простое слово. Можно сказать «сидеть» (Бац!) совершенно случайно. Приглашаешь кого-нибудь в гости и спрашиваешь: «Вам тут сидеть (Ух!) удобно?». Надо было вместо «сидеть» (Ых!) придумать другое слово. Но, с другой стороны, «сидеть» (Уф!) удобное слово. Простое, короткое, быстрое. Сидеть! (Брык!) Видишь? А интересно, если говорить «сидеть» (Умг!) по-разному, эффект будет разным? Ну, например, если сказать «сидеть»(….!) тихо, или, наоборот, громко: «СИДЕТЬ» (Ох), или вот так: «сидетьсидетьсидеть» (О-й) быстро, или протянуть: «си-и-и-и-де-е-еть» (а-а-а…), или… - К-к-к-к-х-он-чай…. Кагоме поднялась с края довольно глубокой ямы, заглянула вниз и посоветовала: - Инуяша, пока будешь вылезать, попробуй запомнить мое имя: Ка-го-ме. Девушка повернулась и пошла в деревню. Она шла и сокрушенно качала головой. Кажется, это называется «стервозность». Разговор второй. - Хоши-доно, это омерзительно! Мироку смущенно отвел глаза. - Санго-чан, это… естественно. А что естественно, то не безобразно! Но охотница только сморщила носик: - Не говорите глупостей, хоши-доно, как такая мерзость может быть естественной! И ведь каждое утро! - Но милая Санго-чан, что я могу поделать со своей слабой натурой? - Не знаю! – уже рявкнула Санго. – Почему у Инуяши с этим проблем нет?! Монах покосился на ханьё. - Э-э-э-э, а не кажется вам, милая Санго-чан, что для Инуяши это…технически затруднительно? Он, в конце концов, на дереве спит. - ЧЁ?! - Инуяша, тебя хвалят, - устало сказала Кагоме, которой изрядно надоели ежеутренние перепалки. - А?! – полудемон выпал в каплю и больше не мешал охотнице отчитывать монаха. - Повторюсь: это мерзко, отвратительно, не гигиенично, наконец! Хоши-доно, что хотите делайте, но чтобы я ваших слюней на подушке больше не видела! Разговор третий. - Инуяша, а как ты это делаешь? - Отвали, мелкий! - Ну, Инуя-я-я-я-я-ша, расскажи! - Отвянь, засранец! - Я же вырасту и тоже это делать буду! - Не будешь! - Почему?! - Может, повезет?! - Ну, Инуяша, ну, расскажи, как это – убивать! Полудемон сгорбился, засунул руки в рукава и, не глядя на лисенка, ответил: - Хреново, Шиппо… Разговор четвертый (Монолог) Нараку, сидя в глубине своего черного–черного, мрачного-мрачного замка, с любовью рассматривал почти собранный Камень Душ. Он покрутил его в руках, нежно дохнул, протер блестящую поверхность и залюбовался своим отражением, а затем прижал камень к щеке и забормотал: - Никто у нас тебя не отнимет, моя прелесть! Мы всегда будем вместе! Ты же наш подарочек. Моя пре-е-елесть! Глупые людишки хотят тебя отобрать у нас. Нар-р-раку.. Но мы не отдадим тебя, нет, не отдадим! Нарр-р-раку… Моя прелесть… мы вместе достигнем высшей власти! Нараку остекленевшими глазами посмотрел на Камень и повторил: - Достиг я высшей власти… ………………………… - Достиг я высшей власти; Который год я царствую спокойно, Но счастья нет моей душе. Не так ли Мы смолоду влюбляемся и алчем Утех любви, но только утолим Сердечный глад мгновенным обладаньем, Уж, охладев, скучаем и томимся?... Нет, счастья нет. И все тошнит и голова кружится, И ханьё все ушастые в глазах… И рад бежать, да неохота… жесть! Да жалок тот, кому работать в лом! *** Нараку вздрогнул, моргнул и выскочил из покоев, бормоча: - Уходите, глюки! Надо меньше смотреть зеркало Канны, правильно питаться и вообще, вести здоровый образ жизни!!!!! Разговор пятый - Представляешь, Инуяша, нам категорически запрещают это делать! - Чё, серьезно? - Ага, считают, что это неприлично! - Кхе. - Так что, я хоть тут, с тобой, душу отведу! - Фех. - Тебе, что, не нравится?! - Ну… - Помолчи, а? Так классно! Длин-н-н-ны…. кхе-кхе.. - Балда, не болтай с полным ртом! - Тогда так… - Мр-р-р - Ты мурчишь?! Кавай!! - Мр-р-рак как надоело, девка! Кончай уже! - Да все, все! Кагоме, дожевывая бутерброд, залюбовалась делом рук своих. Инуяша задумчиво протянул: - А чё? Ничё… - и повертел пальцами с французским маникюром. Разговор шестой - Санго-сан, позвольте мне… - Нет. - Ну, Санго-сан, только разочек! - Нет. - Са-а-а-анго – ча-а-а-а-ан! - Хоши-доно, я сказала – нет! - Я же у вас разрешения прошу, а не просто так это делаю! - А я не разрешаю! Санго пошла вперед, а Мироку остался позади, с тоской глядя вслед. Потом встряхнулся, догнал охотницу и решительно положил ей руку на попу. Хрясь! Санго с сожалением посмотрела на валящегося на дороге монаха. - Мироку, то, что мы женаты, не дает тебе право трогать меня там! Мироку с трудом приподнял голову: - Везде можно, а там нельзя?! Санго пожала плечами: - У женщины должно быть личное пространство! - Но почему именно там??!! Разговор седьмой Кагоме сидела, привалившись к груди Инуяши, а он поигрывал её волосами, время от времени утыкаясь в затылок девушки носом. Каждый раз Кагоме хихикала. Наконец, она не выдержала: - Инуяша, прекрати! - Ну чего ты, Кагоме? - Щекотно и я стесняюсь! - Кхе. - Тебе «кхе», а мне… - девушка извернулась и взглянула в лицо ханьё. – Слушай, а можно я тебя понюхаю? - Чё?!? – у Инуяши сделался такое лицо, словно девушка предложила своим ходом лететь в Китай. – Э, ну, э-э-э-э, ну…кхе…о-о-о… э-э-э-э… Да чё ты своим носом почуять можешь?! - А вот сейчас и проверим! – девушка навалилась на Инуяшу и прижалась лицом к его шее. Полудемон оцепенел. *** Кагоме закрыла глаза и втянула густой, теплый, горьковатый, чуть мускусный запах и поняла, что он настолько прочно вошел в её жизнь, что она перестала его замечать. Девушка, наслаждаясь этой смесью пота, стали и чего-то похожего на сандал, осторожно лизнула шею Инуяши в том месте, где под кожей бешено бился пульс. С невнятным криком ханьё скинул девушку на землю. Плюхнувшись на попу, Кагоме оторопело посмотрела на парня. Мало того, что он был весь красный и потный, он еще и трясся мелкой дрожью, держался рукой за шею и смотрел на Кагоме насмерть перепуганными глазами. - Ты.. ты что делаешь?!? Кагоме почувствовала огромное смущение, но, в то же время, ей неудержимо захотелось рассмеяться, так непривычно выглядел Инуяша. - А ты всё время так делаешь, - напомнила она ханьё. Тот бешено замотал головой: - Я больше не буду!!! Девушка внимательно посмотрела на него, отвернулась, перебросила волосы на грудь и прошептала: - Да я не против. Только… не сопи так громко! Разговор восьмой Нараку брезгливо приподнял бусы, повисшие у него на груди. - Что это? - Это волшебные четки, такие же, как на нём, - кивнула на Инуяшу Кагоме. – Только его четки Кикио делала, а твои я. В конце концов, я жрица! - Ха-ха-ха, глупая девчонка! Ты думаешь, что меня, Нараку, можно остановить такой ерундой? - Место! Четки дернули Нараку, заставляя его шлепнуться на землю. - Да я тебя… - Место! Бах! - Мерзкая девчонка! - Место! Инуяша, изнемогая от восторга, закричал: - Держи его, Кагоме, я его сейчас! – зашипела, трансформируясь, Тессайга. - Сидеть! - Ничтожная жрица! - Место! - Дурында, ты что делаешь! - Сидеть! -………! - Место! - ……..! - Сидеть! Место! Сидеть! Место! Сидеть! Место! Сидеть! Присаживаясь на корточки между двумя распластанными полудемонами, девушка спокойно сказала: - Отныне никто никого не будет убивать! Я думаю, что теперь мы можем, наконец, спокойно поговорить. Ответом ей были сдавленные стоны. В воздухе знакомо повеяло озоном. Кагоме приподняла голову, посмотрела на стремительно приближающегося ёкая, белый мех которого красиво вился на ветру, покачала в руке еще одни четки и задумчиво протянула: - Какое бы еще слово придумать? Разговор девятый (Опять монолог) Устало опираясь на меч, Инуяша смотрел на останки очередного создания Нараку. - Блин, да что он там, непрерывно их клепает?! *** А в это время в темном – темном замке…. *** - Кагура! Кагура! Ка-гу-ра! Тишина. - Канна! Канна! Марш сюда, паршивая девчонка! Тишина. - Хакудоси! Хакудоси! Отзовись немедленно! Ти-ши-на. - Да кто нибудь тут есть, кроме меня?! Бьякуя! Бьякуя! Полная тишина. Нараку раздраженно выглянул в коридор. Пустота и тишина. Полудемон печально вздохнул: - Делаешь их, делаешь. А в случае чего даже воды некому будет принести! Всё, я пошел в подвал, легче новое порождение сделать, чем этих дозваться! Разговор десятый В приготовленную Нараку западню Инуяша и Кога угодили, слишком увлекшись взаимными оскорблениями и только рухнув в здоровенную, заботливо облицованную булыжниками ямищу, которая тут же закрылась каменной плитой, они поняли, что могли бы и по сторонам смотреть, а так же под ноги. Но было поздно. Вволю побесновавшись и убедившись в полной обреченности своих попыток освободиться, парни забились в противоположные углы ловушки и начали ждать помощи. *** Кога лениво приоткрыл глаза и украдкой глянул на негодующе пыхтящего полукровку. Ситуация Волчьего принца скорей раздражала, чем пугала: он знал, что если не Гинта с Хаккаку, то Инуяшина компашка их найдет. Но это было унизительно. Вдвойне унизительно было то, что он вынужден был сидеть в одной яме со щенком паршивым. Неожиданно ушастый подал голос: - Слышь, волчина, а чем вы у себя занимаетесь, когда, ну это… делать нечего? Немного оторопев от неожиданного интереса со стороны полукровки к быту волков-демонов, Кога всё же ответил: - Да мало ли чем! Пируем, поем песни, играем, - он ностальгически улыбнулся и покосился на ханьё. Тот слушал с интересом, и на лице его была… зависть? Кога решил добить полукровку окончательно: - Любовью занимаемся, - у Инуяши вспыхнули щеки, и он резко отвернулся. Кога мысленно захихикал и опять расслабился, но последовал новый вопрос: - А как вы это делаете? Кога даже приподнялся: - Что как? Как песни поем? – он ожидал вспышки гнева, но Инуяша только отвернулся и пробурчал: - Не… ну это…того… любитесь, значит… Разговор становился странным, поэтому Волчий принц коротко ответил: - По-всякому. То, что последовало потом, еще долго снилось Коге в кошмарах. - Э-э-э, ну, по всякому, да? Ну… это…мне тут Мироку… ну, не то что бы я не знал…ну, просто я не всё понял… если вы по всякому… то может ты… мне… кое, что… Кога отлично видел в темноте, но сейчас подумал, что зрение его подводит: полукровка медленно подбирался к нему, отчаянно краснея и бубня под нос: - Ну, это… полный ведь бред, да?...мужик с мужиком… я так и не понял… может ты… это…объяснишь, ну, как бы… Кога вспотел, вскочил и лихорадочно вцепился когтями в гранитную кладку: - Знаешь… волки-демоны отлично копают…. Мало кто об этом знает, но на самом деле мы просто мастера копания, да-да!! Копают! Копают!! Копают!!! *** Кога прорыл ход из неуязвимой ловушки Нараку за пять минут. Это были самые длинные минуты в его жизни. Разговор одиннадцатый - Я не понимаю, в кого у неё такие уши? – Кагоме озадаченно уставилась на годовалую дочь. Та радостно засмеялась и потянулась к маме. - Кхе, - сказал стоящий рядом её папа. – Точно не в меня! - Может это какая-то мутация? – продолжала рассуждать Кагоме. - ЧЁ!? - Не кричи, ребенка испугаешь! Но этого ребенка вопли папочки испугать не могли. Напротив, это значило, что вся семья рядом и все прекрасно. С детской точки зрения, конечно. Кагоме опять прикоснулась к маленьким ушкам: - Она на вислоухую шотландскую кошечку похожа. - Кагоме! – Инуяша был шокирован настолько, что даже орать не начал. Его ребенка только что сравнили с кошкой. *** Бабушка и дядя, молчаливо присутствующие при этом разговоре, переглянулись и, одинаково виновато опустив глаза, спрятали руки за спиной. Со щупаньем маленьких белых ушек, видимо, пора было завязывать. Разговор двенадцатый Сушомару выдернул сыновей из своры Инуяшиных отпрысков. - Инуяша, пусть твои….четвертькровки… не прикасаются к моим детям! Ханьё окрысился. Дети немедленно скопировали оскал папочки. - Да?! А твои тогда кто?!? Великий демон, зажав под мышкой по ребенку, взлетел, и уже с небес гордо провозгласил: - Мои полукровки! *** Инуяша смотрел вслед брату. А ведь совсем недавно «полукровка» было ругательным словом!