Рождественский снег

До Рождества в Сторибруке оставалось всего каких-то три дня, поэтому город был наполнен той суетливой, предпраздничной атмосферой, которая всегда бывает перед глобальными событиями. Улицы были оживлены до невозможности. Люди сновали туда-сюда, заходя в каждый встречающийся на их пути магазин, разрываясь между огромным количеством красивых, ублажающих взгляд безделушек и действительно полезных предметов. Каждый жаждал купить своим близким не только практичные предметы, полезные в быту и хозяйстве, но и просто красивые, мелкие, в принципе ничего не значащие сувениры. Для эстетического наслаждения, как нередко повторяла Эмма Свон. — Мама! Ты видела только что новости?! — Генри занёсся на кухню буквально как ураган, уронив по пути стул, послуживший преградой на его дороге, и теперь стоял рядом с Реджиной, готовый взорваться от волнения. Рука хозяйки особняка, занимавшейся в это время приготовлением омлета, от неожиданности дёрнулась, и из конфорки плиты, около которой она на тот момент замерла, вырвалось огромное оранжевое пламя, за секунду спалив всё блюдо. — Генри, я, конечно, понимаю, что там может быть что-то важное, но ты своими выкрутасами пробуждаешь мою стихийную магию. Ты же знаешь, что она просыпается, когда я нахожусь рядом с огнём. И это точно когда-нибудь плохо закончится, — Миллс выглядела недовольной. Ещё бы! Испортилось блюдо, которое женщина старательно готовила для своей девушки вот уже как двадцать минут. — Нет, мам, похоже, что всё-таки не понимаешь, раз так спокойно говоришь. Ты вообще знаешь, что сейчас происходит в твоём городе? — подросток, казалось, был на взводе. — А что там может происходить? Лерой снова перебрал с алкоголем и горланит песни со слишком извращённым смыслом? — Реджина была чрезвычайно сконцентрирована в мыслях на Эмме Свон: как-никак это будет их первое совместное семейное Рождество, которое обязательно должно пройти как можно более гладко. Именно по этой причине она совершенно не задумывалась, что спокойствие магического города может быть чем-то или кем-то нарушено. — По улице бродит почти трёхметровый снеговик, — отбросив волнение, серьёзно ответил мальчик. — Живой?.. — мэр находилась в ступоре. — Именно! Самый что ни на есть живой снеговик. — Вот черт. Снова! — выругалась недовольно ведьма и добавила: — Генри, ты этого не слышал. В ответ на это подросток только закатил глаза, усмехнувшись про себя. — А как он себя ведёт? Нападает на людей? — Генри отрицательно мотнул головой. — В общем, как обычно. — Мама, ну ты меня совершенно игнорируешь! — Реджина как бы в непонимании уставилась на сына. — Снеговик адекватный, если его можно так назвать. Только... он ходит и стреляет снегом в прохожих. Точнее, устраивает метель. Так... Аккуратно... Всем, вроде бы, нравится... Но проверить обязательно стоит. — А если это какой-то актёр в костюме? Получится очень неловко. — Мам, спешу тебя разочаровать, но никто в городе магией не пользуется, а трёхметровых людей не бывает, как ты можешь знать. — Ладно. Но с тебя омлет! — Будет сделано! — отрапортовал Генри. — Подожди, а ты звонил Эмме? — Эм... Она не отвечает... — замялся мальчик. — Генри, надо было сразу мне говорить обо всём, а не тянуть. Ты должен осознавать, с какой лёгкостью она находит приключения на свою... голову, — добавила Реджина после некоторой заминки. — И теперь она может оказаться в беде! Генри тихо прыснул. Его всегда умиляло, как его мамы заботятся и волнуются друг о друге, нередко выглядя со стороны комично. Однако как бы смешно это ни смотрелось, именно их искренняя любовь и не менее искреннее стремление быть вечными телохранителями друг друга нередко спасали им обеим жизни. И подросток гордился своими предками, как он называл двух женщин про себя, поскольку у них, как ни у одной другой пары, не было столь глубокого взаимопонимания. Мальчик, конечно, и не забывал про истинную любовь между Белоснежкой и Прекрасным Принцем — тоже его родственниками по прямой линии — но считал их любовь чуть более скучной. Он помнил, что они не поладили лишь в начале их совместного пути, а потом и по сей день живут в полном взаимопонимании друг с другом. Может быть, именно так и надо, как у моих бабушки с дедушкой, но всё-таки с такими взрывными и эмоциональными характерами, как у мам, жизнь кажется немного более насыщенной, — размышлял постоянно Генри. И по-настоящему гордился своей принадлежностью к такому роду. Наспех накинув на себя зимнее пальто, Реджина выскочила на улицу и быстрым шагом направилась к дому Эммы, проклиная светловолосого шерифа за то, что та предпочла на одну ночь переехать к родителям, чтобы не спалиться с подарками раньше праздника, как выразилась сама Свон. Теперь же, достаточно точно скопировав сегодняшнее появление Генри на кухне, Реджина ворвалась в квартиру Чармингов, которые лишь удивлённо взглянули на неё, всем своим видом не выдавая ни малейшей тревоги. — Реджина, в чём дело? — скромно начала Мэри-Маргарет, решив воздержаться от нравоучений в адрес колдуньи. — У вас дочь пропала, а вы тут сидите чай распиваете. Потрясающе, — буркнула Миллс. — Она полчаса назад ушла за подарками. Откуда у тебя такие странные мысли? — супруги явно были в недоумении. — Она не подходит к телефону. И Генри рассказал про какого-то логически не объяснимого ходячего снеговика. — Ну, например, телефон она забыла дома, — Белоснежка кивнула по направлению к подоконнику, на котором стоял один-единственный на всю квартиру кактус и рядом с которым мирно покоился электронный аппарат. — А снеговик, вроде, самый обычный, — лениво отмахнулась женщина. — Попробуй прогуляться по городу. Думаю, где-нибудь ты её и встретишь, — вставил Принц. Реджина, продолжая недоумевать, предпочла последовать совету мужчины, хотя он и показался ей не слишком действенным. Бродя по городу, Миллс погрузилась в свои мысли, обдумывая сложившееся положение. И она ощущала тревогу сильно как никогда. Раньше Эмма никогда вот просто так не пропадала, какие бы трудности ни вставали перед ними. Они всегда сражались бок о бок. Вместе. Изгоняли даже самых могущественных чародеев. Тоже вместе. Они никогда не были порознь. И сейчас, когда Реджина осталась одна, она как никогда раньше испытывала настоящий страх. Не за себя. За Свон. Её вечно весёлую и всегда беспечную Свон. И ответственность за девушку, за её жизнь буквально пожирала душу ведьмы. Теперь она была готова на всё. И она решилась.