Творожно-вишневый торт

- Па, что на завтрак? - голос любимого ребенка был слышен из его комнаты со второго этажа, чем Джонин гордился безмерно. - Вот это голосовые связки, - он улыбнулся довольно, как сытый котяра, на что Джунмён лишь беззлобно усмехнулся. - Молоко! - тем временем крикнул в ответ сыну Джонин. Потом послышался, как Бэкхен закрыл свою дверь, как понесся по лестнице, потому что по привычке опаздывал в школу. - Па, это давно уже не смешно, - нахмурился Бэкхён. Он ненавидел молоко и всё, что молочное. Да никто и не пил его в этом доме. Но это была любимая шутка Джонина, так что с этим ничего не поделаешь. - Но ты все же продолжаешь спрашивать что на завтрак каждое утро, хоть и заранее знаешь ответ. - Па, я спрашиваю, потому что хочу узнать что на завтрак, а не для того, чтоб услышать твое молоко. - Будто бы у тебя есть время позавтракать, - фыркнул Джонин. - Ты можешь спуститься и сам посмотреть, зачем спрашивать? - парировал старший омега. - Признавайся, ты просто любишь меня, вот и кричишь своим сладеньким голосом, чтоб сделать мне приятно! - ему было не под силу удержаться и не тискать сына, когда тот вел себя как ребенок. - Задушишь, - хрюкнул Бэк, когда его все же отпустили. - Пап, скажи ему что-нибудь, - он обратился к Джунмёну, которому сейчас ничего, корме газеты не было неинтересно. - Нет, сынок, меня не впутывайте в свои омежье разборки, спасибо, - глава семейства отлично знал, что принимать чью-либо сторону из омег в этом доме ему невыгодно одинаково. - Я вообще читаю, не мешай мне, кушай лучше. - Да ладно, пап. Можешь не изображать киношного папашу, зачем тебе политика, когда сам весь день в машинном масле? - Не умничай, ребеночек, лучше завтракай быстрее, топай к себе в школу, там геометрия без тебя идет уже три минуты как. Опаздываешь каждый божий день. - Джонин вместо альфы ответил. - Вот зараза, - Бэкхён цапнул со стола рогалик и бумажный пакет с обедом и через полминуты его как ветром сдуло. - Учись хорошо. Люблю тебя, утеночек! - крикнул сына вслед омега. - Дорогой, он все еще не знает? Четвертый день как никак. - Джунмёна, как думаешь, стал бы он так спешить в школу, если бы знал. Не волнуйся ты так, они поладят, у нашего малыша нет выбора. Этим же днем вечером. Когда Джунмён зашёл на кухню, увидил непривычно тихого сына, что мог означать только одно: Бэкхён узнал, что Сехун перевелся в его школу. Чанёль с Кёнсу, родители Сехуна и их с Джонином давние друзья, рассказали им о желании их сына еще в конце прошлого учебного года. Говорить Бэку не стали, потому что Се хотел сделать это сам. Но омега удачно пропустил это мимо ушей, когда он сообщил ему. Сехун посчитал, что он исполнил свой долг, предупредил омегу, а кто не утруждался даже выслушать его всего несколько минут пусть пинает на себя. Родители обоих решили не вмешиваться. Так как в школе омеги и альфы учились в отдельных классах, Бэкхён не сразу заметил, что его надоедливый и влюбленный в него по уши сосед начал ходить в одну школу с ним. Ужин уже был накрыт на столе, Джонин поставил на стол кастрюлю с супом, а Бэкхён поднял голову и устремил свой печальный взгляд на Джунмёна. - Пап, ладно па, он любит издеваться надо мной, а почему ты не сказал? - Джунмён не нашелся ответом. - А что ты сделал бы ты, запретил бы Сехуну ходить в школу, которая находится через два квартала от его дома? Снова? - Джонин не думал щадить сына. - Па, пойми, сдалась мне его любовь, он мне никто. - Раз никто, то кто ты тогда такой, чтоб запрещать ему что-то? Бэкхён нахмурился, но не моргал, чтоб слезы не потекли. - Приятного аппетита. Я не хочу кушать, - Бэкхён поднялся к себе. - Хорошо. Вот и помрешь от голода. - Джонин... - Я дома! - с порога прогорланил Чондэ, второй ребенок семьи. Здесь тоже природа не обделила Джонина так любимыми им голосовыми связками. - Вкусно пахнет. Па, что на ужин? - Молоко, - ответил старший омега громко, чтоб было слышно всем в этом доме. - Па, я же не Бэкхён, - зассмеялся Чондэ, присаживаясь. - А я кто по твоему? Я что в этом доме только для того, чтоб готовить и отвечать на ваши вопросы что на ужин, обед, завтрак? И откуда привычка садиться за стол, не помыв руки? Я этому тебя учил? Так воспитывал? Чондэ опешил от такой реакций родителя. - Ладно, па. Только не заводись. - Это машины заводятся в сервисе твоего отца, а я ваш родной папа. Ни грамма уважения! Чондэ покинул кухню, безмолвно спрашивая у отца: "Что стряслось-то, папа?" - Джонин, успокойся. Бэкхён подуется немного и успокоится тоже. И ему станет стыдно. - Это ему-то станет стыдно? Брось, ему не знакомо слово стыд. - Довольно уже. Вам обоим должно быть стыдно. Он же ребенок еще, сам тоже был в его возрасте. Как бы нам не нравился Сехун и сколько угодно он может быть его истинным, но мы не можем навязывать Бэкхёну эти отношения. Поэтому, будь добр, перестань спорить с ним на эту тему. Со временем возможно у них все же получится быть вместе, но мы должны принять любое его решение. Войдя обратно младший сын застал интересную картину: отец кушал, будто ничего и не случилось, а Джонин дулся, в итоге он не выдержал и ушел на верх. - Садись, сынок. Никаких нервов на них не хватит, - покачал головой Джунмён, смотря вслед супруга. - Все как обычно, - согласился младший альфа с отцом. Джонин спрятался в спальне. После ужина отец и сын вместе убрали со стола, помыли посуду: Джунмён сушил посуду с салфетками, Чондэ ставил их на полки. Когда они с чипсами и колой устроились у плазмы, Джонин все таки спустился на кухню, разогрел ужин, и поднялся обратно с огромным подносом. Отец и сын молча обменялись взглядами и на цыпочках последовали следом. Дверь комнаты Бэкхёна закрылся перед их носами, а они прилипли ушами к ней. Бэкхён бурчал сначала, что не будет и обижен все еще, но устоят перед обаянием Джонина до сих пор не удавалось никому. Через некоторые минуты доносились звонкий смех сына и саркастические комментарии папы. Конфликт был исчерпан, можно считать. - Они устроили это представление, чтоб заставить нас вымыть посуду, - в сердцах заявил Чондэ, когда они обратно заняли свое излюбленное место у плазмы. - Чондэ-я, знаешь ведь, если бы захотел, твой папа заставил бы нас и без этого. Кстати, ты уроки сделал? - Конечно, пап, - Чондэ соврал, не моргнув даже глазом при этом. Бэкхёну три месяца. - Джонин, ему, кажется, не нравится смесь. Он пьет, потому что ничего кроме этого мы ему не даем. - Перестань, как младенцу может не нравится смесь? - Смотри, он каждый раз даже половину не пьет и все время плачет, когда его кормлю. Исхудал еще. - У него нормальный вес для его срока. И плачет он, потому что ему не нравится вонь масла и машин. - Значит, теперь я воняю? Вот как заговорил? - Да, воняешь, не для меня, но для Бэкки возможно. - Не называй его Бэкки, у него красивое имя. Бэкхёни, ну открой рот, это вкусно, ну давай. <i>Бэкхёну девять месяцев. - Что ты ему даешь, Джунмён? Да еще ложкой? - Не паникуй ты. Это детское пюре, я проконсультировался с нашим врачом. Смотри как он кушает, ему нравится. Не то, что смесь. Да Бэкхёни? На папу внимания не обращай, просто кушай. Вот так. - Да какому ребенку не нравится смесь? - Нашему вот не нравится. Он особенный, весь в тебя. - Не подлизывайся. Неделя без секса, за то что не посоветовался со мной. - Не угрожай мне при ребенке. Бэкхёни, забудь что папа сказал. Он врет, сам не выдержит. Да ведь?</i> Бэкхёну три года. Чондэ месяц. - Па, он может это пить? Фи. - Что ты морщишь свой маленький носик? Все нормальные дети это пьют. Это ты у нас один такой особенный. - Особенный - это хорошо? - Конечно, хорошо. - Папа! - Иди ко мне, Бэкхёни. Папа так соскучился. Мой маленький принц. А кто тут у нас такой спокойный? Чондэ-я, папа вернулся с работы. - Ага, принц. Да он же утенок. Гадкий и вредный утенок. - Зато вырастет прекрасным лебедем и будет разбивать сердца. Чондэ-я, иди ко мне. Кстати, дорогой, дом напротив продан. Дядя Хван, говорит, что купила молодая семейная пара. И у них сын примерно возраста Бэкхёни. ... - Джунмён, ты никогда не угадаешь, кто купил дом дяди Хван. Это Чанёль с Кёнсу. - Чанёль все таки добился Кёнсу? - Кёнсу говорит, это он добивался его. Дай Чондэ мне. Иди помоги им, они разгружаются. И у них такой славный сын. - Хорошо. Бэкхёни, идем знакомится с новыми соседями. ... - Тот мальчик плохо пахнет. Я не буду с ним играть. Бэкхёну четыре. Сехуну четыре. - Папочка, а почему Бэкхён не хочет играть со мной. Я бы отдал ему все свои игрушки. - А он тебе нравится? - Да, папочка. Он так вкусно пахнет, как вишня. Сехун всегда чувствовал, что Бэкхён особенный. А Бэкхён чувствовал лишь ненавистный запах молока и творога. И никак не хотел дружить с вонючим соседским сыном. Дяди Чанёль и Кёнсу были хорошие люди, они оба любили их с Чондэ. Чанёль катал на спине, Кёнсу кормил всякими сладостями. Лишь по этой причине, Бэкхён терпел Сехуна. И никак не ожидал, что Сехун окажется его истинным. Его истинный и пах творогом! Вздор неслыханный! Сехун знал, что Бэкхён недолюбливает его, поэтому не лез к нему лишний раз. Они становились старше и он все реже предлагал ему свои игрушки. Но он всегда смотрел только на него. И с таким обожанием, восхищением, что всем вокруг становилось понятно, насколько сильно альфа в него влюблен. Родители сначала умилялись, но со временем начали беспокоится. Сехун понял намного позже, что они являются парой. Но виду не подал. Он так же любил его смотрел только на него. Вырос он тихим и хмурым подростком. Бэкхён все так же на дух не переносил его, что когда они окончили среднюю школу, сказал ему ни в коем случае не ходить в его школу, которая расположена близко к их дому, и если он все же это сделает, то он переведется в другую школу. Так Сехун начал ходить в старшую школу, которая находилась в сороках минутах езды от их дома. Джунмёну и Джонину, особенно омеге было стыдно, смотреть в глаза его родителям за выходки Бэкхёна. А те возможно обижались, но виду не подавали. Но к концу второго учебного года Сехун пожелал учиться в школе Бэкхёна. И объяснять причину решения он не собирался. Родителям же ничего не оставалось кроме как ждать. Джунмён не думал, что его слова о разбитых сердцах станут пророческими так быстро.